Возвращение к любви - Колин Гувер

– Мне надо отдохнуть, – устало говорит она, прикрывая глаза. – Всего минутку, а потом займусь второй рукой…

Я выключаю воду, встаю, снимаю обувь и футболку, оставляя на себе только брюки, и прошу:

– Подвинься-ка.

Лейк чуть сдвигается в сторону, я залезаю в ванну и сажусь позади нее, так что она оказывается у меня между ног и может откинуться и лечь мне на грудь, а потом беру мочалку и мою другую руку, на которую у Лейк не хватило сил.

– Ты ненормальный, – тихо говорит она.

– Ты тоже, – отвечаю я, целуя ее в макушку.

Я снова принимаюсь за дело. Мы оба молчим. Потом я прошу ее наклониться вперед, чтобы было удобнее помыть ей спину. Снова намыливаю мочалку и аккуратно прикасаюсь к коже. Синяков и царапин ужас сколько, и я стараюсь мыть ей спину как можно нежнее, чтобы, не дай бог, не причинить боль.

– Да, тебе изрядно досталось… – вздыхаю я. – Спина болит?

– Лучше спроси, что не болит…

Я по очереди целую каждый ее синяк, каждый миллиметр ее спины, надеясь, что это приглушит боль. Лейк снова ложится мне на грудь, и я покрываю поцелуями синяки на ее руках: сначала на правой, потом на левой. Перецеловав все синяки, я снова опускаю Лейк в воду. Она прикрывает глаза, и некоторое время мы лежим молча.

– Ну вот, как новенькая, – наконец говорю я, обнимаю ее и целую в щеку.

– Да-а-а, не так я представляла нашу первую совместную ванну…

– Да ты что?! – смеюсь я. – А я вот думал, что будет именно так, планировал ни в коем случае не снимать штаны.

Лейк делает глубокий вдох, долго выдыхает воздух, потом смотрит на меня через плечо и серьезно произносит:

– Уилл, я люблю тебя.

– Еще раз, пожалуйста.

– Я люблю тебя!

Сегодня, после пяти дней пребывания в больнице, Лейк наконец-то выписали. Очень удачно: вчера как раз был понедельник, поэтому я успел отдать все документы в страховые компании. Джип Лейк восстановлению не подлежит, а моя машина не так сильно пострадала, поэтому на время ремонта мне дали в аренду другую.

Доктор Бредшоу очень доволен тем, как идет выздоровление Лейк. Через две недели она должна прийти к нему на контрольный осмотр, а пока ей прописан постельный режим. Она в восторге, потому что теперь сможет все время спать в моей удобной постели. А я счастлив, потому что целых две недели она будет жить у меня.

Мне как раз удалось уладить дела Лейк в университете, поскольку в этом семестре она, конечно, не сможет посещать занятия. Она жутко расстроена, но понимает, что лишние стрессы ей сейчас совершенно не нужны: ее дело – поправляться. Я отпросился у своих преподавателей до конца недели. Если Лейк будет сносно себя чувствовать, то с понедельника снова приступлю к занятиям. А пока у нас есть целая неделя на ничегонеделание, просмотр фильмов и поедание вредной для здоровья еды.

Кел и Колдер приносят свои тарелки в гостиную и ставят их на журнальный столик рядом с моей. Лейк лежит на диване, поэтому пока мы едим в гостиной, а не в столовой.

– Отстой-отпад? – предлагает Колдер и садится по-турецки напротив дивана. – Мой отстой: завтра снова в школу! Мой отпад: Лейкен наконец-то дома!

– Спасибо, милый, – улыбается Лейкен, – и правда отпад.

– Моя очередь, – вмешивается Кел. – Отстой: завтра снова в школу! Отпад: Лейкен наконец-то дома!

– Повторюшка! – показывает Лейкен язык брату.

– Теперь я! Отстой: моя девушка заставила меня взять в прокат шесть фильмов с Джонни Деппом. А мой отпад – вот он! – провозглашаю я и целую ее в лоб.

