Круиз по лишним проблемам - Андреева Валентина Алексеевна

– Не ждали… – глубокомысленно отметил Сережа, скорее всего, ошибочно использовав название знаменитой картины Ильи Репина. Правда, сюжет там несколько иной. Даже два сюжета, поскольку полотен с таким названием у Ильи Ефимовича было тоже два. На одном, более раннем, две девушки «не ждали» сестру, вернувшуюся домой. На другом – революционера, неожиданно вернувшегося из ссылки к своей большой семье. Ни на героиню первой картины, ни на героя второй Гена не походил.

Пока я висела, осмысливая счастливый случай, позволивший Геночке совершить удачную посадку неподалеку от своих ботинок, Наташка потребовала немедленно починить лестницу. В моих интересах. Пришлось заметить, что так долго я не выдержу.

– Ир, твоей правой ноге каких-то пяти сантиметров не хватает, чтобы обрести опору. Ну-ка попробуй дотянуться еще разок, – голосом учителя изрек Сергей Юрьевич.

– А левой? Левой ноге, сколько не хватает? Может, она ближе к цели? – истерично поинтересовалась я.

– Твоя левая вообще не ведает, что делает правая, болтается сама по себе на стороне без всякой цели.

Новый подозрительный треск привел меня к мысли, что удлинить хотя бы одну ногу на пять сантиметров гораздо выгоднее, чем впоследствии передвигаться на костылях обутой в гипс. Я приложила максимум усилий и растянулась так, что миновала спасительную опору. Орали все трое – даже Гена, следивший за моим нисхождением уже вооруженным глазом: Наташке чужие очки без надобности. У психиатра сдали нервы. Забыв про свою фобию, он ринулся ломать уцелевшие ступеньки. Вроде как спешил на помощь. Донельзя перепуганная, я решила повторить Натальин способ возвращения с покоренной вершины и через пару секунд уже сидела перед поверженной мною тройкой спасателей. Сергей с приземлением не задержался.

– С приездом! – вскочив, опомнился Гена. – Да что же мы тут стоим… и сидим. Проходите в дом, отметим встречу. Я так и знал, что нагрянете. В Опухтине и остановиться-то толком негде. Очень, очень рад!

– Да мы не надолго, – засмущалась я.

– Просто хотели убедиться, что ты вчера нормально доехал, – опираясь на психиатра, также собравшегося встать, но вынужденного присесть, – пояснила Наталья. – Только боялись, дома не застанем – время-то рабочее.

– Время у меня самое отпускное. Я директор местной школы. Можно сказать, официально непризнанный инвалид труда по зрению. Преподаю в старших классах русский и литературу. На сочинениях молодежи все глаза проглядел. Увлекательное, я вам скажу, чтиво. Будь моя воля, некоторые работы издавал бы альманахом. Ну, это все лирика. Идите за мной. К сожалению, моя Зоя Петровна в отъезде – маму поехала навещать. Боюсь, что сюда привезет. Вы не поверите: такая умная и рассудительная женщина была, и на тебе! Переклинило. Позавчера соседка звонила, просила приехать. Теща к ней вечером прибежала сама не своя. Слышала, говорит, Михайловна, Пушкина убили! Михайловна думала она шутит, а на лицо посмотрела – плачет наша Инна Андреевна горючими слезами. Ну и попыталась ее успокоить – не переживай, мол, Инна, его уже давно убили. А теща прямо озверела: надо же, говорит, а только сейчас сообщили. Это она, наверное, фильм по телевизору посмотрела.

– Скорее всего, не фильм виноват, – пояснил Сергей. – Похоже на проявление признаков старческого маразма. Обследовать бы ее…

– Жена что-нибудь придумает, а мы тут и без нее разберемся, что, где и к чему.

Гена, не утруждаясь поисками ботинок, прямо в носках отправился к дому.

Разобрались быстро. Через полтора часа Геннадий Львович укатил на велосипеде в Опухтинскую больницу с важным поручением.

