Пограничник (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

А вот теперь нормальный радостный ор ликования. Да такой, что многие стадионы позавидуют. И лишь через время, когда он стих, я смог продолжить:

— Объявляю сегодня и завтра праздник! Всем — бесплатная кормёжка и вино из моих погребов! Возрадуемся и восславим нашу небесную покровительницу, братья и сёстры!

И снова ликование. И было от чего. И дело не только в бесплатном вине хорошего качества, хотя для тружеников это тоже лишний повод зауважать меня. Люди искренне ВЕРИЛИ. Это не природное явлении, отнюдь. Не преломление света на воздушной линзе. Это знак от высших сил, от божьей избранницы, родившей ему сына, что она будет нас защищать, если мы не собьёмся с предначертанного пути. Nuestra Señora, богоматерь, невероятно почитаемая как в том католичестве, так и в этом раскольном христианстве… Так, в общем, и у нас в России. Не где-то там далеко, а вот тут, среди нас. Вот прямо на этом месте, только её не видно! Это ли не повод праздновать?

И народ ликовал. Люди радовались, прыгали, плясали. Мужчины поздравляли друг друга, обнимали, обнимали женщин, подчас незнакомых, женщины также обнимались, причём сословия сейчас не имели значения. Люди радовались даже больше меня, кто затеял это шоу с корыстной целью. Просто потому, что они такие. Просты и искренние. А я…

…Я смотрел на радугу, продержавшуюся примерно полчаса, и думал. Что да, я та ещё сволочь. Но вот и он, мой окоп под огнём. И вот она — моя религия. Я её для себя создал. Изначально, выходя сюда, а не когда увидел радугу; радуга — следствие. И теперь я — верующий. Первый адепт новой религии, или же новой секты, нового культа в рамках старой — не важно как это назвать. Важно, что таки по законам Хаббарда теперь здесь будет культ Богородицы, нуэстра сеньоры, Девы Марии Пуэбло, и я стал его первым, но самым искренним последователем.

Глава 23. Служу Легиону и Отечеству!

«Наш паровоз вперёд летит.

В коммуне остановка.

Другого нет у нас пути,

В руках у нас винтовка…»

Вообще-то у меня война идёт полным ходом. Она в принципе не заканчивалась, с самого Апреля, как мы выехали с сотней из этого прекрасного, тогда ещё не перекопанного замка в сторону несвятой святой. Так что нечего расслабляться, два дня побухали — и будет. Работать надо. Кстати мастера, в отличие от всего остального огромного нынешнего населения замка и окрестностей, это понимали, и прилично выпив первый день (вечер) после явления чуда, похмелившись утром на второй, воспряли сами и погнали ссаными тряпками полупьяных подмастерьев на работы. В жарких кузнях хмель вместе с потом быстро выветривается, было бы желание встать и делать. И я с ними решил протрезвиться, не хотел бухать, тем более как выпью, очередной хрени аборигенов научу, а потом за голову хватаюсь. Чур-чур, уж лучше ЗОЖ (Цыц! Кто сказал про клип Шнура?) Так что и я в мастерских проторчал и позавчера, и вчера, лишь периодически нагрянывая в консульство, то бишь в ведомство сильных и суровых мужчин, также, отложив алкоголь, допиливающих мне Легионный Устав, Устав караульной службы и Строевой Устав. На самом деле это по сути разные части одного документа, да ещё черновой вариант, «на коленке», потом, с опытом, будем активно допиливать его напильником по месту, но с чего-то же надо начинать? А ещё нам нужно написать более двух сотен пергаментов с текстом легионного контракта. Для дела припрягли всех писарей нашего канцлера — своих не хватало. Чему тот был сказочно рад, типа, у него и своей работы по горло, но моё: «Ма-алчать! Воинская необходимость, mazut suhoputnыy! Всё для фронта, дела потом!..» расставило приоритеты.

Н-да, времена очень сильно изменились — здесь с человеком с оружием не поспоришь. В принципе не поспоришь, ни в чём. Даже не представляю, какой путь проделало НАШЕ человечество, что смогло запихнуть военных под лавку и класть с прибором на их хотелки. Не беру в расчёт такие страны, как Ближний Восток — там до сих пор у кого длинее джага-джага тот и падре, или Латинскую Америку с их хунтами и каудильо — там пацаны понимают в джагах-джагах (да и то последнее время хунты с каудильями исчезают в Красную книгу на континенте). Но те же США уже не те, и «теми» никогда не были. Военное лобби там отнюдь не всесильное, да и в нём в основном рулят не собственно воины с оружием, а оружейники. Или, например, такая страна, как условная Молдавия, где о военных ноги вытирают, несмотря на то, что страна юридически неспокойна и воюет. О спокойных странах Европы даже не заикаюсь, там военные давно под лавкой и «в домике». Тут всё не так, человек с оружием это авторитет, с которым спорить в принципе невозможно. И пока с оружием я, а не кто-то другой, мне эта система ой как нравится.

«Вы слыхали поют дрозды? Нет, не той дрозды, что с волосами…» Стопэ, Рома, хорош пить! Похмелился — и за работу, уже песни путаешь, слова мешаешь. Но эмоции через край, и так и хочется орать во всю блажь: «Эге-гей!» Ибо это нереально круто!

Ладно, поясню, а то эмоции и правда через край.

Вы видали, как работает первый в мире штамповочный агрегат, штампующий бронированный нагрудник? Пробник, не серийник пока, просто пацаны загорелись опробовать сам принцип штамповки. Как разлитую по формам разогретую до красна мягкую железяку клещами укладывают на специально отполированную каменюку, а вторая каменюка в это время через хренову тучу блоков и лебёдок, работающих от водяного колеса, медленно ползёт вверх. Все разбегаются в стороны и прячутся за выступающие предметы. В это время верхняя каменюка доходит до верхней точки… Хуяк! Кто не спрятался — его проблемы, лишний раскалённый металл от заготовки отлетает метра на два. После чего канаты по новой наматываются на вал, медленно-медленно, пока, наконец, не натягиваются, и верхняя каменюка идёт вверх, приподнимается над нижней, откуда из ложа мастера также клещами достают ещё красную, но уже более тёмную, чем была заготовка, кирасу, и плюхают в бочку с водой. Пар, шипение, восторженный мат приёмной комиссии из руководства всей нашей стальной гильдии и нескольких присутствующих военных. Астрёныш тоже здесь, как и мои племянники — все проникаются моментом священного таинства. Ахи-вздохи, как круто! Правда