Гамп и компания - Уинстон Грум

— Малыша Форреста я уже приготовила, — говорит она. — Он там не был с тех пор, как… В общем, я думаю, будет хорошо, если вы с ним туда съездите. Просто чтобы он немного к этому попривык.

Я заглянул ей за спину, там за сетчатой дверью стоял малыш Форрест. Вид у него был вроде как грустный и озадаченный.

— Ты кто? — спрашивает он.

— Ну, я Форрест. Помнишь, мы как-то с тобой знакомились? Тогда, в Саванне.

— Ты тот, что с такой забавной макакой?

— Да. Его зовут Сью. Только никакая он не макака. Он чистокровный орангутан.

— А где он теперь? Он здесь?

— Не-а. Его здесь нет, — говорю. — Я так прикидываю, у него теперь где-то еще дела.

— Сейчас мы поедем повидаться с моей мамой, — говорит мальчуган, и мне тут же, на месте, помереть захотелось.

— Угу, — говорю. — Я знаю.

Миссис Каррен сажает нас в машину, и мы едем на кладбище. Всю дорогу у меня в животе порхают какие-то жуткие бабочки. А малыш Форрест, тот просто смотрит из окна машины большими грустными глазами, и я все думаю, что же за дьявольщина должна теперь со всеми нами случиться.

Кладбище оказалось по-настоящему прелестное. Такие дела. Огроменная магнолия и дубы, а мы все кружили и кружили, пока не добрались до большого клена и миссис Каррен не остановила машину. Было воскресное утро, и где-то вдали звенели церковные колокола. Когда мы вылезли из машины, малыш Форрест подошел, встал рядом со мной и поднял на меня глаза. Тогда я взял его за руку, и мы пошли к могиле Дженни. Земля все еще была влажная от дождя, и туда намело уйму кленовых листьев, красных и золотых, формой совсем как звезды.

— Так мама здесь? — спрашивает малыш Форрест.

— Да, деточка, — говорит миссис Каррен.

— А могу я ее увидеть?

— Нет, но она там, — говорит мама Дженни. Мальчуган оказался храбрый, ничего такого, не стал реветь, как на его месте сделал бы я. Через несколько минут малыш Форрест нашел себе палку, чтобы поиграть, и отошел в сторонку, погруженный в свои дела.

— Просто не могу поверить, — сказала миссис Каррен.

— Я тоже, — говорю. — Это неправильно.

— Теперь я лучше вернусь к машине, Форрест. Вам, наверное, надо какое-то время побыть одному.

Я просто стоял там. Вроде как онемел и только руки ломал. Мне казалось, все, кого я по-настоящему любил, умерли или еще куда-то делись. Бубба и мама, а теперь бедняжка Дженни. Снова заморосило. Миссис Каррен сходила за малышом Форрестом и посадила его в машину. Я уже собрался было уходить, но вдруг услышал голос:

— Форрест, все хорошо.

Я огляделся, но там никого не было.

— Я сказала, что все хорошо, Форрест, — повторил голос. Это была… нет, этого не могло быть… это была Дженни!

Правда, вокруг по-прежнему никого не было.

— Дженни! — говорю я.

— Да, Форрест, я просто хотела, чтобы ты знал: все будет хорошо.

«Должно быть, я совсем спятил!» — подумал я. Но затем я вроде как ее увидел. Наверное, она была просто у меня в голове, и все же я видел ее перед собой, еще красивей, чем раньше.

— Теперь тебе придется взять на себя малыша Форреста, — говорит она, — и вырастить его сильным, умным и славным. Я знаю, Форрест, ты сможешь. У тебя очень большое сердце.

— Но как? — спрашиваю. — Ведь я идиот.

— Никакой ты не идиот! — говорит Дженни. — Да, ты не самый смышленый парень в округе, но разума у тебя куда больше, чем у большинства людей. Впереди у тебя долгая жизнь, Форрест, так что постарайся извлечь из нее самое лучшее. Я тебе годами это твердила.

— Я знаю, но…

— Всякий раз, как ты будешь попадать в настоящий тупик, я буду рядом, чтобы тебе помогать. Понимаешь?

— Нет.

— Ладно, я все равно буду с тобой. А потому возвращайся домой, займись чем-нибудь и постарайся прикинуть, что ты собираешься делать дальше.

— Но, Дженни, я просто не могу поверить, что это ты.

— Все хорошо, это я. А теперь иди, Форрест, — говорит она. — Порой ты ведешь себя так, как будто у тебя и впрямь не хватает ума от дождя укрыться.

Промокший до нитки, я вернулся к машине.

— Вы там с кем-то разговаривали? — спрашивает миссис Каррен.

— Вроде как, — сказал я. — Пожалуй, я сам с собой разговаривал.