Сегодня даже Кел и Колдер не протестуют. Думаю, они уже привыкли, а может, просто рады, что она наконец-то дома.

– Ну, мой отстой очевиден: у меня в голове куча хирургических скобок! – восклицает Лейк, с улыбкой глядя на меня, а потом на Кела и Колдера.

– А отпад? – спрашивает Колдер с набитым ртом.

– А отпад… – ласково смотрит на него Лейк. – Мой отпад – это вы, ребята! Все трое!

Мы молчим, но тут Кел вдруг хватает картошку фри и кидает в сестру:

– Что за розовые сопли!

Лейк в ответ бросает картошкой в Кела, и тут в комнату входит Кирстен.

– Привет! Прошу прощения за опоздание, – произносит она на ходу и направляется в кухню.

А я и не знал, что она собирается зайти к нам на ужин… Придется ей есть булочки от гамбургеров… У нее сломана рука, но, похоже, она и одной неплохо справляется.

– Тебе помочь? – на всякий случай кричу я.

– Не-а, все в порядке, – отвечает она, входя в гостиную с тарелкой и садясь на пол.

Кирстен откусывает кусок куриного наггетса, а мы все в ужасе смотрим на нее и наблюдаем за реакцией.

– Боже, какая вкуснотища! – восторгается она, запихивая в рот весь наггетс целиком.

– Кирстен… Это же… мясо… Ты же не ешь мясо… – запинаясь, произношу я.

– Ага, – кивает она, – в этом-то и прикол. Я просто дождаться не могла, пока вы вернетесь домой, чтобы зайти к вам на ужин, – рассказывает она, не прекращая поглощать наггетсы, а потом вскакивает и идет на кухню за добавкой. – А с кетчупом вкусно? – спрашивает она и, не дожидаясь ответа, выливает себе на тарелку приличную порцию.

– А почему ты вдруг передумала? – спрашивает Лейк.

– Знаете, перед тем как в нас въехал грузовик, я успела подумать, что вот сейчас умру, а мяса так и не пробовала. Больше мне жалеть было не о чем.

Все дружно смеются, а Кирстен умудряется утащить все наггетсы с моей тарелки.

– Уилл, ты не забыл про папин день в четверг? – спрашивает Колдер.

– Папин день? – вопросительно смотрит на меня Лейк.

– Не знаю, Колдер… Мне не хочется оставлять Лейк одну…

– Папин день? – повторяет Лейк. – Что еще за папин день?

– У нас в школе так называется день отца, – объясняет Кирстен. – Устраивают праздничный обед. Дети обедают вместе с папами в столовой. А мамин день – через месяц.

– А дети, у которых нет папы? Им что делать? Это несправедливо!

– А дети, у которых нет папы, сидят в столовой вместе с Уиллом, – отвечает Кел.

Лейк недовольно смотрит на меня: она не любит быть не в курсе дела.

– Я спросил Кела, можно ли мне и с ним тоже пообедать, – объясняю я.

– А меня возьмете? – спрашивает Кирстен. – У меня папа только в субботу вернется.

– Если я пойду, то конечно… Но я пока еще не знаю.

– Иди-иди, – улыбается Лейк. – Я в порядке. Хватит со мной нянчиться.

– Но ты же моя малышка. – Я целую ее в лоб, а мне в голову со всех сторон тут же летит картошки фри.

Я помогаю Лейк лечь в постель и укрываю одеялом:

– Хочешь чего-нибудь попить?

– Нет, спасибо.

Выключив свет, я подхожу к кровати с другой стороны, тихонько залезаю под одеяло, прижимаюсь к Лейк, кладу голову на ее подушку и ласково обнимаю. При следующем осмотре доктор обещал снять повязки. Лейк страшно волнуется из-за того, что в больнице ей остригли волосы, и хочет поскорее узнать, как коротко. Я пытаюсь ее успокоить, говорю, что наверняка отстригли немного, к тому же только на затылке, никто и не заметит.