Не спите, Иможен! Наша Иможен - Шарль Эксбрайа

У сержанта окончательно испортилось настроение. Он терпеть не мог, когда кто–то осмеливался нарушать его покой. Само собой разумеется, долг повелевал полицейскому спешить на первый же зов, но это не мешало ему питать глубочайшее отвращение к вестникам несчастья. С трудом поднимаясь на ноги, Мак–Клостоу внезапно застыл, вне себя от страха, ибо теперь с улицы донесся крик:

— Пожар!

Сержант мигом вскочил и, сунув ноги в тапочки, кинулся вниз по лестнице (каску он водрузил на голову уже на бегу); Арчибальд подбежал к двери в полной панике — ничего на свете он не боялся так, как пожара.

— Где? — завопил он, едва открыв дверь.

Томас, официант из «Гордого Горца», улыбнулся Мак–Клостоу.

— Это неправда…

— Что?

— Я крикнул «Пожар!», только чтобы вас разбудить.

— А, так вы хотели малость поразвлечься, да?

— Не совсем так, сержант.

Не отвечая, Арчибальд сгреб официанта могучей лапищей, втащил в участок и отшвырнул в глубь своего кабинета, а на возмущенные крики парня ответил лишь градом угроз и оскорблений.

— Ах, так вы там у себя, в «Гордом Горце», вообразили, будто сможете безнаказанно издеваться над сержантом Мак–Клостоу до скончания веков? Думаете, вам позволено будить меня посреди ночи из–за несуществующего пожара и все сойдет с рук?

— Повторяю вам, я хотел лишь заставить вас подняться!

— А чего ради, хотел бы я знать?!

— Чтобы рассказать об убийстве.

Сержант тут же отпустил пленника.

— Убийство? А кого же…

— Мистера Хьюга Рестона.

— Аптекаря?

— Ну да! И, честно говоря, вид у него довольно жуткий — все лицо залито кровью…

— А известно, кто его прикончил?

— Да вроде бы молодой Ангус Кёмбре.

— И где же тело?

— Рядом с лавкой Лидберна, на тротуаре под самым фонарем.

— Пошли!

Но Томас остановил Мак–Клостоу.

— Не то чтоб я осмелился давать вам советы, сержант, но, может, все–таки разумнее сначала надеть штаны?

Арчибальд, оценив пикантность ситуации, энергично выругался.

— Ладно. Бегите к моему помощнику Тайлеру и скажите, что я жду его на месте преступления, а потом передайте то же самое доктору Элскотту.

Не ожидая ответа официанта–посыльного, сержант поспешил в соседнюю комнату одеваться. Через две минуты он, кое–как застегнув большинство пуговиц, снова выскочил в кабинет. Взгляд полицейского скользнул по бутылке виски, которую он, уходя спать, оставил на столе. Бутылка была пуста, хотя Мак–Клостоу точно помнил, что перед сном опорожнил ее только до половины.

— Проклятый Томас! — прохрипел он в благородном гневе и выскочил в темноту весенней ночи, поклявшись, что скоро в Каллендере произойдет еще одно убийство, ибо он непременно отомстит этому гнусному пьянице.

Кёмбре не сразу отреагировал на обвинение, но, оправившись от шока и сообразив, что к чему, стал яростно отбиваться и в конце концов вырвался из рук обоих противников. Однако вместо того чтобы спастись бегством, Ангус изо всех сил треснул Лидберна кулаком, и его будущий тесть без чувств распластался на тротуаре. Гленрозеса, несомненно, ожидала точно такая же судьба, но несколько запоздалых прохожих и соседей бросились на подмогу ветеринару. Совместными усилиями им не без труда удалось скрутить разбушевавшегося молодого человека. В это время мимо них, возвращаясь домой, в «Гордого Горца», проходил Томас, и его отправили будить сержанта.

Узрев два лежащих на тротуаре тела, Мак–Клостоу решил, что дурень официант рассказал ему лишь половину правды. Но Арчи быстро успокоили, объяснив, что Кит Лидберн просто в обмороке. Сержант с облегчением перевел дух и поспешил спросить у Гленрозеса, что тут произошло. Ветеринар поманил его в сторонку, поскольку то, что он хотел рассказать, никак не предназначалось для посторонних ушей. Сержант кивнул и, к великому разочарованию любопытных соседей, последовал за Гленрозесом. Когда они вернулись, убитого уже осматривал доктор Элскотт.

— Ну, доктор?

— Что — ну? Он мертв. А вы что, сами об этом не догадывались?

Мак–Клостоу, благоразумно промолчав, повернулся к констеблю.

— Позвоните в больницу, Сэм, и попросите прислать перевозку, а потом предупредите миссис Рестон, какое ее постигло несчастье.