В тот день мы с малышом Форрестом сидели в гостиной мамы Дженни и смотрели, как «Новоорлеанские Святые» играют с «Далласскими Ковбоями» — или, вернее, что Даллас с нами проделывает. За одну только первую четверть «Ковбои» совершили четыре приземления в нашей зачетной зоне, а мы — ни одного. Я пытался дозвониться до стадиона, чтобы объяснить, где я, но на телефон в раздевалке никто не отвечал. Наверное, к тому времени, как я собрался позвонить, все уже вышли на поле.

Вторая четверть получилась еще хуже, и к середине матча мы сливали 0:42, а телекомментаторы все болтали о том, почему это меня нет и куда это я подевался. Наконец мне удалось дозвониться до раздевалки. Внезапно трубку взял тренер Херли.

— Блин, Гамп, ты идиот! — заорал он. — Где тебя черти носят?

Я сказал ему, что Дженни умерла, но Херли, похоже, ничего не понял.

— Какая еще, к дьяволу, Дженни? — завопил он.

Затруднительно было все ему объяснить, и тогда я просто сказал, что она была моей подругой. Затем трубку взял владелец команды.

— Слушай, Гамп, я говорил тебе, что если ты не появишься на игру, я тебя на хрен уволю? И теперь я как раз это и делаю. Все, ты на хрен уволен!

— Понимаете, — говорю я ему, — это все из-за Дженни. Я только вчера узнал…

— Не корми меня этим говном, Гамп! Я знаю все про тебя и про твоего так называемого агента, мистера Баттерфига или как там бишь его. Это просто очередной дешевый трюк, чтобы загрести побольше деньжат. И он у тебя не пройдет. Никогда не пытайся даже близко подойти к моей футбольной команде. Ты слышишь — никогда!

— Вы им все объяснили? — спросила миссис Каррен, когда вернулась в гостиную.

— Угу, — сказал я. — Типа того.

Вот так завершилась моя карьера профессионального футболиста.

Теперь я должен был найти какую-то работу, чтобы поддерживать малыша Форреста. Большую часть денег, которые я ей послал, Дженни положила на счет в банке, и с теми тридцатью тысячами долларов, которые вернула мне в невскрытом письме мама Дженни, там было достаточно, чтобы получать небольшие проценты. Но я точно знал, что этих процентов не хватит для всего, а потому мне обязательно требовалось что-то себе найти.

На следующий день я просмотрел в газете объявления о приеме на работу. И мало что нашел. В основном там требовались секретарши, торговцы подержанными автомобилями и все в таком духе, а я прикидывал, что мне нужно что-то другое, более достойное.

Наконец я заприметил объявление, помещенное в рубрике «Разное».

«Рекламный представитель, — говорилось там. — Опыта работы не требуется! Солидные заработки для усердных тружеников!» Дальше стоял адрес местного мотеля. «Собеседование ровно в 10 утра». А последняя строчка гласила: «Необходима способность общаться с людьми».

— Миссис Каррен, — спрашиваю, — а что значит «рекламный представитель»?

— Честно говоря, Форрест, я не уверена. Думаю, это… В общем, вы видели того парня, который одевается как большой арахис и околачивается возле арахисовой лавки в центре города, раздавая людям на пробу немного орешков? Мне кажется, это что-то в таком роде.

— Гм, — говорю.

Если честно, я ожидал чего-то малость повыше в смысле карьеры. Но я все думал про «солидные заработки», которые упоминались в объявлении. А кроме того, если это и впрямь был человек-арахис или типа того, люди по крайней мере нипочем бы не узнали, что внутри этого костюма — именно я.

Как оказалось, никакого отношения к человеку-арахису это объявление не имело. Там было нечто другое. Совсем другое.

— Знания! — надрывается парень. — Весь мир держится на знаниях!

На объявление о «рекламном представителе» откликнулось человек девять-десять. Мы прибыли в этот дрянной мотельчик, и нас направили в комнату с несколькими рядами откидных сидений, где телефон стоял прямо на полу. Минут через двадцать дверь внезапно распахивается, и туда входит этот высокий, загорелый парнишка в белом костюме и белых ботинках. Он не говорит нам своего имени, ничего такого, просто уверенным шагом проходит в комнату, становится перед нами и начинает читать нам лекцию. Набриолиненные волосы парня аккуратно зачесаны назад, а под носом у него тоненькие усики.

— Знания! — снова орет он. — И вот они где!

Парень разворачивает лист большой бумаги размером с цветной плакат и начинает указывать на самые разные знания, которые там напечатаны. Там есть картинки с динозаврами, кораблями, фермерскими плантациями и большими городами. Там даже есть картинки с изображением открытого космоса и звездолетов, а также телевизоров, радиоприемников и автомобилей, и я не знаю, чего еще.