Зарево - Флориан Новицкий

— Да, в такой ситуации мы еще не были. Пять километров… у нас есть вертолеты… да и бронетранспортеры… если понадобится, могут плыть по воде… Итак, товарищи офицеры, — обратился он к сидящим в палатке, — задача очень трудная, и я не собираюсь скрывать этого от вас. «Противник» перебросил свои подразделения на другой берег залива и готовится там к обороне. Он уничтожил все переправочные средства. Чем скорее мы нанесем по нему удар, тем лучше для нас. В самом узком месте ширина залива около пяти километров. Это не мало, но и не много. Думаю, как-нибудь справимся. Я решил, что первое и третье подразделения переправятся на неприятельский берег на вертолетах, а остальные преодолеют залив на бронетранспортерах. Овладеть… Время готовности… Все по своим местам, начальнику артиллерии остаться…

Бронетранспортеры въезжали в воду одновременно в трех местах переправы, включали гребные винты и плыли на встречу с «противником». Солдаты сидели с готовым к бою оружием. Несмотря на то что поверхность залива была гладкой как стол, они немного волновались. Бронетранспортеры плыли уже довольно долго, а берег был все еще далеко. Такую водную преграду солдаты в голубых беретах преодолевали впервые.

— Видишь вон тот транспортер слева? — спросил поручник.

— Вижу.

— На нем Рысек плывет. Машет желтым флажком и спрашивает о нашем самочувствии.

— Откуда ты знаешь, что он спрашивает?

— Он ведь знает, на какой частоте работает моя рация. Говорит, что мог бы переплыть так не только этот залив, но два Балтийских моря.

Позади нас заговорила наша артиллерия. Она поддерживала нас огнем из всех орудий, пока над нашими головами не появились вертолеты. В бинокль я видел, как они долетели до берега, повисли в воздухе у земли и из них начали выпрыгивать бойцы.

Завязался бой. Каждый хотел как можно скорее прийти на помощь товарищам. Осталось двести метров, сто, пятьдесят. Гусеницы касаются дна. Бойцы выскакивают из машин, развертываются в цепь, бросаются в атаку. Открывают ураганный огонь все огневые средства бронетранспортеров, рвутся петарды. Канонада усиливается. Захватываем траншеи, ближайшие постройки, весь поселок и железнодорожную станцию. А на станции — два состава, подготовленные для перевозки войск. Видимо, «противник» собирался погрузить боевую технику и отойти в неизвестном направлении, но наша стремительная, внезапная атака сорвала его планы. Поскольку победивший имеет определенные привилегии и не спрашивает разрешения у побежденных, мы погрузили на эти вагоны свою технику и вернулись в гарнизон.

ЗВЕНО БОЛЬШИХ УЧЕНИЙ

Светало. Над рекой поднимался утренний туман. Стоял тот час, когда начинают пробуждаться птицы, однако люди в это время спят самым крепким сном. Тишину нарушала туча комаров, кружащая над склонившейся к воде ивой. Видимо, кто-то скрывался в камышах. На это указывали и следы на покрытой росой траве, ведущие из леса через луг как раз в то место, где бесновались комары. Если бы кто-нибудь был таким же внимательным наблюдателем, как сидящий на одиноком тополе сарыч, он бы заметил, что каждые несколько минут чьи-то руки осторожно раздвигают камыши и в их стеблях блестят лучи света, отражающиеся от линз бинокля. В камышах сидели двое бойцов и внимательно наблюдали за противоположным берегом. Они нервничали, видимо ждали кого-то. А вокруг становилось все светлее.

Только спустя три четверти часа на противоположном берегу началось какое-то движение. Кто-то столкнул в воду резиновую лодку. Из камышей кто-то высунулся. Человек внимательно осмотрелся и двинулся вперед. Это был рядовой Анджей Беднаж. Вместе с ним шел его неразлучный друг — рядовой Богдан Меляс. Они бросили в лодку что-то тяжелое, взялись за весла и поплыли в сторону склонившейся ивы. Вскоре в камышах послышался приглушенный шепот, как будто бы кто-то с кем-то советовался. Через минуту в сторону леса направились четыре фигуры, неся понтонную лодку и что-то длинное и тяжелое. Они остановились возле первых деревьев, положили свой багаж на мох; один из бойцов склонился над ним и начал тормошить:

— Пойдешь сам?

— Нет.

— Получишь в ухо.

— Пленных бить нельзя. Женевская конвенция запрещает.

— Ты же весишь почти сто килограммов. Скажешь, что от солдатской каши?

— Раз не дали мне спать — несите. Мне и так неприятно, что я попал в плен. Если бы еще меня схватили настоящие солдаты, а то жердь какая-то да три сморчка с кухни.

Меляс щелкнул затвором автомата.

— Повесить хама! За ноги на дерево!

Беднаж опустился на колени перед лежащим и посмотрел ему прямо в глаза.

— Правда, не хочешь идти? Может, ты больной? — спросил он участливо.

— Пойду, пойду. Только развяжите ноги.

Пленника поставили в середину, надели ему на голову понтонную лодку и двинулись дальше. Дошли до березовой рощи и вывели из кустов два мотоцикла с прицепами. Водитель второго пытался завести мотор.

— Тихо… — приложил палец к губам Беднаж. — Надо подождать еще минут десять.

— Почему?

— Сейчас по мосту через реку пройдет поезд. Под его грохот мы бесшумно исчезнем. А пока можно спокойно покурить.

Когда стук колес о рельсы утих, снова воцарилась тишина. Только туман как бы поднялся немного, парил в чистом голубом небе сарыч да на лесной песчаной дороге, где стояли мотоциклы, чувствовался запах сгоревшего бензина.

— Добыли, товарищ капитан!

— Кого?

— «Языка»!

— Ну и что, заговорил?

— Еще как! Кроме того, мы нашли у него карту. — И капрал Марковский протянул сидящему в-командирской машине офицеру схему обороны «противника». — У них пять танков, одна противотанковая ракетная установка, десять гранатометов, ну и множество стрелкового оружия. Расположение противотанковых средств я обозначил на схеме.

— Вызовите ко мне рядового Беднажа!

— Слушаюсь!

Капитан Сильвестер Неделя разложил на откидном столике карту. Водил пальцем по переднему краю обороны противника, что-то подсчитывал, анализировал. Появился Беднаж. Увидев его, Неделя вылез с картой из машины.

— В такое утро сидеть в машине грешно. Беднаж, расскажите мне что-нибудь о реке!

— Она ничем не отличается от многих других. Большие излучины, течение медленное, неширокая — можно перебросить через нее камень, но перепрыгнуть нельзя. Подъезд к берегам хороший, так что машины пройдут. Слева от места нашей переправы — железнодорожный мост, справа — брод. Вода там мне по грудь, Мелясу — по шею. За рекой — холмистая местность, и «противник» приготовился там к обороне. Думаю, пленный сказал правду: со стороны реки они нас не ждут, считают, что мы будем атаковать их с юга. На это также указывает размещение огневых средств.

— Какие у них окопы?

— Разные, большинство полного профиля. Почти все соединены ходами сообщения.

— А как ветер?

— Когда мы отъезжали, не дрогнул даже листик. Видимо, дует с юга и, разумеется,