Элита - Кира Касс

— Но я не…

— В курсе. А вот его об этом информировать необязательно. — (Я улыбнулась.) — Потом сообщил ему, что серьезно поговорил с тобой о твоем поведении. Опять- таки ему необязательно знать, что это неправда, но ты могла бы сделать вид, как будто это так, если бы захотела.

Я не очень понимала, зачем мне делать вид, как будто что-то такое произошло, если я буду находиться на другом конце страны, но кивнула.

— С учетом того, что я, как он думает, обязан тебе жизнью, он согласился, что мое желание оставить тебя во дворце не лишено оснований, при условии что ты будешь вести себя идеально и научишься не высовываться.

Я смотрела на него во все глаза, не в силах поверить, что не ослышалась.

— На самом деле нужно позволить уехать Натали. Она сделана совсем не из того теста. Сейчас, когда в ее семье такое горе, ей лучше всего быть с родными. Мы уже переговорили. Мне объяснять дальше?

— Да, пожалуйста. — Я все еще не могла опомниться.

Максон взял меня за руку:

— Ты останешься здесь и продолжишь участие в состязании, но теперь все изменится. Отец, скорее всего, будет суров с тобой и пойдет на все, чтобы заставить тебя оступиться. Думаю, с ним можно бороться, но на это уйдет какое-то время. Теперь ты знаешь, насколько он может оказаться безжалостным. Ты должна быть к этому готова.

— Думаю, это мне по силам, — кивнула я.

— Это еще не все. — Максон принялся разглядывать ковер, пытаясь привести в порядок мысли. — Америка, мое сердце принадлежало тебе с самого начала. Ты уже должна была это понять.

Когда он посмотрел на меня, я увидела это в каждом его движении и почувствовала каждой своей клеточкой.

— Понимаю.

— А вот мое доверие — это совсем другой вопрос.

— Что? — Я была ошеломлена.

— Я открыл тебе столько своих секретов, защищал тебя всеми доступными мне способами. Но стоит мне только чем-то вызвать твое неудовольствие, как ты начинаешь рубить сплеча. Ты отгораживаешься, обвиняешь меня во всех смертных грехах, а то и бросаешься менять все государственное устройство.

Ох. Это был чувствительный удар.

— Я должен быть уверен, что могу положиться на тебя. Уверен, что ты сможешь хранить мои тайны, доверять моему суждению и ничего от меня не утаивать. Мне нужно, чтобы ты была абсолютно со мной честна и прекратила подвергать сомнению каждое решение, которое я принимаю. Мне нужно, чтобы ты верила в меня.

Его слова причиняли боль, но это была правда. Что я сделала такого, чтобы он мне больше доверял? Все вокруг пытались добиться от него если не одного, так другого. Почему я просто не могла быть с ним рядом?

— Я верю в тебя. — Пальцы нервно сплетались, пока я подбирала подходящие слова. — И надеюсь, что ты видишь, как сильно я хочу быть с тобой. Но ты тоже мог бы быть со мной более честным.

— Наверное, — кивнул он. — И я хотел бы много о чем тебе рассказать, но я знаю такие вещи, о которых не стоит рассказывать, если существует хотя бы ничтожная вероятность, что ты не сможешь сохранить их в тайне. Я должен быть уверен, что тебе это под силу. И мне необходимо, чтобы ты была совершенно откровенна со мной.

Я хотела уже ответить, но не успела.

— Максон, вот ты где! — воскликнула показавшаяся из-за угла Крисс. — Я забыла тебя спросить, наша договоренность насчет сегодняшнего ужина остается в силе?

— Разумеется, — ответил Максон, по-прежнему глядя мне в глаза. — Мы поужинаем у тебя в комнате.

— Чудесно!

Это меня задело.

— Америка? Ты что, в самом деле уезжаешь? — спросила она, подходя к нам. В ее глазах затеплилась искорка надежды. Я взглянула на Максона; выражение его лица, казалось, говорило: «Вот видишь, именно об этом мы с тобой и рассуждали. Ты должна принять последствия своих действий и дать мне возможность сделать мой собственный выбор».

— Нет, Крисс. Не сегодня.

— Хорошо. — Она со вздохом обняла меня. Интересно, какая часть этого объятия была призвана произвести впечатление на Максона? Впрочем, это не имело значения. Крисс — моя главная соперница, но в то же время и самая близкая подруга среди оставшихся девушек. — Я очень беспокоилась за тебя. Рада, что ты жива и здорова.

— Спасибо. На мое счастье… — Я чуть было не ляпнула, что, на мое счастье, пережидала нападение в убежище не одна, а в компании Максона, но хвастовство вполне могло разрушить то хрупкое доверие, которое мне удалось возродить за последний десяток секунд. Я кашлянула. — На мое счастье, гвардейцы подоспели вовремя.

