Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования - Елена Гуськова

В Москве посольство Югославии выпускало Информационный бюллетень, который сообщал общественности о событиях в Югославии, о жертвах, необходимой стране помощи. 7 мая бюллетень был посвящён жертвам агрессии НАТО. В нём, в частности, сообщалось, что «более 400 граждан убиты натовским и бомбами при разрушении косовско-метохийских городов: Приштины, Джаковицы, Призрена, Косово-Поля, Урошеваца, Косовска-Митровицы, а также лагерей для беженцев в Ораховаце, Србице, Витине и др., 21 человек погиб, 47 ранены при бомбардировках Белграда, 20 граждан погибли (из них 12 детей) и свыше 100 ранены (24 получили увечья) в налете на жилой квартал Сурдулицы, 13 мирных граждан убиты и 25 ранены в бомбёжках Куршумлии, 12 граждан убиты и 40 ранены при бомбовом ударе по Алексинацу, 5 граждан убиты и 8 детей ранены при бомбардировках села Мурино близ Рожае»[490]. Агрессор безжалостно стрелял по общественному транспорту, оговариваясь, что наносил удары по «движущимся военным целям. 55 пассажиров убиты и 26 ранены в Грделичком ущелье при бомбардировках международного пассажирского поезда, осуществлявшего рейс Белград — Салоники. 60 человек погибли и 4 ранены при бомбардировках рейсового автобуса «Ниш-экспресс» у места Лужани; натовские самолёты обстреляли даже машину срочной медицинской помощи, прибывшую на место преступления для оказания помощи жертвам, и при этом был ранен врач. Как минимум 20 человек погибли и 20 ранены при бомбардировке автобуса, совершавшего рейс Печ — Рожае[491].

Через пять недель войны натовцами был сделан первый анализ итогов с неутешительным выводом о том, что Армия Югославии сохранила свой потенциал. Пока самолёты разыскивали югославские системы ПВО, солдаты успели оставить казармы, переместить и замаскировать штабы, полностью спутав спланированные натовцами военные цели. Мешала натовским пилотам и гористая местность, например, в Косове.

Разработанная югославскими военным тактика стала действительно большой неожиданностью для натовцев. Это была тактика постоянной смены положения или «убегания от опасности». Траншеи имели вид спирали, и солдаты постоянно перебрасывали технику на новое место. На главных дорогах Косова ставили макеты танков и батарейки, которые имитировали сигналы радаров[492]. Генерал Джошан писал о том, что не территории Косова было сосредоточено много войск и военной техники. Чтобы её найти и уничтожить, натовская разведка располагала беспилотными летательными аппаратами, но сербы легко их сбивали, сателлиты не могли точно определить хорошо замаскированную технику. Поэтому натовцы или спускались на более низкую высоту, или пытались спровоцировать сербов на то, чтобы те себя выдали. Но все подразделения ЮА имели запасные «ложные» позиции, муляжи танков, радаров, пушек, военных машин, которые пилоты «открывали» и бомбили. Если же натовцы знали цель наверняка, то такая цель уничтожалась непременно[493].

Натовцы надеялись, что массированные авиаудары деморализуют югославскую армию, однако эффект был обратным и неожиданным: армия стала как никогда единой, количество рекрутов увеличилось, боевой дух и мораль укрепились.

Югославские военные упорно сопротивлялись и… атаковали. По некоторым данным, им удалось сбить 61 боевой самолёт и 30 беспилотных самолётов-разведчиков. Части противовоздушной обороны страны сбили также 7 вертолётов противника и 238 крылатых ракет[494]. Невидимый американский суперсамолёт Ф-117 был сбит сербами уже в самом начале агрессии — 27 марта в районе села Буджановцы. Сербские солдаты ждали мести со стороны натовцев. На следующий день полетели «Апачи». И тут же два из них были сбиты сербами из танковых стволов (один упал на территории Македонии, второй сел на брюхо в Италии). Остальные десять повернули обратно[495]. 24 апреля сербские военные сбили ещё 4 самолёта НАТО, один лётчик взят в плен недалеко от Грачаницы.

Югославские военные проявляли чудеса героизма. Среди героев — лётчики, ракетчики, зенитчики, инженеры, связисты. Известно много героических случаев, когда один сербский самолёт поднимался в воздух против нескольких вражеских. Один против армады, но с желанием защитить Родину. Приведём несколько примеров. Лётчик полковник Миленко Павлович буквально ошеломил своим поступком натовских военных: 5 апреля он взлетел один против тридцати вражеских самолётов, принял бой в небе над Белградом и погиб в неравном бою.

Лётчик Небойша Николич из эскадрильи «Витязи» поднялся в воздух на Миг-29 — один против 20 вражеских самолётов. В воздушном бою ему удалось ракетой сбить один самолет, но его машина была атакована и загорелась. Лётчику, к счастью, удалось катапультироваться и выжить, хотя натовские боевые машины обстреливали его в воздухе и на земле[496].

Тогда газеты писали о лётчиках — подполковнике Драгане Иличе, подполковнике Иле Аризанове, подполковнике Слободане Периче, Срето Малиновиче и других, которые бесстрашно взлетали навстречу натовским самолётам. О них, героях, надо писать отдельную книгу.

