Т А Й Н А Ц А Р Я И О А Н Н А - Петр Хомяков

Но потому, что вам, княжна. Разрешите, я буду называть вас так, как вы сами мне однажды представились?

Тамара грациозно махнула рукой в знак согласия.

– Так вот, для вас княжна эти жалкие грязные ментовские гроши просто оскорбление. Вы должны жить на вилле на берегу теплого моря. Или океана. Вы должны жить по-княжески…

– А для этого вы готовы своровать по-министерски, – впервые прервала его монолог Тамара, снова кривясь в презрительной гримасе.

– Нет. Воровать, вульгарно по-ментовски я не стану. Даже если попаду в аппарат МВД, что для меня сейчас в принципе возможно. Тем более, что вы бы тоже не стали ждать, когда я наворую необходимые для обеспечения жизни, достойной вас, полтора-два миллиона долларов.

– Что за ублюдская страна, где ментовский полковник, или подполковник, может, если напряжется, своровать пару миллионов баксов. Положительно, она обречена.

– Мне наплевать на эту страну, княжна! Мне нужны вы! И я добуду эти деньги не пошлым способом милицейской коррупции за несколько лет, а немедленно и весьма романтическим способом.

Я найду легендарную библиотеку Грозного. Найду в течение ближайшего месяца. А потом я уж изыщу способ продать ее, обеспечив вам достойную вас жизнь!

Глаза Тамары вспыхнули, и на ее лице отразилась целая буря чувств. Удивление, изумление, искренний интерес.

Мыльников мог ожидать, что Тамара не поверит и сочтет его сумасшедшим. Мог надеяться, что она все же согласится слушать его дальше с некоторым усилием. Но он не мог ожидать, что она так откровенно заинтересуется всем сказанным. И продолжит разговор так, как будто это совершенно такая же реальная тема для обсуждения, как перспективы его милицейско-коррупционных афер.

Семен был несказанно рад такому повороту дел, и не отдал себе отчета, что все это выглядит не столь уж естественно. Не сказать, подозрительно.

– А как вы это сделаете, Семен? – Она уже не поддразнивала его, называя Мегрэ.

– Делая вам предложение, я решил открыться вам полностью. И поэтому расскажу все по порядку. Тот убитый на крыльце ФСБ, делом которого вы интересовались в день нашего знакомства, Юрий Половцев, нашел эту библиотеку.

– С чего вы это взяли? – с напряженностью и нескрываемой заинтересованностью спросила Тамара.

– Я видел рукопись из этой библиотеки, которую у Половцева отнял его убийца.

Тамара слушала внимательно и сосредоточено. По-деловому. И Мыльников опять не отметил, что такая реакция на его рассказ как минимум необычна. Впрочем, княжна и должна была быть необычной во всем. Разве не так?

– Итак, библиотека есть. И она найдена Половцевым. Но ее тайну он унес в могилу. Сейчас за этой библиотекой охотятся. Как минимум две команды. Возможно, одна из них была связана с Половцевым. А другая представляет группировку, к которой принадлежал его убийца.

Тамара кивнула.

– Что вы киваете, княжна?

– Я поражена убедительностью ваших доводов.

– А… Ну, я продолжу.

– Давайте, очень интересно.

– Итак, есть еще некоторые наводки. И все это в целом вселяет уверенность, что библиотеку я найду. Вернее, найдут ее они. А я ее потом перехвачу.

Тамара слушала, не прерывая.

– Ну, не пора ли говорить, – „Я слышу речь не мальчика, но мужа“?

– Пожалуй, пора, – протянула Тамара. – Но, вернемся на землю. Вы овладеете библиотекой. Я понимаю, что в процессе этой операции не обойдется без…, – она помедлила, – эксцессов. Возможно, после всего этого вы станете обладателем весьма специфических сокровищ, но человеком, которого „разыскивает милиция“. Или вы исключаете такой вариант?

– Не исключаю.

– И тогда перед вами станет проблема. Вернее масса проблем. Бежать из России, вывезти библиотеку, суметь продать ее, наконец. Вы думали, как вы все это сделаете?

– Откровенно признаюсь, нет. Но, как говорил Наполеон, надо ввязаться в драку.

– Итак, если я правильно вас поняла, ведь вы многое просто не обозначили, но наверняка подразумевали. Итак, если я правильно вас поняла, вы готовы ввязаться в авантюру. Авантюру, которая возможно принесет вам богатство. Но возможно и крах всей жизни. Крысиную сытую ментовскую жизнь вы меняете на жизнь авантюриста международного масштаба. И возможный выигрыш в этой игре готовы бросить к моим ногам?

– Да, вы правильно меня поняли.

– Но это будет иметь смысл, только если я скажу „да“? Ведь правильно? Если я вам твердо откажу, вы, в свою очередь, откажетесь от всего этого плана. И будете процветать на ментовской ниве, понемногу состригая купоны со соей малопочтенной должности. При этом вы наверняка найдете партнершу к себе в постель, может быть даже моложе и красивее меня? А что? Любая девчушка из Лукъянцева, – она назвала глухую деревеньку недалеко от города, – имеющая стройные ножки и аккуратную попку будет в восторге от ваших ментовских денег, и как в наших местах говорят, будет у вас „говно с ложечки слизывать“.

Она опять чему-то сильно разозлилась. Ее голубые глаза горели ледяным огнем, щеки раскраснелись, а ноздри трепетали.

Эмоциональный подъем Мыльникова прошел свой пик. И он внезапно с несколько охладевшим сердцем взглянул на все со стороны. Последняя вспышка Тамары царапнула его по сердцу. И он довольно холодно сказал.

– Вы правы, княжна. Если вы скажете твердое „нет“, я брошу всю эту авантюру. Моих возможностей мне хватит и на вполне сытую жизнь и на девочек. Причем не только из Лукъянцева.

Хотя вы должны понимать, что в женщине мне важны не только стройные ножки, попка и грудь. Я все же имею два высших образования, и прожил жизнь довольно драматичную, а местами и интересную. У меня на месте и душа и ум. Хотя вы отказываете в их наличии у моих коллег.

– Бросьте, Семен. Вы сами им в этих качествах отказываете. И вы не обычный мент. Должна сделать вам комплимент, – ее голос заметно потеплел, – вы человек интересный. А то, что у нас с вами столь различные внешние данные... Вы ведь не обижаетесь на такую констатацию?

– Нет.

– Так вот то, что у нас столь различные внешние данные отнюдь не является для меня препятствием, чтобы жить с вами на белой вилле у теплого моря. Жить там с вами будет интересно. Тем более, что пока мы найдем, вывезем и продадим эту чертову библиотеку, мы станем соратниками, можно сказать по общей борьбе.

– Я обнадежен такими словами. Но не хотел бы, чтобы вы ввязывались в эту авантюру. Это мое дело. Вашим будет только выигрыш.

– Не доверяете?

– Нет, просто отношусь ответственно.

– Это ваше последнее слово?

– Нет. Хотя бы потому, что вы сами своего слова еще не сказали. Итак, „да“ или „нет“?