— Слава богу. Ладно, еще увидимся. — Она обернулась к Максону. — До вечера.

Крисс вприпрыжку побежала по коридору. Никогда еще я не видела ее в таком легкомысленным настроении. Наверное, если бы парень, которого я любила, поставил меня выше своей бывшей фаворитки, я бы тоже прыгала до потолка.

— Знаю, что тебе это не нравится, но она мне нужна. Если ты меня подведешь, Крисс — моя единственная надежда.

— Это неважно, — пожала плечами я. — Я тебя не подведу.

Потом чмокнула его в щеку и, не оглядываясь, побежала по лестнице. Еще несколько часов назад я считала, что потеряла Максона навсегда. Теперь же, когда стало очевидно, насколько он мне дорог, я намерена была бороться за него до конца. Остальные девушки понятия не имели, что их ждет.

Я летела по ступеням парадной лестницы, чувствуя себя окрыленной. Наверное, мне следовало бы тревожиться о предстоящем испытании, но я могла думать лишь о том, как я в итоге его преодолею.

Вероятно, король почувствовал мою радость, а может, просто поджидал меня, но стоило мне подняться на второй этаж, как я наткнулась на него в коридоре. Он неторопливо приблизился ко мне, недвусмысленно демонстрируя свою власть. Когда он остановился передо мной, я сделала книксен:

— Ваше величество.

— Леди Америка. Судя по всему, вы все еще с нами.

— Похоже на то.

Мимо нас прошла группа гвардейцев, поклонившись на ходу.

— Давайте поговорим о деле, — произнес он сурово. — Что вы думаете о моей жене?

Я нахмурилась, изумленная этим неожиданным поворотом, но ответила честно:

— По-моему, королева — поразительная женщина. Я не знаю подходящих слов, чтобы выразить, как я перед ней преклоняюсь.

— Она редкостная женщина. — Он кивнул. — Прекрасная, как все могут заметить, и при этом скромная. Робкая, но не трусливая. Послушная, с идеальным характером, великолепная собеседница. Кажется, несмотря на то, что она выросла в бедности, она была рождена стать королевой. — Он выдержал паузу и посмотрел на меня; не заметить неприкрытого восхищения на моем лице было невозможно. — Чего нельзя сказать о вас. — Я попыталась сохранять самообладание, а он между тем продолжал:

— Внешние данные у вас весьма посредственные. Волосы рыжие, цвет лица невыразительный, фигура, пожалуй, вполне приличная, но ни в какое сравнение с Селестой не идет. Что же до вашего характера… — Он принялся методично перечислять: — Вы плохо воспитаны и несерьезны, а если решаете сделать что-то серьезное, это подрывает устои нашего государства. Вы ведете себя совершенно необдуманно. И я еще не упомянул вашу безобразную осанку и походку. Крисс куда привлекательней вас внешне и намного более покладиста.

Я сжала губы, исполненная решимости ни в коем случае не плакать. И напомнила себе, что и без него все это прекрасно знаю.

— И разумеется, родство с вами не принесет нам совершенно никакой политической выгоды. Вы не из такой уж низкой касты, чтобы это могло послужить для кого-то вдохновляющим примером, и не обладаете ровным счетом никакими связями. В отличие от Элизы, которая оказала нам неоценимую помощь во время поездки по Новой Азии.

Интересно, каким образом Элиза могла оказать им помощь, если они так и не связались с ее родными? Может, конечно, там было что-то, о чем я просто не знала. А может, король все преувеличил, чтобы заставить меня почувствовать себя полным ничтожеством. Если его задача заключалась в этом, он отлично с ней справился.

— Что вы здесь делаете? — Король сверлил меня своим холодным взглядом.

— Думаю, вам лучше спросить об этом Максона. — Я сглотнула.

— Я спрашиваю вас.

— Он хочет, чтобы я была здесь, — твердо ответила я. — И я тоже хочу быть здесь. Пока мы оба совпадаем в этом желании, я никуда не уеду.

— Сколько вам лет, шестнадцать? Семнадцать? — Король усмехнулся.

— Семнадцать.

— Подозреваю, вы не слишком хорошо разбираетесь в мужчинах, как, собственно, и должно быть, коль скоро вы здесь очутились. Позволю себе заметить, что они могут быть оченьнепостоянны. Возможно, вы не захотите цепляться за свои чувства к нему с таким упорством, когда всего один миг может лишить вас его привязанности.

Я сощурилась, не очень понимая, к чему он клонит.

— У меня есть глаза и уши по всему дворцу. Мне известно, что есть девушки, предлагающие ему то, что вам и не снилось. Думаете, такая серая мышка, как вы, может на что-то рассчитывать рядом с ними?