Офицер империи (СИ) - Земляной Андрей Борисович

Владимир уже хотел открутиться под благовидным предлогом, когда из-за спины прозвучал знакомый голос Константина Первого.

— И я бы тоже с удовольствием послушал.

Соколов обернулся и увидел императора с цесаревной под руку, и поклонился.

— Государь.

— Ну, же. — Константин улыбнулся. И сделав кому-то жест, принял в руки гитару, и протянул Владимиру.

Тут же Соколову поставили высокий стул, с подножкой, человек с камерой отошёл чуть назад, чтобы взять кадр, а звуковик наоборот опустил микрофон.

— Ночь коротка,

Спят облака,

И лежит у меня на ладони

Незнакомая ваша рука.[26]

— А ещё? едва слышно произнесла цесаревна, и испугано обернулась на отца, но тот лишь легко коснулся её руки, успокаивая.

— Выйду ночью в поле с конём,

Ночкой тёмной тихо пойдём,

Мы пойдём с конём по полю вдвоём[27]

Откуда-то слева вынырнул аккордеонист, и подхватил мелодию, а через минуту и два парня — гитариста, мягко повели басовую партию, и аккомпанемент.

Владимир спел ещё десятка полтора песен, пока не увидел сигнал от императора заканчивать. Допев «Балладу о любви» Высоцкого Соколов встал, и поклонился людям, и только сейчас увидел, как много их собралось вокруг.

— Спасибо, товарищи, но мне кажется, что я своим выступлением полностью ломаю план мероприятия.

Ответом ему стали громкие аплодисменты, и отдав кому-то гитару, Владимир пошёл к столам, собираясь как минимум промочить горло. Там-то у столов его и настигла Клара — геноцид, возбуждённая словно акула почуявшая запах свежей крови.

— Ты должен обязательно спеть у меня на канале.

— Клара. — Владимир подхватил небольшой литровый кувшин с соком, и не утруждаясь, стал пить прямо из него. — Вот ты сейчас с кем разговариваешь? Ты реально думаешь, что я чего-то там кому-то должен кроме как своей стране? И в список моих долгов пение песен точно не входит. Я бы вообще не выступал сегодня, но просьба императора — приказ для подданного. Мне вообще не нравится стоять на сцене. А если бы нравилось, то я выбрал бы другую профессию.

Вяло переругиваясь с Кларой, Владимир не забывал следить за событиями вокруг, и вовремя заметил, что в соседнем зале выносят стулья и столы, готовя площадку для танцев.

Формальная программа у таких балов обычно сводилась к самому минимуму: Вальс, дающий начало балу, кадриль воспитанниц Константиновского Училища, и других заведений для девочек, третьим номером шёл галоп, исполняемый молодыми офицерами, и собственно всё. Далее все перемешивались, и танцевали кто с кем хотел. При этом распорядители строго следили, чтобы девушки не стояли долго на месте, и военнослужащие от прапорщика до капитана, порой получали поручения, пригласить конкретную девицу. Конечно можно и отказаться, но в таком случае, новых приглашений на бал, можно не ждать. А присутствие на балах, всегда служило показателем статуса человека в обществе, что для служащего порой становились важнее чем иные отличия.

Поэтому все приглашённые на праздник, клубились в строго выверенном ритме, приглашая дам, сменяя пары, и возвращаясь в конец очереди.

К счастью, чиновников и военных от девятого разряда и выше, в карусель не запрягали. Как правило все старшие и высшие офицеры уже находились в браке, поэтому девицы на выданье их не особо интересовали. Ну а кого интересовали, для тех существовали другие места.

Именно это и пытался объяснить главный распорядитель бала министерской советнице Архиповой, служившей директором — управителем, Константиновского Женского Училища.

— Клавдия Семёновна, матушка-голубушка, вы себя-то слышите? — Старший камергер двора Его Величества Константина Первого, седой служитель в чёрном фраке и с короткой колодкой наград на груди, укоризненно покачал головой, подкрутив длинный ус. — Не могу я полковника заставить танцевать на балу. Эдак вы у меня потребуете генерала в пару к вашим девицам поставить. Вон, адмирал Григорян, неженат, да и Зубатов, насколько я знаю тоже без постоянной подруги.

