Достойны ли мы отцов и дедов-4 - Станислав Сергеев

Катакомбы, которые активно использовались в качестве складов, штаба дивизии, которая по замыслу командования должна была держать инкерманский сектор обороны, наполнились криками, топотом ног и лязганьем оружия. Только сейчас стало понятно насколько виртуозно и изобретательно их подставили. Артемьев быстро пришел в себя, и, не смотря на боль в груди простреленное предплечье, стал отдавать команды. К этому времени группа без особых приключений прорваться к выходу, где БТР снес импровизированную баррикаду и короткими очередями из башенного пулемета Калашникова, спаренного с крупнокалиберным КПВТ, отгонял бойцов НКВД, которые уже на полном серьезе записали гостей в немецких диверсантов и со всей прилежностью и изобретательностью пытались прорваться к врагу.

Когда группа с раненным командиром вернулась, отряд был готов к прорыву. Взревев двигателем, БТР рванул вперед, периодически постреливая поверх голов небольшого заслона из красноармейцев из башенного пулемета Калашникова, экономя боеприпасы к КПВТ для более серьезного случая. Снеся шлагбаум, бронированная машина прервала хлипкие попытки заблокировать дорогу и отъехала от ворот штолен метров на семьдесят. Джип с бойцами и двумя пленными — старшими, кто руководил блокировкой группы, несся следом.

Наступившая вечерняя темнота только добавила колорита и неразберихи в сложившуюся картину. Со всех сторон раздавались жидкие хлопки 'мосинок'. В общей какофонии боя слышался перестук полуавтоматических винтовок и несколько раз затрещали ППД бойцов НКВД. БТР практически уже прорвался, когда с холма ударил луч прожектора, чуть пометался и случайно высветил несущуюся по дороге бронированную пятнистую машину неизвестной конструкции. Замаскированная на горе батарея малокалиберных зенитных автоматов открыла огонь по обнаруженному противнику. К нашему счастью, зенитки не смогли опустить так низко стволы орудий, и трассеры снарядов прошли далеко над нашими головами, взрываясь где-то на другом конце долины в зарослях небольшого подлеска. Это было серьезным предупреждением. Башня бронетранспортера, который резко остановился, быстро повернулась на возникшую угрозу и уже без стеснения и жалости ударила по прожектору из КПВТ. После второй очереди прожектор погас, но видимо зенитчики нашли способ опустить ствол хотя бы одно орудия, и следующая серия снарядов уже прошла в пятидесяти метрах впереди по пути прорыва колонны. На горе уже заработали еще два прожектора, которые уже целенаправленно пытались высветить пятнистого нарушителя спокойствия, и в нашу сторону уже затарахтело еще одно зенитное орудие перекрыв дорогу серией взрывов в опасной близости от бронетранспортера. А вот это уже было серьезно — для нашего бронетранспортера даже этого будет достаточно, тонкая противопулевая броня вряд ли сможет противостоять зенитному снаряду. Уже пришедший в себя Артемьев, дал команду отходить обратно к штольням и занимать оборону. Опять в сторону неуемных бойцов НКВД и присоединившихся к ним караульным штаба стрелковой дивизии полетели светошумовые гранаты. На подходе к воротам штолен, сдающий задом БТР окутался взрывами гранат. Джип остановился чуть раньше и уже вовсю горел, ярко освещая место боя. Несколько человек, спринтерами ворвались обратно в штольни, где им попытались оказать сопротивление. В каменных коридорах возникла рукопашная схватка. Тут в ход шло все: дрались прикладами, ногами, кулаками, помещение сразу заполнилось криками и матом, но опыт спецназа, экипировка и навыки привитые в войне будущего давали свои результаты. Через пару минут все красноармейцы и бойцы НКВД, кто пытался оказать сопротивление лежали на полу, но пара человек в необычной форме, тоже не поднимались. БТР подъехал почти к самим воротам, когда сильным взрывом его чуть подбросило и ударило об каменную стену, после чего он замер. Из бокового люка стали вытаскивать оглушенных людей. Марков, который до этого дрался врукопашную, залез внутрь, снял с кресла оглушенного пулеметчика, сам примостился в башне и уже открыл огонь из КПВТ. Несколько коротких очередей оказалось достаточно чтобы остудить пыл и пресечь попытку атаковать окруженных. Из-за камней до БТРа попытались докинуть еще пару гранат, но расстояние было большое и по броне пару раз щелкнули осколки, и на этом все закончилось. К нашему удивлению перестрелка стала смолкать, видимо с той стороны заканчивались боеприпасы и люди были просто не готовы к затяжному бою.

