Не спасай меня - Ася Лавринович

– Так и стоим на Кольцевой по часу каждый раз, – продолжил ворчать мужчина. – Конечно, есть здесь и элитные домики. Там, кажется, такие мордовороты живут… Страшно сунуться.

Он с подозрением посмотрел на нас в зеркало заднего вида.

– А вы зачем в нашу дыру, если не секрет?

– По работе, – нехотя ответил Миша, давая понять, что особо распространяться об этом мы не будем.

– Какая в нашем городе работа? Уж вымерло все давным-давно. Есть один завод, и то зарплату месяцами не платят.

– А гостиницы у вас есть? – спросила я, по-прежнему не открывая глаза.

– Ночлежки, что ль? – усмехнулся водитель. – Есть две. Одна из них – дыра дырой, зато бюджетно. У второй четыре звезды аж… За что? Артистки там всякие останавливаются, когда приезжают на гастроли в местный Дворец спорта. Там вроде все цивильненько, но цену такую дерут! Да кто там остановится? Только примадонна!

Водитель снова осмотрел нас и, видимо, решил, что такую «ночлежку» мы не потянем. До примадонны нам далековато, поэтому спросил:

– Адрес первой дать?

– Давайте, – пожал плечами Миша.

Мне тоже было все равно, где ночевать. С милым рай и в шалаше.

Машина снова тронулась с места, и мы наконец проехали хотя бы пару километров. Я то и дело оглядывалась, и всякий раз сердце учащенно билось, когда мимо проезжала большая черная машина. Кажется, у меня уже мания преследования… Скорее бы весь кошмар закончился, и мы вернулись домой. В мою квартиру, где больше нет вредной тетки. Там мы будем в безопасности и впервые предоставлены сами себе. Я уже даже не могла вспомнить, каково это – жить спокойно, ни от кого не прячась.

Пока мы доехали до места назначения, начало смеркаться. Водитель высадил нас в самом центре. Мы с Мишей, закинув рюкзаки за спину и взявшись за руки, не спеша двинулись вдоль незнакомой широкой улицы. Даже не верилось, что еще вчера мы были на море.

Жара уже спала, и дышать стало намного легче. Миша расправил плечи и шел уверенной походкой, впервые за долгое время очутившись в безопасности. На время… Мне же, наоборот, постоянно казалось, что мы слишком на виду: очень загорелые, никому не знакомые, с тяжелыми дорожными рюкзаками. То и дело я ловила на себе заинтересованные взгляды и внутренне ежилась.

– Ищем «ночлежку»? – взглянув на меня, усмехнулся Миша.

– Ага, – кивнула я.

– Только сначала зайдем куда-нибудь перекусим.

По пути нам попался только «Макдоналдс». Мы уселись у окна на высокие барные стулья. В помещении горел яркий свет, и сквозь свое отражение удавалось разглядеть многочисленных прохожих. Миша принес мне капучино и печеный картофель с соусом.

– Очень даже милый городок, – проговорила я, глядя в окно, которое выходило на пешеходную улицу. Несколько скамеек, чугунные скульптуры, яркие фонари… В кафе стоял галдеж, как раз вместе с нами зашла компания подростков. Дверь то и дело хлопала.

– Да, достаточно оживленное место, – согласился со мной Миша, откусив от огромного бургера. – Может, потому что выходной? Честно, я думал, тут поспокойнее. На деле же оказалась такая движуха…

Поужинав, вышли на залитую светом фонарей улицу. Вдоль занятых лавочек прогуливались влюбленные парочки. Я еще некоторое время опасливо смотрела по сторонам, но потом мне это надоело. Конечно, не покидало неприятное чувство гнетущей тоски, будто за нами наблюдают, но нужно постараться расслабиться. Своим напуганным напряженным выражением лица я только расстраиваю Мишу.

По пути нам пару раз попадались уличные музыканты. Последним был парень, поющий под гитару песни о неразделенной любви. Я видела, какими глазами Матвеев смотрел на него – в них были зависть и тоска.

– С этого и начался мой творческий путь, – перехватив мой взгляд, проговорил Миша.

– Ты играл на улицах?

– Я утащил у мамы дорогую шерстяную шляпу с широкими полями. Но просто попрошайничать не хотелось. Тогда взял у одноклассника его старую гитару, и он согласился научить меня самым азам. Я быстро втянулся в это дело, сразу смог легко подбирать аккорды… Одноклассник очень этому удивлялся. Потом я к его бабушке на занятия ходил, у нее еще и пианино было… Платил тем, что помогал однокласснику по физике. Но учитель из меня никакой, поэтому просто давал тетрадь, а пацан бездумно списывал… Оценки хорошие получал, да и ладно.

Миша рассказывал это с улыбкой, но глаза его были грустными.

– Помню, мы с Лехой вышли на центральную улицу, я играл и пел, рядом лежала мамина дорогая шляпа. Она купила ее себе совсем недавно вместе с шерстяным модным пальто под цвет, чтоб мужиков цеплять, конечно. Я пел, Леша крутился поблизости. Вокруг нас быстро собралась толпа. Сначала Леха носил эту шляпу по кругу, собирая деньги. Потом ему надоело. Пока я выступал, брат свистнул у одного дядечки кошелек из заднего кармана джинсов. Тот пропажу быстро обнаружил и поднял такой вопль… Леха первым дал стрекача. Я мало что понимал, но перестал играть и бросился за братом. Мужик, разумеется, погнался за нами, а его жена в сердцах растоптала шляпу, затем швырнула ее нам вслед… Нас не поймали, хотя я слышал, что бежали несколько человек. Потом нам всю ночь пришлось прятаться под грязным мостом, где воняло испражнениями. Я наехал на Леху, что шляпа с деньгами осталась на улице и нам теперь жрать нечего будет, а этот придурок, такой счастливый, достает из кармана ворованный кошелек и протягивает мне… Он всегда был без башки. А за новую шерстяную шляпу мама нас потом чуть обоих не придушила.

– Она совсем не любила вас? – вырвалось у меня.

– А черт его знает, – немного помолчав, ответил Миша. – Говорила, что любит. На ночь вот целовала. Это известно только ей, и эти знания она унесла с собой в могилу. Иногда, правда, казалось, что души не чаяла, особенно при отчиме. При нем она была самой любящей матерью на свете. Мы с Лехой не могли понять: правда внезапно так прониклась или роль исполняет… Она была хорошей актрисой и настоящей сукой. Говорят, некоторые мужики подсознательно ищут себе жену, похожую по характеру на мать… Нет, не хотелось бы мне, чтобы моя девушка была хоть чем-то на нее похожа.

Лицо парня стало хмурым