— Так они все старые! — Воскликнула Клавдия Архипова, щёлкая себя веером по ноге, едва прикрытой тонким шёлком. — А полковнику этому, чуть за двадцать!

— А хоть и шестнадцать! — Старший камергер, что равнялось чину армейского генерал-майора, развёл руками. — Чин он для того и даден, чтобы по-иному человека отличать. Не по возрасту, или глубине мошны, а по заслугам и чести. Но скажу вам, любезная Клавдия Семёновна, что женится сей полковник очень не скоро. Я уж такую породу знаю. Будет по девкам ходить до седых волос, и ежели поймают такого, то лишь случайно.

Глава 20

Смысл гарема не в том, чтобы предоставить супругу разнообразные утехи, а в том, чтобы жёны выедали мозг друг другу а не мужу. Великий Эмир Бухары и Хивы, Искандер Багаутдин

Чудовищной трагедией обернулась дамская вечеринка в приморском ресторане города Сочи. Шесть дам весьма представительной наружности, умерли отравившись неизвестным веществом, поданным им в десерте.

Прокуратура города и охранительная Стража ведёт расследование инцидента. Арестован хозяин ресторана, шеф-повар, и другие работники кухни. Официантки, обслуживавшие вечеринку объявлены в розыск на основании словесных портретов.

От источников близких к следствию, газете Вечерняя Москва, удалось выяснить что был применён весьма редкий и очень сильнодействующий яд, добываемый в Проклятых Землях.

Непонятно чем и кому могли так досадить женщины, собравшиеся в ресторане, но следствие уверенно в положительных результатах дознания.

Вечерняя Москва 5 октября 1963 г.

Благодаря тому, что в Москву собрали значительное количество войск, удалось избежать погромов и вообще значительной порчи имущества. Но бригады стекольщиков и маляров были нарасхват, убирая следы чьих-то непомерных амбиций.

Дознание тоже шло быстро и без задержек, отвешивая всем в соответствии с достигнутыми успехами. Кому-то службу на границе бессрочно, кому-то труды праведные в отдалённых местах, а кому-то житьё в совсем глухом месте на Васюганских болотах, на рукотворном островке, откуда некуда бежать.

Великий князь Александр не мог быть казнён в соответствии с законами России, но его и его семью, лишили родового имени, и вывезли на границу империи, оставив на нейтральной полосе, с запретом приближаться к России под угрозой пожизненного заключения в одной из северных тюрем.

Им даже разрешили вывезти деньги, ценности, и домашние вещи, так что не с голой задницей убыли. Но это всё исключительно потому, что весь переворот стал возможен благодаря деятельности специальных служб и в особенности Имперской Стражи, которая и слепила весь этот цирк, с конями вместо добротного качественного мятежа с морем жертв, и пылающими руинами. И даже взрыв на территории Кремля, произвели у самой стены, в месте где проводились строительные работы, и стену и так требовалось разобрать.

Жертв тоже случилось немного. В основном посекло шальными пулями, тех кто вышел на балкон понаблюдать за чашечкой кофе, за восстанием, и тех, кто попёрся через охваченный волнениями город, нарвавшись на криминал, или ошалевших военных.

Штаб подавления мятежа, проработал ещё полмесяца, собирая рапорта участников, для подведения итогов, и от Владимира тоже потребовали соответствующий документ, так как он стал непосредственным участником событий. Не имея необходимости щадить чьи-то чувства и не желая продвигаться по службе, Соколов написал всё что думал об организации безопасности государя, его охране и каналах связи всей империи, включая отсутствием резервных телестудий, и каналов вещания. И это при уже существующих спутниковых системах. Ну и отдельно и очень тщательно прошёлся по аварийным системам эвакуации Государя, и вообще по наличию защищённых пунктов управления, и вообще инфраструктуры «судного дня».