— Но, шеф, в мои обязанности не входит извещать родственников о…

— Насколько я понимаю, вы публично отказываетесь выполнить приказ, Тайлер?

Гленрозес снова выступил вперед.

— С вашего позволения, сержант, я возьму на себя эту тяжкую миссию…

— Ладно, договорились.

Свалив с плеч печальную заботу, Мак–Клостоу наконец получил возможность допросить предполагаемого убийцу. Он подошел к Ангусу Кёмбре, которого доброхоты все еще держали за руки, и надел на него наручники.

— Вот так, теперь можете отпускать… Ну, мой мальчик, вам так не терпелось попасть на виселицу?

— Это не я!

— Понятно… Значит, рассчитывать хоть на какое бы то ни было сотрудничество с вашей стороны — бесполезно?

— Да говорю же вам: я его не…

— Ладно–ладно…

— У него в правом кармане пиджака все еще лежит пистолет, сержант! — предупредил кто–то из свидетелей.

— Отлично, главное — ничего не трогать!

Машина «скорой помощи» увезла тело покойного Хьюга Рестона. Доктор Элскотт уже направился к своей машине, но, проходя мимо Мак–Клостоу, услышал негромкое ворчание:

— Ну вот, теперь вы избавились от самого опасного соперника, доктор.

Элскотт смерил полицейского презрительным взглядом.

— Право, сержант, вы так же глупы, как высоки ростом! Еще раз предупреждаю: вам следовало бы хоть чуть–чуть поменьше пить.

И, отвернувшись, врач снова пошел к машине с таким видом, будто эпитеты, которыми вполголоса награждал его сержант, относились к кому–то другому. В результате гнев Арчибальда Мак–Клостоу излился на любопытных.

— А теперь немедленно расходитесь по домам, иначе я на каждого составлю протокол за ночной дебош в общественном месте!

Зеваки, недовольно ворча, разбрелись, и только уже очухавшийся Лидберн с угрожающим видом подскочил к Кёмбре.

— Я еще погляжу, как вы дергаетесь на веревке, подонок! — заорал он.

Ангус молча лягнул мясника в бедро, тот взвыл от боли и, прихрамывая, отошел на почтительное расстояние. Мак–Клостоу и не подумал его утешать.

— Как ни печально, но я вынужден сказать вам, мистер Лидберн, что вы сами нарывались на неприятности, — заметил он. — А теперь, Сэм, я думаю, мы должны оказать этому молодому человеку гостеприимство и запереть его в уютной камере, дабы он мог спокойно поразмыслить на досуге, как нехорошо убивать. Ну, вперед!

Когда они вошли в кабинет, сержант, снова увидев пустую бутылку, на мгновение впал в транс.

— Не забудьте напомнить мне, Сэм, что я должен сказать пару ласковых Томасу из «Гордого Горца». А сейчас снимите с арестованного наручники, усадите вот на этот стул и встаньте у двери на случай, если ему взбредет в голову фантазия нарушить мирное течение разговора и попытаться сбежать.

Усевшись за стол, Арчибальд снял чехол с древней пишущей машинки и заправил в нее лист бумаги.

— Ну, выкладывайте, мой мальчик.

— Клянусь вам, что…

— Это — потом, а пока отвечайте только на мои вопросы. Итак: имя, фамилия, возраст, адрес, профессия…

— Кёмбре Ангус, двадцать пять лет… Живу у мистера Стоу, владельца гаража и заправочной станции у дороги в Доун, работаю там же механиком…

— Отлично. Где вы родились?

— Понятия не имею.

— А?

— Я знаю только, что вырос в сиротском приюте Перта, а если у меня и есть мать и отец, то я о них ни разу не слышал.

— Так вот в чем причина… Вы страдаете комплексом обездоленности и потому выстрелили в Хьюга Рестона!

— Вот уж не улавливаю никакой связи между тем и другим!

— Это не имеет значения, довольно и того, что я ее вижу! Вы еще ни разу не сидели в тюрьме?

— Нет, никогда.

— Это потому, что вам повезло!

— Я не позволю вам…

— Молчать! Расскажите лучше, зачем вам вдруг понадобилось убивать Хьюга Рестона!

— Я его не убивал.

— Тогда что вы делали возле трупа?

— Там был не я один! Лидберн и Гленрозес тоже стояли рядом!

— Оба они живут поблизости, а кроме того, провели вечер у Лидбернов. Но вы–то зачем вертелись возле мясной лавки?

— Я ждал Дженет Лидберн.

— В такой поздний час?

— Дженет знала, что я ее жду.

— И куда же вы собрались среди ночи?

— Дженет решила уйти из дому, потому что ее родители упорно противятся нашему браку.

— Замечательный у вас склад ума! А когда вместо Дженет из дома вышел ее дядя Рестон, вы струхнули и принялись в него палить?

— Я вообще видел Рестона только мертвым!