Буревестник - Майкл Муркок

Они остановились на мгновение, чтобы посмотреть на пульсирующий красный солнечный диск, заливавший улицы алым светом, на черные облака, летящие по небу. Куда торопились эти облака? Откуда их принесло? Казалось, ими движет какая-то цель. Возможно, это были вовсе и не облака, а духи Хаоса, торопящиеся по своим темным делам.

Элрик усмехнулся про себя, понимая всю бесплодность таких мыслей. Они продолжили путь к башне Д’а’рпутны, где много лет назад он нашел свою возлюбленную, свою кузину Симорил, и где потом потерял ее, поглощенную его рунным мечом.

Огонь пощадил башню, хотя ее прежние великолепные краски и померкли от пламени, почернели. Здесь он оставил своих друзей и отправился в свою комнату, где как был, в одежде, упал на мягкую мелнибонийскую постель и почти сразу же заснул.

Глава вторая

Элрик спал, и снился Элрику сон, и, хотя он осознавал нереальность своих видений, все его попытки проснуться оказывались совершенно безуспешными. Скоро он оставил их и просто позволил сну развиваться самому по себе и увести его в яркие, красочные края…

Он видел Имррир, каким тот был много веков назад. Имррир, тот самый город, который он знал, прежде чем привести пиратов и уничтожить его. Тот самый, но какой-то другой, гораздо ярче, словно его только что построили. Цвета окружающих зданий были гораздо насыщеннее, со знойного синего неба светило темно-оранжевое солнце. Ион понт, что с тех пор успели выцвести сами краски постаревшей планеты…

По сверкающим улицам двигались люди и звери. Высокие таинственные мелнибонийцы, мужчины и женщины с грацией гордых тигров, рабы с суровыми лицами и с выражением безнадежного терпения в глазах, вымершие теперь длинноногие кони, небольшие мастодонты, тащившие яркие экипажи. Ветерок разносил характерные для города отчетливые запахи, приглушенные звуки самой разной деятельности – именно приглушенные, потому что мелнибонийцы ненавидели шум с такой же непримиримостью, с какой любили гармонию. Тяжелые шелковые знамена развевались на ветру над сверкающими башнями из нефрита, слоновой кости, хрусталя и отполированного красного гранита. Сон Элрика продолжался, вызывая у него ностальгию, желание оказаться среди предков, среди того золотого народа, который покорил старый мир.

Огромные галеры проходили по лабиринту, ведущему во внутреннюю гавань Имррира, привозя в нее лучшие товары со всего мира, налоги, собранные со всех народов, покоренных Сияющей империей. А по лазурному небу пролетали неторопливые драконы, направляясь в пещеры, где размещались тысячи такихже монстров – не в пример нынешним временам, когда их осталось меньше сотни. В самой высокой башне – башне Б’алл’незбетта, башне Королей – его предки изучали древние манускрипты, проводили свои зловещие эксперименты, удовлетворяли свои чувственные аппетиты, но делали это не с болезненной вялостью, свойственной обитателям Молодых королевств, а подчиняясь инстинктам, которые были их плотью и кровью.

Элрик понимал, что смотрит на призрак ныне мертвого города. Ему казалось, что он проник сквозь переливающиеся всеми цветами стены башен и теперь видит своих предков-императоров, которые, обострив мысли снадобьями, углубляются в разговоры, развлекаются с женщинами-демонами, предаются жестоким развлечениям, мучают рабов, исследуют особенности обмена веществ и строения организма порабощенных народов, погружаются в изучение мистических наук, поглощая знания, соприкосновения с которыми не выдерживали умы большинства представителей поздних поколений.

Но он понимал, что это либо сон, либо видение потустороннего мира, в котором обитали мертвецы всех времен, потому что Элрик видел императоров самых разных поколений. Элрик знал их по портретам: Рондар IV Чернобородый, двенадцатый император; проницательный, властный Элрик I, восьмидесятый император; одержимый ужасом Каган VII, триста двадцать девятый император. И еще дюжина, а то и больше самых могучих и мудрых из его четырехсот двадцати семи предков, включая Терхали, Зеленую императрицу, которая правила Сияющей империей с 8406 года от ее основания до 9011-го. Она выделялась среди других своим долгожительством и зеленоватым оттенком кожи и волос. Даже по мелнибонийским меркам она была могущественной колдуньей. А еще, как утверждала легенда, она родилась в результате союза между императором Юнтриком X и демонессой.

Элрик, который наблюдал за всем этим словно бы из темного угла огромного главного зала, увидел, как открылась сверкающая дверь, выточенная из черного кристалла, и вошел кто-то новый. Элрик вздрогнул и снова попытался стряхнуть наваждение, но безуспешно. Вошедший оказался его отцом – Садриком Восемьдесят шестым. В глазах этого высокого человека читалось страдание. Он прошел сквозь толпу собравшихся, словно их здесь и не было, и остановился в двух шагах перед Элриком. Император стоял, глядя на сына пронзительным взором из-под тяжелых век и выступающих надбровных дуг. Этот человек с худощавым лицом разочаровался в своем сыне-альбиносе. Садрик отличался тонким длинным носом, выступающими скулами и некоторой сутулостью, вызванной его необычно большим ростом. Он потрогал красный бархат своего плаща тонкими пальцами в кольцах, а потом заговорил четким разборчивым шепотом – Элрик тут же вспомнил, что этот шепот вошел у Садрика в привычку.

– Сын мой, ты что, тоже умер? Мне казалось, что я попал сюда совсем недавно, миг назад, но вот я вижу тебя, постаревшего, обремененного грузом, который судьба и время возложили на твои плечи. Как ты умер? В бесшабашной схватке от меча какого-нибудь заморского выскочки? Или же в этой самой башне, в своей кровати из слоновой кости? И что теперь с Имрриром? Он процветает, или дела его идут плохо, по-прежнему спит, предаваясь воспоминаниям о своем былом величии? Наш род продолжается, как оно и должно быть, я даже не спрашиваю, выполнил ли ты свой долг по этой части. У тебя наверняка сын, рожденный Симорил, которую ты любил, за что тебя ненавидел твой кузен Йиркун.

– Отец…

Старик поднял почти прозрачную от возраста руку.

– Я хочу тебя спросить о другом. Этот вопрос беспокоит всех, кто проводит свое бессмертие под сенью этого города. Некоторые из нас обращают внимание, что город поблек со временем, его краски выцвели и словно грозят вот-вот исчезнуть. Некоторые из нас отправились за пределы смерти, а может быть (говорю об этом с содроганием), в небытие. Но даже здесь, в безвременной области смерти, происходят необычные перемены, и те из нас, кто отважился задать этот вопрос и даже дать на него ответ, опасаются, что в мире живых произошло какое-то катастрофическое событие. Какое-то событие столь огромной важности, что оно повлияло даже на нас и угрожает покою наших душ. Согласно легенде, мы, призраки, можем обитать под сенью былой славы Грезящего города, пока он существует. Неужели ты принес нам весть о его гибели? Такова твоя новость для нас? Потому что я, приглядевшись, вижу, что твое тело еще живет, а здесь находится твое астральное тело, отпущенное ненадолго в царство мертвых.