Компьютерра PDA N164 (17.03.2012-23.03.2012) - Компьютерра

Софтаппендикс к культур-повидлу сегодня у нас будет скромненький, но лишь по объему, а не содержанию. На днях прочитал пост Евгения Золотова в Национальной деловой сети о закрытии бумажной Encyclopaedia Britannica. 

«Какая жалость!» - и тут же вспомнил, что после каких-то очередных переустановок моя электронная версия этого удивительного справочника улетучилась с жесткого диска. Мигом исправил безобразие, скачав самую свежую Britannica 2012 Ultimate Reference Suite, в основе которой лежит все то же культовое 32-томное бумажное издание самой авторитетной и самой элитной энциклопедии мира.

Помнится, я уже писал о Британнике в одной из своих, тогда еще бумажных, голубятен, поэтому не буду расписывать читателям по новой мультимедийные достоинства этого издания. Отмечу лишь один - самый важный - аспект Ultimate Reference Suite: его абсолютную элитарность в плане информации как конечной инстанции в дискуссии. Когда-то точно такую же роль исполнял в родном языковом поле Брокгауз и Эфрон, который затем насильственно и вынужденно уступил  пьедестал идеологической колодке БСЭ.

Как бы то ни было сегодня, когда общенародная свалка по имени Википедия с гордостью являет миру что-то вроде 4 миллионов (мусорных) статей, Британника скромно довольствуется сотней тысяч. Но только это не статьи, а полноценный reference,  который не стыдно будет разместить в ссылке своего научного исследования!

Дмитрий Шабанов: Подпорки альтруизма

Автор: Дмитрий Шабанов

Опубликовано 21 марта 2012 года

Последнюю колонку я закончил тем, что парадокса Симпсона самого по себе для развития истинного альтруизма недостаточно. Он может привести к увеличению числа носителей генов альтруизма лишь при достаточно специфичных условиях. Впрочем, в самом конце колонки я допустил наличие каких-то ещё факторов, поддерживающих отбор в пользу альтруизма.

Я обсужу такие факторы здесь. Но до перехода к основному содержанию сегодняшней колонки предостерегу читателей от одной нередко встречающейся ошибки. Жанр колонки очевидно ограничен по объёму. Ссылаясь на какие-то обстоятельства, я пытаюсь вставить в текст минимальные пояснения, необходимые для их понимания. Это означает, что полная картина какой-то непростой проблемы в колонку не поместится, я вынужден ограничиваться обсуждением только одного или нескольких её интересных аспектов. Не торопитесь делать вывод о том, что если я не упомянул какую-то из проблем или не сослался на некий феномен, то я отрицаю их существование или важность, ладно? К примеру, если я обсуждаю специфику отбора, способствующего распространению генов альтруистического поведения, это никак не означает ни того, что феномен альтруизма полностью объясняется генами, ни того, что я считаю отбор аллелей единственным механизмом эволюции.

Хотите более полную картину, чем в этой или предыдущей колонке? Читайте Маркова. Вот, кстати, его презентация, на которую мне особенно приятно ссылаться. Это расширенная версия доклада на нашей, харьковской конференции молодых учёных. Мы приглашали его пару лет назад в качестве мэтра, выступающего на открытии конференции и ведущего круглого стола.

К теме! Меня интересуют специфические особенности человеческих популяций, которые могли повышать эффективность группового отбора в пользу генов, способствующих альтруистичному поведению. Здесь я поговорю о трёх из них:

• антагонистические отношения между группами;

• неслучайный характер формирования групп;

• внутригрупповые механизмы контроля поведения индивидов.

Я попробую отразить эти факторы в модели, которую я делал для прошлой колонки. Конечно, это будет достаточно условная модель; в конце концов, я обосновывал её структуру образом жизни неких гермафродитов, образующих колонии на дне моря. Внося в эту модель факторы, отражающие особенности человеческих популяций, я не утверждаю, что она будет корректно отражать нашу предысторию. Здесь модель будет использована для другого. Её задача - показать, что рассматриваемые факторы действительно повышают эффективность группового отбора в пользу альтруистов, без количественных оценок такого отбора. К счастью, модели, позволяющие количественную оценку, для человеческих популяций уже созданы. Тем не менее, когда я писал эту колонку и возился с моделью, я лучше понял некоторые особенности нашей эволюции. Надеюсь, что и кто-то из читателей также расширит своё понимание с её помощью.

