Всадники ночи - Александр Прозоров

— Ты меня выгоняешь, отец?

— Я? Да ни за что! Родительский дом до погоста родным остается. Но ты все равно поедешь! Потому как надо.

— Хочешь, чтобы я с женой рядом пожил? — Зверев покачал головой. — Ты сам не понимаешь, чего требуешь.

— Понимаю, не понимаю. Надобно! Долг твой таков. Пред Богом и людьми.

— Пред Богом? Это верно. Монастырей божьих на Руси хватает. Ладно, отец. Раз уж вам всем так приспичило, то поеду. Что уж там случится — так тому и быть. — Князь допил вино из своего кубка и отправился в усадьбу.

Огуречный день[10] лета семь тысяч шестьдесят первого отложился в памяти горожан из Великих Лук презабавнейшим зрелищем. Через час после рассвета в ворота влетели четверо всадников. Двое из них были писаными красавцами: статные и широкоплечие, в шелковых вышитых рубахах, сплошь золотых ферязях, с драгоценными наборными поясами, на которых висело оружие в отделанных серебром и самоцветами ножнах. Шаровары отливали драгоценным атласом, ярко-алые сапоги сияли золотыми, с рубиновыми вставками заклепочками. В общем, настоящие княжичи. Другие двое — так себе бродяги. Один — лохматый до изумления, пожилой кряжистый мужичок в холщовых штанах и простой полотняной рубахе, второй — молодой, в дешевом беличьем охабне, в коричневых шерстяных штанах, волосы перехватывал идущий через лоб тонкий сыромятный ремешок. На рысях они промчались через город, спешились у причала, оглядели стоявшие там корабли. Два ушкуя, два струга, одна ладья.

— Вот, значица, как… — пробормотал лохматый мужик, перехватил поудобнее плеть и принялся со всей злости охаживать одного из княжичей: — Тебе что было сказано вчерась, собака?! Тебе чего было сказано?! Кто тебе про паузок наплел?! Кого ты слушал?! По девкам погулять захотелось?! Я тебя научу, как службу рабскую нести! Я тебе хотелку быстро вырву!

Белобрысый красавец пищал и крутился, прикрывался руками, но перечить не смел. Второй предусмотрительно отступил подальше и втянул голову в плечи.

— Хватит, Пахом, — наконец прекратил избиение второй бродяга. — Отведи коней отцу на подворье и возвращайся. А вы, олухи, бегом по сходням, амбарам и причалам! Если через час не найдете мне лодку хотя бы до Новгорода, запорю до полусмерти, Хорсом клянусь! Вам, вижу, в страдники[11] захотелось, в навозе ковыряться? Так я это враз устрою. А то и вовсе вместо псов на цепь посажу. Бегом!

Илья с Изольдом оторвались так, что вся лисьинская усадьба только диву давалась. Сколько они на троих выручили за обоз со всяческим добром, Зверев спрашивать не стал. Но что поднялись изрядно — угадывалось за три версты. Пахом-то каким был, таким и оставался — замотал серебро в пояс, да и забыл. Но эти два архаровца не то что своего князя перещеголяли — они, пожалуй, и самого государя роскошью затмили. Друг перед другом норовили выставиться — больше соревноваться было не с кем… То-то радость купцам на городском торге!

Однако парочка явно перегуляла на пиру в честь первого снопа. Еще до заката Пахом отправил Изольда в город нанять суденышко до княжества или хотя бы до Новгорода — но поутру обнаружил холопа на сеновале. Тот, правда, клялся, что лодку нашел. Но — где тогда она?

— Бездельники… — скрипнул зубами Андрей. — Похоже, забаловались. Пора в черное тело загонять. Проклятие!

Он стеганул себя хлыстом по ноге, вышел на собранный из бревнышек причал. Настроение было никакое. Людмила оставалась где-то там, далеко, замужняя и недоступная, Полину видеть не хотелось. А от осознания того, что с ней придется делать, на душе становилось и вовсе тошно. «Русский развод».

— От Бога взял, Богу и верну… — Он сплюнул в воду.

— Эй, боярин!

— Чего тебе? — резко вскинулся на мужской голос Андрей. — Что тебе не нравится?

— Да тебя, вижу, кличут.

Князь обернулся — холопы, сияющие, как начищенные самовары, прыгали и махали руками у соседнего причала, чуть выше по течению. Видимо, и вправду нашли заветный паузок.

— До самого княжества доставят, Андрей Васильевич! — гордо сообщил Изя, подбежав ближе. — Все, как приказывал!

Лодочка имела размеры где-то пять на полтора метра, парусиновый навес над кормой и зашитую досками переднюю часть — что-то вроде небольшого трюма. Но самое главное — она обладала мачтой, а значит, могла идти довольно ходко даже вовсе без команды.

— Илья, сбегай, купи пару кувшинов вина. Как вернется Пахом, сразу отчаливайте.

Зверев прошел мимо согнувшегося в низком поклоне корабельщика, сбежал по сходням, вытянулся на деревянной скамье в тени навеса и закрыл глаза.

«Еще целая неделя плавания! Тоска. Эх, заснуть бы и проснуться уже там…»

Князю повезло. Попутное течение, попутный ветер и светлые лунные ночи, позволявшие паузку скользить по рекам даже после заката, сократили его путь до пяти дней, и уже к полудню после Гавриилова дня[12] Андрей увидел впереди знакомый берег — круто изогнутую косу из громадных валунов, островок перед бухтой. Однако вместо сплошной зеленой стены под далекими кронами шла череда больших белых пятен.

— Это еще что за явление? Эй, корабельщик! Ну-ка, туда правь! Глянуть надобно подробнее…

Чем ближе, тем интереснее и неожиданнее открывалась картина. В нескольких местах от берега в бухту тянулись новенькие, не успевшие потемнеть причалы. За ними поднимались длинные, широкие навесы, крытые драгоценной тонкой доской. Еще большее сокровище оказалось под навесами: ряд за рядом, проложенная ровными рейками, лежала гладенькая обрезная доска. Немного правее, бревнышко к бревнышку, красовались новенькие, с иголочки, амбары. Третий сруб поднялся всего венцов на пять. Оттуда слышался веселый перестук топоров.

— Вперед правь… К причалу!

Князь вышел на нос и, когда паузок поравнялся с деревянным пирсом, выскочил на скатанные одна к одной тонкие осиновые жердинки. Быстрым шагом он направился к берегу, поглаживая рукоять сабли. Приезжих заметили, от сруба отделились двое мужиков и двинулись, помахивая топорами, наперерез. Андрей усмехнулся:

— Никак драка намечается? Давненько я не разминался!

— Здрав будь, боярин! — за десять шагов громко поприветствовал его один из плотников. — Какими судьбами в наших краях?

— В ваших?! — возмутился Зверев. — Когда это мой удел вашими землями успел стать?

— Кня-азь?

Мужики растерянно переглянулись. Один торопливо спрятал топор за спину, другой догадался махнуть рукой по голове в поисках шапки и низко поклониться. Они снова переглянулись, и тот, что кланялся, махнул рукой: