Мир Элайлиона (СИ) - Саражаков Давид

Сделав небольшой разбег, я бросаю в него дольку фрукта… Однако попадаю в ствол дерева, где расцвёл цветок, и фрукт, разбрызгав вокруг свои сочные внутренности, прилипает к нему впечатывая цветок. Эх, слишком высоко сидит.

И вдруг… Скатия, наконец, двинулась и побежала вдоль ветки. Её крылья раскрылись из спины, а уши будто «втянулись» обратно в голову (Они настолько плотно прижимаются?). Скатия перелетела на другое дерево.

Значит, всё же не приятно?

Скатия уселась на следующую ветку уже на другом дереве. Ушки снова встали, а крылья спрятались в спину.

Я беру вторую дольку фрукта и кидаю не в неё, а в ствол дерева слева, рядом с ней… Но в итоге попал справа в ветку. Какой же я косой. Но это всё равно сработало.

Скатия начала интенсивно чесать свою морду когтистой лапой, а уши снова прижались. Она начала низко рычать и… её начало рвать.

Прямо с дерева на землю падает рвота. Скатия вытащила из спины крылья и начала улетать куда-то в лес, но сразу же врезалась в ветку. Хотя и не упала, но ей явно неприятно. Вскоре зверь присел на ветку, дабы снова дать волю желудку, но, кажется, в нём уже ничего не осталось, и изо рта просто начала выходить какая-то пенистая жидкость.

Отлично!

— Вау! — крикнула Анаэль за спиной, — Круто!

Я повернулся к ламии. Её рот растянулся в улыбке, а глаза расширились в восхищении. Ручками она аплодирует мне. Кончик змеиного тела поднялся и очень сильно задрожал.

— Да! — немного задрал я нос, — Какое прекрасное дерево! Мало того, что красивое, так ещё и защищает нас.

— Ага! А я бы до такого не додумалась!

— Ну, ты слишком маленькая, чтобы так кинуть фрукт…

— Ага! Но всё же вы так хорошо всё придумали!

— … Наверно, — засмущался я. Подобным образом меня редко хвалят…

А ведь мог додуматься раньше… Всё ведь так очевидно.

— А ещё вы так круто кинули!

— Кхм, — кашлянул я в кулак, — Ладно, хватит. Нужно уже уходить.

— Ага!

Я присел на колени, протянув ламии руку, а она сразу же полезла в рукав.

— А ещё на этот раз переберись-ка ко мне на плечо. А то немного не удобно, когда ты на руке. Да и раз уж скатии нет, то стало побезопасней.

Когда Анаэль забиралась выше, на моё плечо, она не выходила наружу. Змейка поползла под рукавом, из-за чего в определённый момент мне стало щекотно и по телу побежали мурашки.

— Как высоко… — сказала она, забравшись… И начала обвивать мою шею.

Пот начал активней вырабатываться по телу от её прикосновений, но я понимал, что ей просто не за что там толком ухватиться. Однако не привык я ощущать прикосновения к себе кого-либо.

— Что-то не так? — облизала змейка воздух.

— Н-нет, всё нормально.

* * *

Дева спустилась с божественных чертогов. Стоит она на возвышающихся до небес горах.

В деснице её, что карает грешников, лежит обоюдоострый меч, что не скуёт даже самый искусный человеческий кузнец, а тело покрывают полные стальные латы, что обращают в бегство слабых духом. Из-под закрытого забрала еле виден красный глаз.

А пред ней раскинулся удивительно прекрасный вид — белоснежные вершины гор, в которых играют яркие цвета рассвета. Дева остановилась на мгновение, дабы полюбоваться сей прекрасным зрелищем, но тут же начала спускаться по горной гряде, шагая уверенно и плавно, словно идёт не по каменной дороге, а двигается по мягкому ковру.

Мгновение и оказалась она в городе людском.

* * *

Человеку снился странный сон. Будто стоит он в великом римском городе, развернувшем множество строений, что тонут в далёких плывущих облаках. А на улочках вокруг него муштрует армия миллионная, одетые в пластинчатый доспех «Лорика сегментата» и в многотысячных когортах несут они свои знамёна.

— Человек, — послышался женский голос за его спиной, — Держи.

Раздался заглушённый маршировкой войск звук падения меча.

