Дороги Рагнара Ворона (СИ) - Ледащёв Александр

Бю как раз достал из котомки лепешки и сушеную рыбу, намереваясь закусить перед сном, как вдруг из темноты на его костер, мягко ступая, вышел человек или кто-то, во всяком случае, похожий на человека. Бю поспешно встал на ноги, держа топор у бедра, и вглядывался в ночного гостя, отделенного от него костром. Тот был высок ростом и широкоплеч. Гость поднял вверх руки, показывая, что в них ничего нет, и подошел поближе.

— Не беспокойся, старик, — сказал он. — У меня нет на уме ничего дурного, я просто вышел на твой огонь. Если ты желаешь, то я уйду.

Гость говорил ровным, негромким голосом, вел себя достойно и вообще, почему-то располагал к себе. Старику было скучно одному, да и кроме того, может статься, ночной гость расскажет что-нибудь интересное, так как на их берегу гости бывали очень и очень редко.

— Проходи и садись, — сказал Старый Бю. Незнакомец легко переступил лесину и оказался внезапно прямо возле старика. При свете костра Бю рассмотрел синий плащ с капюшоном, скрывающим лицо, а потом гость уселся на лапник и сбросил с плеча свою сумку.

— У меня есть сладкое вино и пирог, — сказал он, — ты разделишь со мной угощение?

— У меня есть только лепешки и сушеная рыба, а еще вода, — сказал старик, — но я охотно поделюсь с тобой, если ты не побрезгуешь.

— Чем же тут брезговать? — с мягким укором сказал гость. — Лепешки и сухая рыба, которой делятся от чистого сердца, может оказаться куда вкуснее самого мягкого пирога.

Они уселись рядом на лапнике, старик расстелил чистую холстинку и на нее они положили пирог, лепешки и рыбу и поставили фляги с водой и сладким вином. Незнакомец все больше и больше нравился Старому Бю, с ним было легко и просто. Но при свете костра старик, уплетая мягкий пирог, заметил то, что не увидел вначале — пальцы гостя были унизаны серебряными перстнями, а из-под полы плаща выглядывала рукоятка меча. «Старый меч — определил старик. — Раз этот меч прожил столько лет, значит, владели им люди, которые умеют владеть мечом».

Наевшись и напившись, Старый Бю и его ночной гость помолчали, потом обменялись замечаниями о погоде, о ловле сельди (говорил Бю, но гость несколькими словами дал понять, что он сведущ и в этом искусстве, чем расположил к себе Бю еще больше), о том, о сем, о конунгах и ярлах, о новом короле, Гальфдане Черном, а потом старик осмелел и спросил: «А могу ли я узнать, куда ты держишь путь, уважаемый?»

— Я брожу по свету и не знаю, куда мне придется идти завтра. Недавно я прибыл из Валланда, побывал в Трондхейме, а теперь иду из Норангенфьорда, правда, сам пока не знаю, туда ли. Но я надеюсь, — продолжал странный гость, не знавший, куда идет, — что ты покажешь мне верный путь.

— Я? Покажу тебе верный путь? — страшно удивился Старый Бю и посмотрел на человека в синем плаще с некоторой опаской. Ночью, к вашему костру приходит человек, чьего лица не видно, но видно, что он молод, крепок и вооружен, угощает вас пирогом, а потом выясняется, что именно вы и должны показать ему, куда идти. Старик терялся в догадках. Кто его гость? Колдун? Тролль? Какая-то лесная нечисть? Кто еще славен тем, что задает вопросы и неверный ответ дорого обходится? Старик уже начал жалеть, что не остался погостить у своих знакомых, как вдруг гость в синем плаще подал голос: «Не ломай себе голову, я не колдун и не бог, и я не собираюсь играть с тобой в вопросы и ответы с туманным выигрышем. Я простой странник и от твоего ответа может зависеть моя дальнейшая дорога».

Удивительное дело! Недоверчивый, как все повидавшие жизнь старики, Бю снова проникся к незнакомцу каким-то необъяснимым доверием, хотя его слова и не сделали яснее происходящее.

— Задавай вопросы — проворчал он, — может, я и в самом деле смогу тебе помочь. — Нет, определенно, на склоне лет старик оказался втянут в какие-то загадочные и, он чувствовал это, большие дела!

— Ты ведь идешь из Нурфьорда, старик? Я не ошибся? — спросил гость.

— Все верно, иду из Нурфьорда, ты прав. — ответил Старый Бю.

— Идешь, как я могу предположить, в Норангенфьорд? — продолжал незнакомец.

