Поздние последствия - Кнут Фалдбаккен

Самой правдоподобной казалась кандидатура сексуально озабоченного проповедника с его двойной жизнью. Однако когда Карин Риис убили, тот находился в Тронхейме и возможности уехать оттуда у него не было. Его алиби разрушить не удавалось. Скорее наоборот. Что же касается второго убийства, то, судя по сообщению от Лилиан Петтерсен, у него были довольно тесные отношения и со второй жертвой. Валманн неплохо себе представлял, насколько именно тесные. Она была его следующей целью. Очевидно, Лилиан стояла первой в списке слабых молодых женщин, которых он стремился окружить своей особой «заботой», куда входило пение псалмов и рукоположение прямо в постели. Но она разгадала его тактику… Интересно, что именно она узнала и откуда?.. Лилиан пришла в ярость и послала ему сообщение, где назвала Скарда свиньей.

Свиньей, а не свинотрахальщиком, ведь это словечко придумала Лив Марит Скард. Которая тоже вступила в игру. Почему? Зачем? И какие у нее мотивы? Однажды ей уже удалось улизнуть от него, исчезнуть бесследно, заставив его поверить, будто она умерла. Зачем ей вдруг появляться сейчас? Если она хотела отомстить, то как именно? Нацарапав неприличную картинку на изображении Христа? Неужели ее месть за годы унижений ограничится лишь этим?

И Даг Эдланд, хранящий пистолет на полке в шкафу. Сейчас он заявил о краже пистолета, что лишь усложняет все картину. Действительно ли пистолет украли? Или это ложь? И чего в таком случае добивается Эдланд, этот странно ведущий себя молодой человек с удивительным, даже подозрительным обаянием, чье прошлое и состояние здоровья не позволяют полиции даже приблизиться к нему? Или Валманн подозревает его только потому, что гомофобия Энга оказалась заразительной? Действительно ли Эдланд настолько подозрителен? Или он просто немного странноват по сравнению с обычными жителями Хамара? И правда ли, что Эдланд — гей? Если верить рассказам Эдланда о его неземной любви к Карин Риис, то нет. А вдруг он рассказывает об этом просто для отвода глаз? Однако в его поведении, в его мягких манерах нет и намека на склонность к насилию. Наоборот. В то время как убийства, которые они расследуют, отличаются особой жестокостью.

15

Валманн пытался отыскать Ульфа Эрика Энга, когда получил вызов на совещание с Моене, начальницей полицейского управления. Валманну вовсе не хотелось ухудшать положение Энга, поэтому, прежде чем поделиться своими соображениями о деле с начальством, он решил поговорить с Энгом, выложив все сведения о его отношениях с Лилиан Петтерсен.

Вместо этого он услышал в трубке голос Моене. Выразилась она коротко и властно, как обычно:

— В моем кабинете. Немедленно.

Шагая по коридору, Валманн пришел к выводу, что его вызывают, чтобы обсудить новый пресс-релиз. После второго убийства газетчики начали сильно давить на полицейских — особенно отличились продаваемые в розницу газеты, кричавшие о том, что следователям до сих пор не удалось найти ни одного подозреваемого. Это раздражало всех, но Моене переживала сильнее других. Подходя к ее кабинету, Валманн попытался придумать парочку ничего не значащих фраз о том, что полиция «далеко продвинулась в поиске лиц, имеющих отношение к убийству». Ничего, они наверняка быстро разделаются с пресс-релизом.

Встреча длилась почти час. Необычайно долго для столкновения лицом к лицу. Отношения между начальницей полицейского управления и старшим инспектором по уголовным делам отличались тем, что в присутствии другого каждый из них чувствовал себя неуютно. Конечно, они старались не осложнять ситуацию личными нападками. В конечном счете их общение практически свелось к минимуму.

Однако тема сегодняшнего совещания оказалась еще и неожиданной и, возможно, чреватой серьезными последствиями для самого Валманна, который, как ни странно, ожидал от беседы совсем иного. Моене даже не пыталась смягчить удар. Со свежей стрижкой и глубокой морщинкой между бровями, она стряхивала с чистой столешницы невидимый пылинки, а голос ее монотонно перемалывал слова. Она говорила таким тоном, словно зачитывала прогноз погоды. Однако в ее словах таилась угроза его работе и должности.

После совещания Валманн вернулся в свой кабинет. Ему нужно было восстановить душевное равновесие. С одной стороны, он чувствовал себя раздавленным. С другой — обманутым. Между тем он не мог не признать, что причиной неудач является он сам. И пожаловаться сейчас совершенно некому, выплакаться в жилетку у него не получится.

На руках у Моене оказались одни козыри.