— Подними его и сразись со мной.

Человек повернулся. Он не мог вымолвить ни слова.

— Подними его.

И всё же взял он меч.

Глава 3

Напоминает бабочек

Одну корзину я нагрузил фруктами гутто, а другую оставленными богиней припасами. Анаэль забралась на плечо обвив шею.

— Что ж, Анаэль, уходим?

— Ага! — крикнула, всё ещё возбуждённая от моего «подвига», Анаэль около уха. Громко, неприятно…

— А ещё нам стоит быть тише, — сказал я, немного скривив от её крика лицо — Мы не знаем, что может скрываться в этом лесу, а потому нужно быть аккуратней.

— Но у нас же есть гутто…

— Ты же сама говорила, что только большинство животных ненавидят его запах. Большинство — не все. К примеру, вон те птицы — кивнув в их сторону, — Подлетают к дереву и им всё равно.

— А… Я сглупила, да? — погрустнела змейка.

— Ничего страшного, — улыбнулся я, — Главное, учись на своих ошибках.

— Угу.

— Кстати, а ты знаешь, где находится хоть какое-нибудь поселение?

— Нет, — покачала она головой, — Я даже не знаю с какой стороны пришла.

— Эхх, ладно. Значит, найду дерево, на которое смогу забраться, и осмотрю окрестности с него.

Я уже собираюсь взять корзины, как Анаэль останавливает меня:

— П-подождите…

— Да? — остановился я и посмотрел на неё

— Эмм… Понимаете… — отведя взгляд.

Ламия сцепила руки и посмотрела вниз. Она стесняется? Но она не краснеет и ушки не дёргаются, так что дело должно быть в другом. Скорее всего ей просто страшно признаться в чём-то.

— Анаэль, можешь говорить. Моё отношение к тебе от сказанного никак не изменится. Ну, если это, конечно, не убийство. Не убийство ведь?

— Н-нет! — замахала она руками, — Эт-то… Другое.

— Хмхм… Слушаю.

— Я боюсь солнца…

— … Просто боишься или из-за чего-то?

— Эмм… Когда я немного побуду на солнце, всё моё тело начинает болеть, будто от огня. А если долго буду под солнцем, то на следующий день везде появляются… красные шарики с кровью внутри.

— … А чешуя твоих родственников была такого же цвета, как и тебя? Да и вообще у всех ламий?

— Н-нет. Они других цветов…

— И коже не такая белая, как у тебя?

— Угу.

Боязнь солнца, белые волосы и белая кожа… Альбинизм?

— Анаэль, посмотри мне прямо в глаза.

— Х-хорошо…

Я прищурился и начал пристально разглядывать ламию. Застеснявшись, она начала прикрывать руками интимные части тела — маленькую грудь и то, что ниже — несмотря на то, что до этого обвязалась тканью.

Я слышал, что у альбиносов красные глаза и плохое зрение. У Анаэль, напротив, они полностью бледно-голубые, с вертикальными черными зрачками. А не так давно она смогла разглядеть на большом расстоянии скатию. К тому же, ни разу не слышал, чтобы у альбиносов из-за солнца появлялись подобные ожоги так ещё и с кровью внутри. Но всё это могут быть просто различия между расами людей и ламий.

Значит здесь встречаются заболевания, такие же, как и в моём мире?

По тому, как говорила Анаэль до этого, становится понятно, насколько сильно ламия из-за этого переживает. Нужно оказать ей поддержку.

— Спрячься пока под одежду, а я постараюсь как можно быстрее перебежать полянку. Причём прячься там, где тень. А то белая рубашка будет немного пропускать свет. Хорошо?

Можно, конечно, сначала перенести змейку как можно усерднее пряча её в своей тени, но оставлять её одну на расстоянии примерно в пятьдесят метров от себя, как мне кажется, опасно.

Анаэль счастливо улыбнулась и сказала:

— Хорошо!

Змейка тут же уползла под одежду за спину, зацепившись ручками за воротник, и повисла там. Ещё и плечо немного обвила, чтобы уж точно не упасть.

Как же не комфортно от того, что у меня под одеждой кто-то передвигается, соприкасаясь с моей кожей. Всё время пробегают мурашки и спина рефлекторно выгибается. А если я там пахну? Я, конечно, вчера помылся, но вдруг?