— И тут ты прав.

— Не стану спрашивать, зачем ты идешь в Норангенфьорд, к объявленному вне закона ярлу Хрольфу — сказал гость.

— Угу — не совсем понятно ответил Бю.

— Но спрошу вот что. Какого дня в ваш фьорд пришел драккар Рагнара Ворона? — голос вопрошающего стал тверд, как сталь. Бю насторожился.

— Разве я говорил, что в наш фьорд пришел Рагнар Ворон? — удивился Старый Бю. — По меньшей мере, его не было там, когда я вышел в путь.

— А ведунья Эйла все еще жива? — неожиданно спросил гость, словно не обратив внимания на ответ Бю.

— Жива, да что ей сделается. Она еще и нас с тобой переживет. — охотно сказал старик.

— Все может быть. Все может быть, — сказал незнакомец в синем плаще, — но ты не ответил мне, старик, про Рагнара Ворона.

— Я ответил, ты, должно быть, прослушал. Третьего дня, когда я выходил в путь, его не было в нашем фьорде. Я никогда в жизни не видел Рагнара Ворона, только слышал о нем. Да, признаться, и не хотел бы видеть у нашего берега его драккар!

— Значит, Рагнара Ворона не принесло в ваш фьорд с приливом? — не сдавался незнакомец.

— Нет. Когда я вышел в путь, в нашем фьорде не было Рагнара Ворона. Да и что ему у нас делать? Взять у нас нечего, страндхуг тоже не выжать, врагов его на нашем хуторе нет, — убеждал Старый Бю.

— Куда же тогда понес его Эгир? Куда придется идти мне? — негромко спросил незнакомец.

— Видишь, я не смог тебе помочь, — сказал Бю с сожалением. Незнакомец не ответил и старик понял, что последние вопросы гость просто задал сам себе вслух.

— Давай спать, старик, — предложил гость и вытянулся на лапнике. Старый Бю недоуменно пожал плечами, но все же спросил: «А кем ты приходишься Рагнару Ворону, если я могу спросить об этом?»

— Я прихожусь Рагнару Ворону самой близкой, кровной родней, но волею судеб, мы были с ним разлучены. И с тех пор я ищу его по всему свету, много лет. Давай спать, старик, — повторил гость, и вскоре дыхание его стало ровным, он спокойно заснул в обществе вооруженного старика, которого видел впервые в жизни.

«Бесстрашием ты похож на Ворона, — подумал Старый Бю. — Но, сколько я знаю, у Оттара Медведя был только один сын. Хотя, говоря по чести, кто знает, сколько сыновей было у Оттара Медведя! Я поговорю об этом с Рагнаром, когда вернусь».

Дальше мысли старика стали путаться, он уже видел, как Хрольф оделяет его большой наградой, и в обратный путь старик едет с его людьми, на лошадях… Старый Бю крепко уснул.

Когда он проснулся, было утро. Солнце весело сияло меж ветвей, а на его плаще сверкала оставленная гостем серебряная монета. Старик пожал плечами и засунул монету за пояс.

Так Старый Бю познакомился с кровной родней Рагнара Ворона.

Глава пятая,

в которой Старый Бю приходит к ярлу Хрольфу

Над Норангенфьордом витала смерть. Она птицей кружила по небу, садилась на ветви деревьев, плескалась в морских волнах. Незримая, но не ставшая от этого менее страшной. Был день. Было море. Были скалы. Драккары на воде. Крыша общего дома. Мастерские. Сосны. Хлева для скотины и рабов. И смерть.

Слово «смерть», казалось, будто прилипло к Старому Бю, как только он приблизился к Норангенфьорду. Жизнь здорово его потрепала, и он привык доверять своим чувствам. Он остановился на тропе, которая, петляя, вела в Норангенфьорд, и еще раз всмотрелся в горд Пешехода. Чья смерть? Кому она угрожала? Хрольфу? Его хирду? Да, скорее всего, так как Хрольф и его люди были объявлены вне закона, и ярл, по сути, жил на вулкане. Да, должно быть, она грозила Хрольфу. И его людям.

Старик потряс головой, чтобы отогнать неприятные мысли и снова пошел по тропинке. Он старался вновь пробудить в душе горделивое ощущение от причастности к большим делам больших, значительных людей. Да. Он старик, его жизнь уже давно пуста, а на склоне лет боги снизошли к нему… Но треклятая змея скверного предчувствия нет-нет да и лизала сердце раздвоенным языком. Бю не боялся смерти, но казалось обидным умереть, только-только став сопричастным к чему-то очень интересному и важному.