Тень предъявляет права - Кресли Коул

— О-о, он засаживал еще энергичнее, чем вчера?

— Нет. Он пошел домой. Один.

Глава 21

Ночь номер два. Ну, за полночь. Снова пьяная.

Подперев голову рукой, Беттина сгорбилась над праздничным столом, в другой ее руке опасно накренился бокал с вином. Ее глаза остекленели от бесчисленных часов наблюдения за сражениями.

«Сдохни уже», — в сотый раз мысленно воскликнула она.

Осмотревшись вокруг, Беттина отметила, что не она одна пьяна; все в Руне были навеселе.

Они начали пить на закате и демонское варево, ударив им в голову, захлестнуло толпу, как алкогольный апокалипсис.

Изначально арена была разделена на несколько разномастных клеток, поэтому сражения между малоизвестными соперниками могли проводиться одновременно. Тем не менее, прошла вечность, пока все закончилось. В полночь охрана убрала внутренние клетки, подготавливаясь к выходу наиболее серьезных соперников, таких как Гурлав, Дакийский… и Каспион.

Почти все женщины королевства поддерживали «любимого сына Абаддона». И даже мужчины.

Ему предстоит сразиться с последним Церуннос, и Беттина была на взводе всю ночь. Следующим на арену выйдет Гурлав, а следом за ним Дакийский сразится с гигантским троллем.

Как и остальные участники, они были обязаны несколько часов ожидать в санктуме.

Моргана уже давно вернулась в свой замок, расположенный в сфере Чародеев. В самом начале она вытерпела два поединка, широко зевая даже при чудовищных финалах. Убедившись, что Беттина оделась достаточно скудно, чтобы достойно называться Чародейкой, она с Инфери ушла сквозь портал.

В момент переоборудования арены Беттина заметила, что Раум в сопровождении двух прелестных нимф удалился за кулисы.

Она осталась за столом в полном одиночестве. Победители могли подойти и поболтать с ней после своих поединков, но все уходили и никогда не присоединялись к ней за столом. Каждый из них через несколько дней намеревался жениться на ней; ни один из них не предпринял попытки узнать ее поближе.

Ну, кроме одного. Вампира с самым безупречным телом, которое она когда-либо могла представить… который показал ей самое эротичное зрелище из всех, что она когда-либо видела.

Когда Кас пришел за ней на закате, Беттина едва осмелилась взглянуть ему в глаза.

Вчера ночью он отправился домой в одиночестве, работая над тем, чтобы между ними все получилось, в то время как она стонала в губы Дакийскому.

Но больше Беттина не поддастся соблазну. Сегодня они с Касом начнут все сначала…

Она махнула рукой, чтобы ей снова налили, взглянув через плечо на остальных пирующих. Трибуны снова были поделены между закованными в броню демонами и одетыми в золото чародеями.

Столы демонов ломились от блюд с поросятами, каре ягнят, кабанов и оленей. Пивные кружки были до краев наполнены демонским варевом.

Большинство Чародеев были строгими вегетарианцами. Фрукты и овощи на их столах были разложены по искусным блюдам и многоуровневым подставкам, а из хрустальных графинов текло сладкое вино.

Беттине определенно больше нравился их стол. В юности она пыталась есть пищу демонов, чтобы иметь хоть что-то общее со своими подданными. Она преуспела в этом немногим больше, чем в отращивании рогов, накоплении силы или обучении перемещению.

Эй, по крайней мере, я могу быть призвана!

Разные как небо и земля, обе стороны были под градусом. Демоны открыто лапали официанток. Чародеи флиртовали с игривостью во взгляде, обещавшем тысячи вещей.

Большая часть последних оставалась не только, чтобы насладиться вином, но и чтобы посмотреть на своего нового фаворита… Принца Теней.

По большому счету именно он был ответствен за истощение Беттины, за ее прерывистый дневной сон. Заснув, она сначала увидела свой обычный кошмар; но затем сюжет… и характер… ее сна изменились.

Ей снилась проведенная с Дакийским ночь. Беттина переживала бесконечные поцелуи и скольжение разгоряченных тел. Вновь страстно рассматривала его тело, облаченное лишь в отблески костра.

Снова и снова она просыпалась на грани оргазма.

День чувственной пытки. Тем не менее, она ничего не могла с этим поделать из-за последней шокирующей благосклонности, о которой попросил ее Дакийский.

Не прикасайся к себе.

Беттина была изумлена.

— Что?

— Если в течение дня ты ощутишь потребность в разрядке, ничего не делай. Я хочу от тебя такой благосклонности. Тогда ты будешь должна мне всего две милости.

— Зачем тебе это?

— Так ты будешь желать меня также страстно, как и я тебя.

— Больше интриг, больше замыслов?

— Когда приз столь дорог…

Чувственная. Пытка.

Вампир целовал ее, довел до грани экстаза, а затем запретил любое облегчение. И Беттина не знала, как будет смотреть ему в глаза сегодня ночью.

Возможно, мне стоит болеть за тролля.

* * *

Треан c нетерпением ожидал своего сражения… чтобы поскорее покончить с этим. Наконец-то очередь приблизилась, он следующий после Гурлава.

Треану страстно хотелось снова увидеть свою Невесту, чтобы убедиться, что она воздерживалась от разрядки согласно их последней вчерашней сделке.

В начале турнира он успел лишь мельком взглянуть на нее. Она хмуро посмотрела на него и выглядела очень раздраженной… что не свойственно сексуально удовлетворенной женщине.

Тем не менее, Треану не удалось поговорить с ней, согласно своему контракту он был вынужден присоединиться к остальным соперникам в этих промозглых катакомбах.

По склизким камням сочилась вода. Вдалеке шипели и суетились кобольды. В стенах были высечены грубые скамьи. Мужские голоса эхом разносились по всему этому лабиринту, голоса с оттенком страха или бравады.

Треан не разговаривал со своими противниками, вместо этого он вновь прокручивал в уме прошедший день… день нужды и отказа.

Он до сих пор не видел воспоминаний Беттины, потому что не спал. Не в силах находиться вдали, Треан вернулся в ее комнату, чтобы мельком взглянуть на нее спящую и продержаться до заката. Ее сон был прерывистым, Беттина хмурилась, словно ее мучил кошмар.

Укрыв ее туманом, Треан тайно лежал рядом с ней в полумраке окруженной пологом кровати. Шелковистые локоны Беттины ореолом рассыпались по шелковым простыням, а губы были соблазнительно приоткрыты.

Взглянув на ее лицо, Треан поразился чувству, словно в одно мгновение его сковала многовековая тоска.

Я хочу ее укрытую моим туманом, под моей защитой. Я хочу ее в моей постели, смотрящую на меня сверкающими глазами, когда я войду в нее. Я хочу слышать ее сладострастные крики и чувствовать ее кровь на моем языке…