Дорога шамана - Робин Хобб

Но если ты спросишь кого-нибудь из кочевников — а я разговаривал со многими, — они зададут тебе такой же вопрос. «Зачем? Зачем жить на одном месте, каждое утро видеть один и тот же пейзаж, спать в одном и том же доме каждую ночь? Зачем работать, заставляя землю давать тебе пищу, когда ее и так полно и тебе нужно только ее найти?» Они считают нас безумцами с нашими садами и огородами, фермами и стадами. Они понимают нас не лучше, чем мы их. — Он громко рыгнул и пробормотал: — Извини. Правда, сейчас осталось не так много жителей равнин, которых мы могли бы попытаться понять. Они честно следуют условиям капитуляции. У них появились школы и лавки, и у каждой семьи собственные маленькие дома. Через два поколения они станут такими же, как мы.

— Жаль, что я их не увижу, — искренне сказал я. — Пару раз отец рассказывал, как наведывался в их лагеря в те дни, когда патрулировал границу, и жители равнин подходили к нему и его солдатам, предлагая свои товары. Он говорил, что кочевники очень красивые, стройные и быстрые, как и их лошади. А еще, что жители равнин иногда собирались на состязания в верховой езде и дочери вождей были главным призом. Так создавались союзы между разными племенами… Как вы думаете, это осталось в прошлом?

Дюрил медленно кивнул и выдохнул струйку дыма. Некоторое время мы молчали, прислушиваясь к тихим в ночной степи шепоту ветра в кустах, шороху мелких животных, которые выбираются из своих нор только после заката. Я кожей впитывал знакомые звуки, и они начали постепенно меня убаюкивать.

— Их больше нет, — с грустью проговорил Дюрил. — Они исчезли и для нас тоже. Мы больше никогда их не увидим. Мы начали перемены, уничтожив порядки, которые царили в этих землях сотни лет. А теперь… Боюсь, мы были, так сказать, лишь первой линией атаки и нам суждено пасть вместе с теми, кого мы победили, погибнуть под копытами коней тех, кто придет после нас. Когда жители равнин будут окончательно укрощены, нужда в старых солдатах вроде меня отпадет. Перемены и снова перемены…

Сержант Дюрил замолчал, а я не знал, что сказать на его слова. От размышлений моего наставника мне стало не по себе, и ночь вдруг показалась неприветливой и холодной.

Когда сержант снова заговорил, он сменил тему, словно хотел отгородиться от старой боли.

— Гордец рожден на равнине. Когда началась Война Равнин, мы обнаружили: для того чтобы успешно сражаться с кочевниками, нужно иметь лошадей, не уступающих тем, что у них. Кесланы отлично годятся для роскошных экипажей и карет, ширы не имеют себе равных, если речь идет о работе в поле, а лошади из западных городов предназначены для купцов. Такому животному можно без опасений доверить свою дочь, когда она отправится на прогулку с подружками. Но для покорения степей ни одна из них не подходит. Нам требовались высокие, стройные скакуны с сильными ногами, лошади, которых не испугает пересеченная местность и которые в состоянии сами о себе позаботиться. Все это есть у Гордеца.

Сержант кивком показал на моего коня, мирно дремавшего неподалеку, а потом неохотно признал:

— Не знаю, правда, как он себя покажет в горах. Да и как вообще станет сражаться наша кавалла в лесу, если до этого дойдет. А я не сомневаюсь, что так и будет.

— Значит, вы думаете, что будет война со спеками?

При свете дня и если бы мы были верхом, думаю, он отмахнулся бы от моего вопроса. Мне показалось, что он говорил, обращаясь скорее к ночи и звездам, чем к высокородному сыну своего бывшего командира.

— Судя по тому немногому, что я слышал, думаю, она уже началась. Мы можем не называть то, что происходит, войной, но спеков это мало волнует. Мне жаль, что я не могу лучше тебя к ней подготовить. В отличие от нас с твоим отцом тебе не придется патрулировать степи. Ты будешь служить на самой границе Диких земель, у подножия Рубежных гор. Там все иначе. Скалы и пропасти. И такой густой лес, что даже кошке не пройти. Но спеки, словно тени, пробираются между деревьями. Я могу научить тебя только одному — правильной жизненной позиции. Мне неизвестно, какие растения и каких животных ты там встретишь, я не знаю, как воюют спеки, но, если здесь ты в состоянии пообедать ножками ящериц и червями, собранными в кактусе, значит, сумеешь выжить и там. Я уверен, что мы будем тобой гордиться. Думаю, если обстоятельства потребуют, чтобы ты приготовил жаркое из обезьяньего дерьма, тебя ничто не остановит и ты продолжишь свой путь на полный желудок.

Похвала старого сержанта заставила меня покраснеть. Я знал, что если он говорит такое мне, то и от отца не скрывает своего мнения. Они сражались бок о бок, и отец уважал старого солдата, иначе он бы не доверил ему мое обучение.

— Я благодарю вас, сержант Дюрил, за все, чему вы меня научили, и обещаю, что не опозорю вас.

— Мне не нужно твоих обещаний, парень. Достаточно желания. Я научил тебя всему, что знал и умел сам. Постарайся только не забыть моих уроков, когда отец отошлет тебя на запад в роскошную школу каваллы. Ты окажешься рядом с сынками лордов, которые считают, что перед атакой нужно как следует выгладить штаны и напомадить усы. Не позволяй им заморочить тебе голову и не перенимай их дурацкие манеры. Стань настоящим офицером, как твой отец. Не забывай этого. Тебе можно доверить власть…

— Но не ответственность, — высказал я вслух опасения моего отца, а потом скромно добавил: — Но я постараюсь.

— Я знаю, что постараешься, сэр. Смотри, звезда падает. Бог свидетель твоих слов.

ГЛАВА 7

ПУТЕШЕСТВИЕ

Моему отцу не повезло, и он не учился в Королевской Академии каваллы, которая находится в Старом Таресе. Когда он был молод, Академии просто не существовало. Он получил более общую военную подготовку в старой Военной школе и думал, что будет командовать артиллерией, защищая от вражеских судов наши города на побережье. Но это было до того, как Карсон Хелси сконструировал хелсидскую пушку для военно-морского флота жителей Поющих земель. За одно страшное лето оснащенные новым оружием корабли противника разрушили все наши укрепления, в то время как их флот нисколько не пострадал, оставаясь вне пределов досягаемости нашей артиллерии. Что конкретно изобрел Хелси, как сумел увеличить дальнобойность и точность прицельного огня, до сих пор является военной тайной, и обитатели Поющих земель тщательно ее охраняют. Их неожиданное и потрясшее всех нововведение положило конец войне, длившейся десятилетия. Мы потерпели унизительное и безоговорочное поражение.

Когда наши прибрежные провинции отошли жителям Поющих земель, служба моего отца в качестве артиллериста подошла к концу и его перевели в каваллу. Оказавшись в совершенно незнакомой обстановке, он доказал, что является настоящим, хотя пришел в каваллу, не будучи потомком древнего рыцарского рода. Первые несколько лет он провел, сопровождая обозы беженцев из захваченных городов, которым предстояло поселиться в непосредственной близости от кочевников.