Властелин воды - Доун Томпсон

Она не сомневалась в его возможностях. Как-то же он пришел к ней! Пусть не он, а его дух, но все же отыскал ее. Он окутал ее потоком мыслей, приласкал своей душой и подсказал путь к бегству. Она прижала ладони к вискам, стараясь вспомнить, снова услышать слова, что он говорил. Но в конце его голос уже угасал, к тому же она была так оглушена страстью, что не придала его словам особого значения. Все равно это был только сон.

Бэкка схватилась за голову и попыталась сосредоточиться. Что-то на букву «М», это она хорошо запомнила. Может, Майя… Мив… Мол, в конце концов? И почему это дурацкое имя вылетело у нее из головы?

Но времени для размышлений не было. Иррблоссывдруг скрылись – вошла Илия. Сдавленный писк, с которым они бросились врассыпную, означал боль, словно их пнули или хлестнули. Как странно… Ей не приходилось слышать, чтобы чудные блуждающие огоньки издавали какие-то звуки, по крайней мере как сейчас. А еще они никогда не подлетали близко, всегда держались на расстоянии. Илия наверняка застала их врасплох. Судя по выражению лица, она была способна на многое.

Илия медленно подошла ближе, держа в руке лампу со светлячками. Ее зеленоватые волосы мерцали, пухлые губы были недовольно поджаты, но это ничуть ни умаляло их чувственности. Русалка сунула лампу в нишу в стене пещеры и, уперев руки в бока, повернулась к пленнице. Бэкка сразу заметила, что на этот раз шарфа на ней не было.

– Ты так и не притронулась к еде, – заметила Илия и погрозила ей изогнутым, как коготь, пальчиком. – Зародыши пшеницы нелегко было собрать, пчелы тоже не хотели отдавать мед.

– Вот сама и ешь, – огрызнулась Бэкка. – Зародышипшеницы не в моем вкусе.

Русалка пожала плечами, отчего ее идеальная грудь колыхнулась.

– Ну и мори себя голодом. Посмотрим, что ты запоешь, когда твой желудок сведет от голода.

– Клаус будет не в восторге, когда узнает, как ты со мной обращалась, – сказала Бэкка. Какое же имя назвал он тогда? – Как можно быть настолько дурой, чтобы искренне полагать, что он просто так все это оставит?

– А он уже знает, – рассмеялась Илия, расхаживая взад-вперед по пещере. У нее была дурацкая привычка перебирать волосы. Создавалось впечатление, будто она пытается сосчитать пряди. – И я по-прежнему здесь, не так ли? И буду с ним еще очень-очень долго, люди столько не живут.

– Тогда почему бы тебе меня не отпустить? Или ты все же сомневаешься в нем или в себе, поэтому, рискуя навлечь его гнев, продолжаешь держать меня здесь?

Русалка снова пожала плечами.

– Пока я здесь, он надо мной не властен. В этом месте я Лорелея. Я правлю астральными островами, а мои служанки, которые и его тоже, живут здесь со мной. Он не осмелится прийти сюда, а мы можем навещать его в любое время, ухаживать за ним и ублажать. И так будет всегда.

– Не будет! – выкрикнула Бэкка, всем своим видом выражая протест. От злости она вспомнила. Мысленно она вернулась в сон, к голосу Клауса. Мэй, он сказал МэйОна готова была побиться об залог на свою жизнь – в общем-то, так оно и было. Безжалостный холодный взгляд русалки не предвещал ничего хорошего. Вряд ли она выпустит ее отсюда живой. От мысли об этом у Бэкки по спине пробежал холодок.

Тут внимание Илии привлекла ракушка, которая тускло поблескивала в углу. Русалка подняла ее и принялась крутить в крошечных ручках.

– Так, и что это у нас? – поинтересовалась она, поднося ракушку к уху. И невольно вздрогнула. – Это он тебе дал!

Бэкка рванулась вперед, натягивая путы, и попыталась выхватить ракушку, но русалка оказалась проворнее.

– Отдай сейчас же! – потребовала девушка, похолодев от мысли, что ракушка может навсегда остаться у мстительной русалки.

– Значит, все-таки он! – злобно воскликнула соперница. – Ладно, но теперь она моя!

Илия начала кружить вокруг Бэкки, подчеркнуто виляя бедрами и красуясь. Бэкка не спускала с нее глаз, следя, как русалка подбирается все ближе. Резким движением Илия выдернула из своих длинных струящихся волос какой-то предмет. Нечто, служившее ей гребнем, блеснуло в дрожащих отблесках светлячковой лампы. Светлячки внутри отвлекали Бэкку: они носились туда-сюда и жужжали, их крошечные тельца бились о стекло, словно пытаясь разбить его и вырваться на волю.

Бэкка переводила взгляд с лампы на медленно приближающуюся русалку. В слабом свете она рассмотрела в руке у соперницы длинную острую раковину, заточенную под клинок. Она блеснула, когда русалка сделала выпад в сторону Бэкки, целясь ей в шею.

Веревка, на которой держали Бэкку, была слишком короткой, чтобы увернуться от разъяренной русалки. Даже не было ничего под рукой, чтобы отразить атаку, за исключением разве что полупустой бутылки с майским вином. Не тратя времени на раздумья, она запустила ее Илии прямо в грудь. Затем вскочила на ноги и моля Бога, чтобы Клаус не обманул ее и эта часть сна оказалась правдой, выкрикнула:

– Мэй! Приказываю тебе выпустить меня!

На один ужасный миг мир застыл. Даже мошкара в лампе не шевелилась. Илия затряслась, ее длинные, почти до колен волосы разметались, словно от сильного порыва ветра, хотя в пещере не было и дуновения. Душераздирающий вопль вырвался из ее горла. От него стены пещеры заходили ходуном, а лампа треснула, выпуская наружу светлячков, которых раскидало в разные стороны. Они предпочли затаиться между сталактитами и сталагмитами, часть из которых откололась от свода пещеры и обрушилась в черную бездну, только осколки брызнули во все стороны.

Пещера осыпалась и проседала по мере того, как вопль становился громче. Жуткий звук пригвоздил Бэкку к месту. Такими же громкими песнями сирены заманивали корабли в опасные места, где волны в щепки разбивали их о рифы, а экипаж шел ко дну, становясь кормом для обитающих там созданий.

Илия крутилась волчком, все быстрее и быстрее, руки ее были вытянуты над головой. Бэкка затаила дыхание. В бешеной круговерти русалка превратилась в размытое пятно, откуда вылетела остро отточенная раковина и… перерезала лианы, которыми были связаны руки Бэкки. Затем, испустив последний леденящий душу крик, Илия отбросила ракушку Клауса и исчезла в ослепительном вихре осколков.

Огромная трещина расколола пол пещеры надвое. Стараясь не угодить в стремительно увеличивающуюся расщелину, Бэкка подобрала остро отточенную раковину и перерезала путы на ногах. Начался настоящий камнепад – куски скалы откалывались и летели вниз. Пол уже ходил ходуном, когда Бэкка дрожащими руками откопала наполовину засыпанную землей ракушку и, сжимая ее, словно спасительный трос, начала карабкаться по узкому козырьку, который вел на свободу. Отголоски крика сгинувшей русалки звучали еще долго. Свод пещеры начал медленно обваливаться, а скала, в которой она была вырублена, с жутким грохотом раскололась надвое. Потом воцарилась тишина – прохладная, темная, гробовая…