КВЕСТ - Сергей Деркач

– Там лежит мой папа.

Саша растерянно посмотрел, куда указывала девочка, а потом догадался:

– Там… кладбище?

Марина кивнула.

– Но его еще может не быть.

– Знаю, но все равно хочу пойти. Не знаю, почему. Что-то тянет туда.

– Ты найдешь могилу?

Марина кивнула. Хоть она и была здесь всего один раз, но, казалось, дорогу запомнила на всю жизнь.

– Идем, – не стал спорить Саша, и первый свернул в сторону деревьев.

Марина быстро поравнялась с ним, взяла за руку, словно ища поддержку. Паренек слегка сжал прохладную доверчивую ладошку. Бос теперь бежал сзади, прикрывая детей.

Саша оказался прав. Пройдя метров сто пятьдесят, Марина остановилась. Деревья закончились, открылся пустырь, по которому клочьями полз туман. Когда луна выглядывала из-за туч, он начинал светиться серебром.

– Здесь когда-то будет кладбище, – тихо прошептала девочка.

Саша хотел что-то сказать, но Марина уже шагнула вперед. Девочка шла очень осторожно, словно по минному полю. Саша тут же догнал ее и понял, что ему тоже тяжело продвигаться вперед. Какая-то невидимая сила, словно силовое поле, препятствовала движению.

Марина упрямо двигалась вперед сквозь сгустившийся воздух. Каждый шаг давался с трудом, а на том месте, где должно будет начинаться кладбище, движение и вовсе прекратилось.

– Ничего не понимаю, – прошептал Саша. – Почему нас не пускают дальше?

Туман подполз к неподвижным детям, начал концентрироваться перед ними, пока не превратился в столб, а потом этот столб постепенно трансформировался в распятие. Дети, как заворошенные, смотрели на метаморфозы природы, не смея даже дышать. Выглянула луна, распятие стало серебристым. Крест обрел объем, словно материализовались из небытия. От луны тонким лучом к кресту протянулась дорожка, по которой спускалась фигура человека, одетого в ослепительно белые одежды.

Это был Христос. Он в белом облачении приблизился к детям, посмотрел на них своими умными, понимающими, печальными и добрыми глазами. Послышался тихий голос. Казалось, Иисус начал разговаривать с детьми, но они никак не могли разобрать Его слова. Казалось, слова обращались не к слуху, а к сердцу. Сначала мешал шум проезжавшей по дороге техники, а потом дети поняли, что шум здесь ни при чем. Просто иногда нужно уметь слушать тишину даже в реве ветра. Дети, не сговариваясь, закрыли глаза, прислушались, как бьется сердце, как ветер шелестит травой и листвой, как по небу проплывают облака, как свет звезд и луны падает на землю, как рождается в ночном воздухе роса. И тогда они услышали тихий голос, доносившийся от распятия:

– Зачем вы здесь?

– Я хочу увидеть могилу своего папы, – мысленно ответила Марина и открыла глаза.

– Я хочу помочь Марине, – ответил Саша.

Иисус посмотрел ласково на детей, но ответил твердо:

– Вам нет сюда пути.

– Почему? – Марина была готова расплакаться. Она и сама не знала, почему.

– Ваши чистые души отравлены гневом и ненавистью. Этот яд будет разъедать вас изнутри, и вы понесете его в храм тихого сна, где людям негоже вспоминать о суете этого мира. Не тревожьте тех, кто прошел свой путь. Да и вам будет тяжко нести это бремя, однажды оно может раздавить ваши души. Оставьте гнев и ненависть на пороге храма, и тогда ваш путь будет легким и счастливым.

– Но как можно простить смерть невинных людей? – спросил Саша.

– Не вами отмерян их срок на Земле, не вам и судить. Всмотритесь в себя, вслушайтесь в свое сердце, и вы найдете ответ на свои вопросы.

Иисус замолчал, но не исчез. Он смотрел на детей, словно ждал от них поступка.

Саша и Марина задумались. Вдруг они увидели, что Бос прошел мимо них, приблизился к распятию, спокойно сел у ног Христа. Пес, казалось, всем своим видом говорил: у меня получилось, должно получиться и у вас, только не тормозите, не останавливайтесь.

Дети посмотрели друг на друга. Они хотели идти дальше, но не знали, как это сделать. Что подсказать себе или другу?

Возле распятия стали появляться полупрозрачные тени. Они походили к Иисусу, кланялись Ему, а потом приближались к застывшим детям и, остановившись в двух шагах от них, смотрели с улыбками на растерянных мальчика и девочку. Тени в лунном свете начали приобретать черты людей. Вскоре перед детьми стояли красноармейцы и гражданские. Их было немного, около десяти, но никакой угрозы дети не чувствовали. Наоборот, складывалось впечатление, что от этих призрачных людей веяло спокойствием, любовью и теплом. Марина даже почувствовала, словно ее обняли чьи-то крылья, окутали с ног до головы. Стало тепло и уютно. Девочка оглянулась и увидела, что за спиной стоит красивый ангел, обнимает ее крыльями, как покрывалом, а руки свои он положил на ее плечи. Такой же ангел обнимал Сашу.