Характерной особенностью альтруистичного поведения многих животных, включая человека, является то, что оно касается только особей, входящих в определённые совокупности. Серые крысы самоотверженно поддерживают особей одной с ними группы и крайне враждебны с представителями других групп. Люди часто делят окружающих на "своих" и "чужих", демонстрируя к ним совершенно разное отношение.

Такой альтруизм, ограниченный рамками определённой группы, получил название "приходского альтруизма (parochial altruism)". Название связано с типологией политических культур по Габриэлю Алмонду и Сиднею Вербе, американским политологам. Они выделили три типа культур: приходская, зависимая и культура участия. Приходской альтруизм - часть приходской культуры. В русскоязычной литературе (например, в текстах Александра Маркова) его называют не русским словом, а с использованием транслитерации - "парохиальным альтруизмом". Иногда Марков пишет о "парохиализме", понимая под ним, вероятно, именно агрессию по отношению к чужакам. В использовании транслитерации есть свои плюсы (прихожане никаких приходов не обидятся) и минусы (термин становится непрозрачным).

Обижаться тут не на что. Приходы бывают разными, но в целом связь поддержки "своих" и ненависти к "чужим" с принадлежностью к определённым религиозным общинам показана для разных человеческих культур. Интересный вывод в процитированной статье таков: склонность к приходскому альтруизму не коррелирует с частотой молитв, но значимо связана с частотой посещения церквей и общин. Из шести изученных конфессий сильнее всего этот эффект проявился у прихожан российской православной церкви.

Итак, приходской (парохиальный) альтруизм проявляется одновременно в любви к своему, посконному (её можно называть патриотизмом) и в ненависти к чужому (ксенофобии, шовинизме и прочая, и прочая). Есть серьёзные основания предполагать, что в развитии такого поведения велик вклад генетических, биологически предопределённых факторов. Люди, склонные к такому поведению, особо востребованы во время войн и конфликтов. Мы помним их как героев, сочетавших самоотверженность, искреннюю преданность братьям по оружию и ненависть к врагам. В мирное время такая психология намного менее адекватна. Поэтому, в частности, я сдержанно отношусь к попыткам пропагандистов патриотизма воспитывать молодёжь на примере героев войны...

Как отразить приходской альтруизм в моей модели? Следствием антагонизма между субпопуляциями является то, что часть из них гибнет. Если вы не забыли, на каждом ходе моей модели происходит случайное формирование семи субпопуляций. Для них вычислялась групповая выживаемость, тем более высокая, чем больше было в этой субпопуляции альтруистов. Я использовал простую меру "силы" субпопуляции: произведение её численности и выживаемости. Все субпопуляции, "сила" которых ниже среднего уровня, гибнут: их уничтожают более многочисленные и крепче спаянные конкуренты.

Вы знаете, такая перестройка модели не привела к существенному повышению эффективности поддержки альтруизма отбором. По крайней мере, в том варианте, который я выбрал, побеждают не только группы с высокой долей альтруистов, но и просто-напросто более многочисленные группы. Это реалистично: крупные группы, даже состоящие из менее героических борцов, имеют свои преимущества. Но если формирование субпопуляций происходит случайно, доля альтруистов в крупных группах оказывается ближе к средней по популяции. В таких условиях на динамику аллелей сильнее влияет простая случайность.

Но всегда ли справедливо предположение, что соотношение эгоистов и альтруистов в субпопуляциях определяется случайно? Не бывает ли так, что доля альтруистов во многих группах систематически превышает тот уровень, который надо ожидать согласно пуассонову распределению? Следует учесть процессы, приводящие к таким отклонениям. Первый - близкородственное размножение в малых группах. Второй - ассортативность при образовании групп, то есть наличие определённых предпочтений при их формировании.

В модели отражена ассортативность, способность альтруистов и эгоистов группироваться "по интересам". При формировании субпопуляций особи добавляются в них одна за одной. Вероятности добавления особей с генотипом AA ("чистых альтруистов"), aa ("чистых эгоистов") и Aa (ни то, ни сё) зависит от частот аллелей A и a в популяции. С ростом численности альтруистов в субпопуляции возрастает вероятность прибавления к ней следующих альтруистов (за счёт уменьшения вероятности прибавления особей Aa); то же самое относится и к накоплению эгоистов.