Сидя на открытой веранде летнего домика для гостей, мы слушали исповедь психиатра, в свое время решившего совместить приятное с полезным. Приятность поручения заключалась в выполнении профессионального долга – устранении фактора временного помешательства и возвращении заблудшей в мракобесии жены клиента в лоно семьи. Иными словами, к любящему ее мужу. Цель последнего мероприятия – обеспечить ей в случае чего возможность не пойти по миру. Оформление произведено, как говорится, от греха подальше. Сергей предполагал – от конфискации. Причем весьма запутанным путем – в несколько этапов с использованием договоров разного вида. Слишком много завистников было среди друзей. А результат? После такой кропотливой работы – гол как сокол! Не совсем, конечно. Богатое оперение-то осталось.

Полезная часть работы Сергея являлась прямым и довольно существенным следствием приятной части – большое денежное вознаграждение.

Все началось с горьких слез Тоника. Найдя прекрасное дизайнерское решение в вопросе благоустройства загородного дома очередного заказчика, Антонина осталась при своих интересах. Заплатив ей сущие копейки, он отказался от ее услуг без объяснения причин. А через пару дней пригласил для конфиденциального разговора, который занял не более трех минут. Основную часть его заказчик потратил на расчеты с ней, сразу после того как уточнил профессию ее мужа и попросил номер его мобильного телефона. На сей раз денег не пожалел.

Встреча с господином Будковским Ильей Антоновичем (позывные клиента все-таки вырвались у психиатра, но нам они были незнакомы) состоялась на очень нейтральной территории – на борту самолета, летевшего в Сочи. Для Сережи по системе «все включено». Возвращаясь в этот же день обратно (по той же системе), он четко знал, что и за какую сумму ему надлежит сделать. Подписанный им документ о неразглашении задания и хода его исполнения, предполагал необходимость держать язык за зубами. Даже перед женой.

В запасе у него имелось три дня, в течение которых надлежало решить все проблемы предстоящего отсутствия на работе и дома. Место пребывания блудной жены клиента было установлено. Женщина влилась в дружный коллектив сектантов, фанатично преданных лидеру движения – наместнику богов Кришны и Будды на земле. Этого ему показалось мало – все-таки развернулся-то на Руси, – он и объявил себя по совместительству еще и новым мессией – посланником Спасителя. С Аллахом, скорее всего, еще не договорился. Зато в совершенстве освоил приемы медитации. Любитель путешествий и освоения новых земель, вождь и учитель везде таскал за собой четверку активистов. Основной коллектив в это время предавался молитвам, постам, исполнял обряды под неусыпным контролем преданных фанатиков.

Иногда на тайных вечерях, коими объявлялись частые ночные оргии с особо приближенными верующими, лидер с многозначительным именем Власт демонстрировал набор тайных знаков, якобы подтверждающих его полномочия избранного. Забегая вперед, Сережа пояснил, что одним из этих тайных знаков, якобы подкинутых лидеру самим Кришной, – хлыстом с шипами, он, психиатр, был бит. В знак особой признательности и одновременно наказания за отказ служить «святому» делу общины в качестве специалиста-психиатра. В секте имелись отдельные бунтари, не желавшие расставаться со своими деньгами. Неплохо было бы применить к ним метод гипнотического воздействия.

Сергею Юрьевичу надлежало вплотную примкнуть к сектантам и, приложить все свои усилия, основанные на науке, чтобы послушница Феофания (в миру Будковская Ольга Васильевна) прозрела, перестала играть в прятки с мужем, потянулась к истине и теплу домашнего камина, добровольно скинув с себя путы мракобесия.

У Ильи Антоновича имелась возможность обратится к крупным специалистам, но, во-первых, никто из них на такую авантюру не пошел бы, во-вторых, не было гарантии сохранить в тайне то обстоятельство, что господин Будковский – вполне подходящая мишень для насмешек. Для знакомых Ольга отдыхала за границей. Опасение мужа, что с нее, пожалуй, станется завещать все свое имущество секте в лице многоликого лидера оставалось для всех тайной. Под серьезной угрозой была не только любимая, но и будущее деловое благополучие Будковского. К сожалению, он, в свое время, не воспринял всерьез предупреждение сына, первым заметившего странности поведения Ольги. Сама же она все отрицала, и это Будковского успокаивало.