– Это нас вы видели в Луке, – сказал один из призраков, одетый в форму красноармейца. – Нас расстреляли, но мы живы.

– А нас повесили, – сказала одна женщина-призрак, прижимая к себе мальчугана лет десяти и улыбаясь. – Мы тоже живы.

– И вы не хотите отомстить? – спросил Саша, растерянно выглядывая из-под крыльев ангела.

– Зачем? – улыбнулся солдат. – С нами Бог, он все видит и отмерит каждому по делам его и вере. Мы с товарищами защищали свою Родину, и долг свой выполнили до конца. Теперь нам легко и свободно, как никогда.

– Ненависть – это не просто желание смерти, это уже убийство – продолжила женщина. – Такие мысли только разрушают душу, ведут к самоуничтожению.

– Вы ненавидите, потому что желаете изменить окружающий мир, людей. Хотите, чтобы воцарилась справедливость, чтобы жить в прекрасном и гармоничном мире, с хорошими людьми, – сказал мужчина в старомодной шляпе. – Но в этом мире нет ничего плохого и грязного. Бог создал чистый и прекрасный мир. А ненависть – это дочь гордыни. Она разрушает тот мир, который можете построить вы, и который будет – я уверен – прекрасным. Этот мир не изменишь с помощью оружия. Нужно менять себя. Меняя свои мысли и поведение, люди, тем самым, меняют окружающий мир.

Дети никак не ожидали подобных слов от этих Душ. Кто-кто, а они первыми должны были кричать, взывать об отмщении. Но нет. Погибшие в этом, но живые в ином мире люди призывали к… прощению. Это не укладывалось в головах детей.

Мертвым не нужна месть, вдруг осознал Саша. Месть и гнев нужны живым, подумала Марина. Но зачем они живым, если не нужны мертвым? Какой смысл тогда в этих чувствах? Это не рационально, думал Саша, ненавидеть кого-то, если тем, за кого ненавидят, это не нужно. Одно дело – ненавидеть врага, который отбирает жизнь у тебя и твоих родных, разрушает дом, грабит хлеб, не дает спокойно жить, а другое дело – мстить за тех, кому месть не нужна. Парадокс? Но это так. Ненависть может быть благородной, а может всеразрушающей, как атомная бомба. Нет, Саша не хочет такой ненависти. Он хочет любить, быть любимым, чтобы всегда рядом были родные люди, хочет дарить тепло и улыбки, дарить радость. Такая ненависть, которой он жил последний день, ему не нужна. Никогда и ни за что. Он не хочет жить, неся на плечах такой груз.

Марина думала о том, что Души правы. Мир Бог создал чистым и прекрасным, и только она одна виновата в том, что не все получается так, как хотелось бы. Теперь она понимала: чтобы изменить мир, нужно измениться самой, и тогда, возможно, мир покажется другим. А еще вдруг девочка поняла, почему так хотела прийти на кладбище, которого еще нет. Она злилась на папу. Злилась потому, что папа ушел и оставил их с мамой одних. Марина тогда думала, что теперь им будет тяжело в этом мире. В принципе, так и случилось. Но потом появились Симонов, дядя Андрей, Саша. Девочка посмотрела на друга. В груди разлилось тепло, которое начало наполнять каждую клеточку тела. Появись в ее жизни Саша раньше, может, и с ногами было бы все хорошо. От этих мыслей стало легко и еще уютнее под крыльями ангела. Нужно создать свой мир, научиться в нем жить, найти свое место в этом новом мире, и чтобы места в нем хватило для всех, кто будет встречаться на ее пути. Теперь, когда пришло понимание происходящего, осталось одно дело, ради которого Марина, еще не понимая причин, привела сюда Сашу и Боса. Девочка посмотрела на друга и спросила:

– Ты думаешь о том же, что и я?

Саша не знал, так это или нет, но что их мысли текут в одном направлении – был уверен на все сто. Он просто кивнул. Тут же кто-то легонько подтолкнул его по направлению к Душам. Крылья приподнялись, но холоднее не стало. Наоборот, от ладошки Марины, которую Саша не отпускал ни на мгновение, потекло такое щемящее тепло, что, казалось, у самого вот-вот вырастут и расправятся крылья. Ненависть ушла, с ней окончательно ушли обида на отца и стремление делать все наперекор. Пришли понимание и любовь, а еще стало стыдно за столько потраченных зря лет.

Дети сделали первый шаг. Идти было легко и свободно. Тугая воздушная стена исчезла. Души расступились, пропуская детей к распятию, где их уже ждал Иисус. Теперь он улыбался открыто и тепло.