Здесь живет Зло (СИ) - Заряна Иванова

Райан поднял голову. Император захлебнулся собственными словами и не помешал мне звонко, гордо и уверенно произнести:

— Каждый может прикоснуться к Светлой Святыне и не вам лишать меня этого священного права!

— Быть по-вашему, леди ан’э Алдагон, — под наполненным Тьмой взглядом Райана император потерял весь свой запал. Он дважды хлопнул в ладоши и повелел, — внесите Святыню в зал.

В зал внести подставку на вычурной ножке, накрыли ее красным шелком, после чего из-за трона вышел сам Первосвященник Светлой церкви Огион первый. Императора при его появлении перекосило, но он быстро взял себя в руки, перекрыв искривленную гневом физиономию «радостной» улыбкой.

Все-таки готовили провокацию с подменой артефакта.

Огион держал резной ларец размером со шляпную коробку. Сохраняя на лице выражение торжествующего величия, глава Светлого Храма прошел до подставки возложил на нее ларец и откинул крышку.

Внутри на синей подушечке лежал крупный, величиной с два моих кулака, круглый камень. Он призывно мерцал, манил взять в руки. Райану даже пришлось отдернуть меня, чтобы я пришла в себя. Тем временем Первосвященник достал подушечку и обошел зал по кругу, чтобы все удостоверились, что камень есть, он настоящий, его неповторимая магия влияет на всех, кто его видит.

Камень вернулся в ларец.

— Леди ан’э Алдагон, — обратился ко мне Первосвященник. — Перед вами Камень семьи — величайшая Светлая реликвия. Каждый, в ком течет кровь Светлых императоров, может прикоснуться к ней и получить благословение Рода. Самозванцы же сгорят заживо от гнева Рода. Возьмите же его в руки и получите то, что по праву принадлежит вам.

Благословение или смерть?

Отличный выбор, ничего не скажешь!

Первосвященник Светлого Храма отошел на пару шагов от ларца. Райану тоже пришлось покинуть меня.

Я же, гордо расправив плечи, подошла к ларцу. Осторожно прикоснулась к ткани подушечки, почувствовала ее прохладную и гладкую поверхность. Затем, задержав дыхание, обхватила ладонями камень.

Ничего не произошло — я не пала замертво, мне не оторвало руки. Я даже не чихнула. И камень в моих ладонях мерцал все также призывно.

Подняла руки вверх, показывая, что со мной и со Светлой реликвией все в порядке. Придворные настороженно наблюдали. Райан — спокойно, едва заметно улыбаясь уголками тонких губ. Его императорское Величество — наоборот судорожно сжал подлокотники трона, так что пальцы побелели, но резко расслабились. Лицо его приобрело спокойное и отстраненное выражение. Он ничем не выдал того, что понял — провокация провалилась.

И долго я должна так стоять?

Гибели камень мне не принес, но и благословения я никакого не чувствую. Подождав минуту, решила, что пора возвращать великую реликвию Светлых императоров на законное место. Не успела опустить руки, как камень несколько раз слабо вспыхнул и погас! Его призывное мягкое мерцания впиталось в мои ладони. Я почувствовала, как магия опустилась до локтей, предплечий и перетекла в обручальный браслет.

Придворные, с настороженностью и вниманием наблюдавшие за мной, ахнули. Его Императорское Величество поднялся с трона и раскрыл рот в немом крике. Райан и леди Ава переглянулись.

«Проклятье, я сломала великую Святыню!» — Пронеслось в голове. — «Ко всем моим неприятностям только этого не хватало! Но… План „Колибри“ в действии? Меня ведь не убьют?»

Семь ударов сердца я держала руки над головой, сжимая в ладонях потухший камень. Смотрела на него, расширенными от ужаса глазами, и боялась вздохнуть.

«Что делать? Что делать?» — Лихорадочно искала я выход из ситуации, но умные мысли отказались посещать мою голову.

И совершенно внезапно камень ожил! Он мелко задрожал, завибрировал, и я едва его не уронила от неожиданности. Тихо вскрикнув, покрепче обхватила Святыню, которая наливалась ярким светом. Он рождался у меня в груди, растекался по плечам и, поднявшись по рукам, проникал в камень.

Это причиняло боль, столь жуткую, что я даже выть не могла. Мышцы как будто выкручивались внутри, тело горело, словно облитое кипящим маслом. Я задыхалась от нехватки воздуха. Сознание меркло. Но выпустить камень не могла — он заставлял все крепче и крепче сжимать ладони, забирая мою магию и жизнь.

Яркая вспышка магии артефакта оборвала мои мучения и погрузила во тьму.

Возвращение в мир живых было резким и внезапным. Я как будто вынырнула из глубокой темной проруби, и снова начала дышать, слышать, чувствовать. Жадно глотая воздух, легкий и прохладный, пропитанный пряным ароматом осенних цветов, раскрыла тяжелые веки и резко попыталась сесть в кровати. Но сильные мужские руки бережно уложили обратно на подушки.

— Тише. Тише, — улыбнулся мужчина, а я, наконец-то, признала в нем брата Иллина, начальника моей охраны, который потянулся за кубком на прикроватной тумбочке. — Вам нужно выпить укрепляющее зелье. Сейчас!

Не успела я окончательно прийти в себя, как меня приподняли за плечи, и моих губ коснулся кубок.

— Ну же! — Брат Иллин, чуть надавил на подбородок, чтобы я открыла рот. Губы приоткрылись, и терпкая горьковатая жидкость потекла в рот.

Первый глоток был болезненным, но второй я уже сделала сама, обхватив дрожащими ладонями изрезанные гравировкой бока медного кубка. Пила жадными большими глотками, одновременно утоляя жажду и принимая лекарство, несущее спокойствие, уверенность и придающее силы.

— Вот, умница, — похвалил меня храмовник, отнимая опустевший кубок.

Я же, продолжая жадно пить воздух, повалилась на подушки. Прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Теперь пришло время вопросов.

— Где я? И что со мной случилось?

Но брат Иллин не успел ответить — в комнату ворвалась леди Ава. Она была явно раздражена — идеальные брови сведены так, что между нами пролегла глубокая морщина, глаза сужены, крылья носа трепетали, губы сжаты в тонкую линию.

Я вздрогнула под взглядом ее темных глаз и схватила ладонь храмовника, безмолвно прося о защите. Брат Иллин тоже почувствовал себя неуютно, неуверенно улыбаясь леди.

— Ах, Адалина! — Воскликнула леди Ава, заметив, что я в сознании и с ужасом гляжу на нее. — Как я рада, милая, — очаровательно улыбнулась леди, в одно мгновение растеряв весь свой свирепый вид. — Брат Иллин, прошу вас, избавьтесь от этой ужасной женщины, — леди Ава указала на дверь. — Пока я не удавила ее собственными руками! Она снова принесла конфеты… Идите, идите, брат Иллин. Я сама объясню Адалине, что случилось.

Храмовник безропотно поднялся, поклонился нам и расслабленной походкой вышел из комнаты.

— Твоя маменька — сущая гадина! — Поделилась со мной леди Ава. — Ведь ясно было сказано, что тебе требуется покой. Но, нет же, она прет напролом! И ладно бы с добрыми намерения… Милая, — леди села на край кровати, взяла