18 апреля 9 югославских штурмовиков и истребителей перелетели границу с БиГ и разбомбили аэродром в Тузле, который НАТО использовала как свою военную базу. Потеряв два самолёта, югославы уничтожили на земле 17 самолётов и 3 вертолёта. Ободрённые успехом, югославские лётчики 26 апреля атаковали аэродром «Ринас» в Албании, куда недавно были доставлены боевые вертолёты «Апач». 10 натовских машин были уничтожены. 20 мая США потеряли ещё один из своих двадцати чудо-самолётов В-2 А «Спирит», а 7 июня был сбит стратегический бомбардировщик В-52[497]. Украинский исследователь полковник А. Маначинский ссылается на «совершенно секретный доклад командования Альянса о реальных результатах действий Североатлантического союза против Югославии»[498]. В упомянутом секретном докладе есть данные об уничтожении пяти немецких «Торнадо», нескольких английских «Харриеров», двух французских «Миражей», бельгийских, голландских, канадских самолётов.

Ещё один пример. Командный пункт ВВС и ПВО находился недалеко от Белграда и был вкопан глубоко в гору, что его защищали от ударов с воздуха. Единственным слабым местом была антенна на верху горы. Она должна была быть всегда в рабочем состоянии, хотя натовцы её постоянно бомбили. Но она продолжала работать благодаря храбрости офицеров: они погибали один за другим, но успевали антенну чинить или менять.

Отдельную книгу надо написать о людях, которые, по мысли натовцев, вели себя под бомбами нестандартно. Жители сербских городов протестовали не против своей власти, как об этом мечтала М. Олбрайт, а против НАТО. Уже 28 марта 15 тыс. белградцев на площади Республики слушали концерт под названием «Песня нас поддержала». Антивоенные митинги, знаменитые концерты-протесты проходили на Площади Республики под общим названием «Извините, мы поём» всё время, пока продолжалась агрессия. Затем концерты и антивоенные митинги состоялись в Нише, Суботице, Младеноваце, Будве, Подгорице, Нови-Саде, Крушеваце и других городах.

Страшно было смотреть, как бомбы разрушили все мосты через Дунай в Нови-Саде. Все боялись, что та же участь ждёт и белградские мосты. И уже 7 апреля на Бранковом мосту в Белграде стояла живая цепочка людей, в то время как над ними пролетали вражеские самолёты. У каждого был значок-мишень, означавший, что целью для натовцев может стать любой мирный житель. Натовцы не решились бомбить. Так мост был спасён. С этого момента каждый день на мосту собирались люди, чтобы ценой своих жизней сохранить главную артерию города. Здесь выступали поэты, пели песни артисты, среди которых были и русские, звучала музыка, слова поддержки и участия. На митингах было много юмора, смеха, остряки печатали и раздавали анекдоты против НАТО и её главарей, смешные четверостишья, рифмованные лозунги и плакаты. Вот некоторые из них: «Кто высоко летит, в Буджановцы падает!», «Сербия святая — не боится ракет», «НАТО — в болото», «Мы маленькие, а жилистые», «Ваше поражение больше нашей победы», «Билл — дебил», «Приштина — Белград — Нови-Сад — югославский бермудский треугольник для НАТО», «Сербы — огромная мета[499], почему молчит планета?», «Хавьер Солана — скотина несолёная», «Люблю Олбрайт, как кока-колу: холодную и на столе», «Америка — суперсила, Адольфа клонировала в Билла», «Хилари, не давай ему размножаться!» и т. д.

Рабочие знаменитого автомобильного завода «Застава» в Крагуеваце уже 26 марта приняли решение не уходить из цехов завода 24 часа и 7 дней в неделю, защищая таким образом фабрику. Они надеялись, что натовцы не осмелятся бомбить завод вместе с рабочими[500].

В апреле в Белграде я наблюдала работающие днём кафе и рестораны, казалось, мирную атмосферу. Страха перед агрессором не было. Люди, конечно, волновались за детей, за близких, говорили об отключении света, трудностях в снабжении продуктами. Но трепета перед агрессором не видела: бомбоубежища были пустые. А вот вечером жильцы домов (наблюдала это в Новом Белграде) собирались во дворе с закуской, ракией, включёнными мобильными телефонами и картами города, чтобы вместе наблюдать за летящими самолётами, определять, куда падают бомбы, чтобы быстро помочь, если помощь будет нужна. Из дневника белградца Д. Антонича: «Большинство людей привыкло к завываниям сирен. То есть привыкли все, просто по-разному реагируют. Некоторые сразу пакуют вещи и идут в бомбоубежища, а другие игнорируют звук “завывания”. Кто прав, не знаю. Анджелка и Джурджина выбрали не первую, а вторую возможность»[501]. Церкви во время агрессии работали постоянно, были переполнены молящимися даже во время воздушной тревоги. Люди пытались жить, как обычно: справляли Славу[502], красили яйца на Пасху, ходили в гости, работали в научных институтах, обсуждали события, ходили на рынок, готовили еду, когда было электричество…