Попытки восстановить освещение в катакомбах сразу наталкивались на изобретательность людей из будущего, которые великолепно разбирались в том, как устроить короткое замыкание и вывести из строя слабосильную энергоустановку комплекса. Некоторое количество светошумовых гранат и имеющиеся в наличии приборы ночного видения позволяли держать обитателей подземного укрытия на расстоянии. Используя стеллажи с бутылками, удалось заблокировать несколько проходов, создав при этом некое подобие линии обороны. Снаружи же обстановка менялась в худшую сторону. Находящийся невдалеке ремонтный завод имел свою охрану, которая быстро сориентировалась и отправила несколько вооруженных отрядов на звук стрельбы в районе инкерманских штолен. Стоящие прямо на горе несколько автоматических зениток, которые входили в систему прикрытия импровизированного штаба дивизии, контролировали дорогу к центральным воротам хранилища, и любая попытка вырваться с боем была бы обречена на полное уничтожение отряда майора Оргулова. Тем более в данной ситуации время играло против обороняющихся. Артемьев осмотрел командира, который был без сознания, и глубоко вздохнув, поняв, что помощи от начальства не предвидеться, попытался представить, что бы на его месте сделал бы майор. В первую очередь конечно связь.

Не обращая внимания на грохот пулемета БТРа и стук пуль по броне, он залез внутрь и попытался связаться с базой, но ответа так и не получил. На этих частотах эфир был пуст — никаких сигналов, кроме местных радиопередатчиков. Мысль о том, что если тут таким наглым образом их попытались захватить, то и могли попытаться организовать штурм бункера, буквально ударила в сердце, которое неприятно заныло. Такое с ним бывало, когда ожидались крупные неприятности и, по-видимому, они ожидались. Приняв решение, Артемьев переключил радиостанцию на резервный цифровой канал и коротко доложил о сложившейся ситуации. Мало кто в отряде знал, что при выходе групп, недалеко от портала устанавливается небольшой прибор, гибрид цифрового диктофона и радиостанции. Эта система используется для сохранения сообщений если нет связи с бункером. Он включает запись когда начинается передача на определенной частоте и с определенным кодом и записывает это все на диктофон, потом когда будет такая необходимость по сигналу с базы, все это передается в эфир. Артемьев молился, чтобы радиопередатчик смог достучаться на этого устройства…

Егор Карев лежал недалеко от входа, прикрытый корпусом бронетранспортера и периодически постреливал из автомата в сторону уж слишком ретивых стрелков.

Бой уже принимал затяжную форму и в такой ситуации, как правило, побеждала более многочисленная и лучше обеспеченная боеприпасами сторона. В темноте ночи периодически ярко вспыхивали огоньки выстрелов и по броне или в стены щелкали пули. По плотности огня можно было судить что по души путешественников во времени собралось уже не меньше двух взводов. На некоторое время стрельба прекратилась, и из темноты сильный и властный голос потребовал сдаться, на что ему в ответ с морскими трехэтажными загибами ответил капитан-лейтенант Дунаев, который уже оправился после ранения и сумел уговорить Оргулова взять его с собой в Севастополь. Ну как же настоящий моряк и пропустит такую возможность, тем более он неплохо знал город, в котором часто бывал служа в ЭПРОНе.

К всеобщему удивлению никто стрелять не стал, а в ответ ему в такой же форме ответил кто-то со стороны, причем не менее замысловато и виртуозно. Как ни странно никто и не думал стрелять, все наслаждались вывертами единого и могучего языка, которую мог выразить такую полноту картину и палитры красок. Но, к сожалению, тот же властный голос оборвал намечающееся взаимопонимание моряков, и в более грубой и бескомпромиссной форме потребовал сдаться.

Егор рассматривал через прицел ночного видения человека, отдающего приказы и при необходимости легко бы мог его подстрелить, но по той же причине, по которой они стреляли в штольнях травматическими патронами. Трудно убивать людей, еще труднее убивать своих, зная, что они ошибаются.

Тут в наушниках прошелестел голос Маркова, который с пулеметом охранял Оргулова.

— Бычок, на связь.

— На связи.

— Феникс зовет.

— Понял.

И в этом коротком ответе, Егор услышал некоторую радость и энтузиазм Артемьева, который был рад, что в трудную минуту командир пришел в себя и сумеет надоумить Саньку на очередную пакость, которая вытянет всех из этой ловушки.