По ее словам, Валманн всех обвел вокруг пальца. Может, он обошелся без вранья, но нарушил все возможные правила, не сообщив руководству о связи между убитой и полицейским, скрыв таким образом важные сведения, непосредственно влияющие на ход следствия. Иными словами, он совершил должностное правонарушение. Однако еще хуже то, что они все виноваты — следственная группа, да и сама Моене… Она так угрюмо смотрела на него, словно принимала все на свой счет, а не просто беспокоилась о том, какой скандал поднимут газетчики.

Конечно, речь шла о его отношениях с Лилиан Петтерсен. Выяснилось, что Моене было известно о небольшом скандале в прошлый четверг в баре «Виктория». Как и о том, что спустя несколько дней он встретился там с Лилиан Петтерсен и вызвал ее в полицию для допроса, отчета о котором так и не составил. Лилиан убили, поэтому, если о его поступке узнают, это повлечет серьезные последствия — для него самого, для расследования и для всех остальных полицейских, которые в этом расследовании участвуют.

Естественно, Валманн все это прекрасно сознавал.

Он изображал понимание, пытался объяснить обстоятельства двух его встреч с Лилиан и рассказать о пользе, которую удалось извлечь из них. Бесполезно. Моене не прощала, когда нарушают правила. И больше всего ей не нравилось, когда полицейские шатаются по всяким увеселительным заведениям, — это уже угрожает нравственности. Даже если развлекаются они в нерабочее время и даже если никакой жалобы на них не поступало. Однако самое худшее Моене приберегла напоследок. Учитывая, что Лилиан стала жертвой убийства, связанного, скорее всего, с убийством Карин Риис, нарушение Валманна может привести к тому, что их полицейское расследование будет опорочено.

О выводах долго раздумывать не придется.

Моене не видит иного выхода — его отстраняют от расследования дела о двух убийствах. Немедленно. Можно считать, что это предупредительная мера, отвлекающий маневр. Она и не скрывала: как только о случившемся узнают журналисты (а она опасается, что произойдет это необычайно быстро), то Моене, сознавая, что действовала в соответствии с инструкцией, сообщит им, что данный сотрудник отстранен от работы над делом. Руководить следствием теперь будет Рюстен, а Валманна она собирается перевести на расследование обстоятельств пожара на фабрике по производству свечей в Лётене.

Итак, ему предстоит заняться пожаротушением, защищая доброе имя полицейского управления вообще и Моене в частности. С делом о двух убийствах можно распрощаться. По крайней мере, это очевидно.

16

Намного менее очевидно кое-что другое. Пытаясь унять раздражение и обиду, Валманн вдруг подумал: а откуда Моене вообще узнала об этом? Ведь в тот роковой вечер четверга никто даже не видел, как они с Лилиан Петтерсен обнимались в коридоре возле туалетов. Значит, Лилиан сама кому-то проговорилась? Но кому?

Во второй раз они с Лилиан встретились в баре «Виктория», куда забрели вместе с Энгом. Увидев в баре Лилиан, Валманн подошел к ней. Из бара они вместе направились прямо в полицию, куда от гостиницы всего пять минут ходу. Энг остался в баре. На них он внимания не обратил. Он казался слишком безразличным, понял вдруг Валманн, прокручивая в голове сцену в баре. А когда они проходили мимо его столика, Энг даже отвернулся. Что на самом-то деле произошло? Неужели Энг в кои-то веки решил проявить совершенно ненужную тактичность? Или же ему не хотелось, чтобы заметили его самого? А может, Энг сам боялся, что его узнают? Что она узнает его? И Валманн поймет, что Лилиан и Энг знакомы?

Кусочки мозаики начали наконец-то складываться.

Ульф Эрик Энг был клиентом Лолиты. Это уже доказанный факт. Эдланд утверждает, что видел их выходящими вместе из гостиницы вечером накануне убийства. Служащая гостиницы еще не подтвердила этого, однако Энг признался сам — даже больше, чем признался, — когда столкнулся с Валманном в «Библиотечном баре» вчера вечером. А то, что Энг время от времени пользуется услугами проституток, Валманн выяснил, сидя в самолете по пути из Тронхейма. Энг приходил на работу невыспавшимся и часто отпрашивался пораньше, хотя все были по уши завалены работой. Он намекал, что встречается с подобными девушками. Значит, вполне вероятно, что Энг спал с Лилиан Петтерсен, а в перерывах они болтали о нем, Валманне, — может, обсуждали его нежелание ходить по барам, или его подавленную агрессию, или неприкрытый страх перед сексом. Яснее не бывает: лишь Энг мог рассказать о встрече в баре «Виктория». И он успел опередить Валманна с отчетом о связи Энга с проституткой. Теперь, если Валманн напишет этот отчет, это сыграет против него самого — почему он так долго утаивал важные сведения?