Варяг. Я в роду старший - Мазин Александр Владимирович

– Не люблю я таких, как вы, – брезгливо заявил второй нурман. – А кого я не люблю, те в Мидгарде не задерживаются. Обычно я таким пальцы обрубаю. Чтоб там, наверху, знали, кто они есть. Но ты, мелкий, не нравишься мне меньше, чем этот чернявый. Потому дам тебе шанс, – нурман сбросил с плеча швыковое копье: – Беги, мелкий.

Ох и нехороший у него взгляд. Аж в животе пустеет. Будто в глаза смерти неизбежной заглянул. Да, именно так. Сергей знал. Он – заглядывал.

Подросток внутри буквально оцепенел. А вот воевода… Нет, тоже напрягся. Таких не бояться – неестественно. Но для воина страх – не преграда, не слабость, а инструмент. Может и сил прибавить… При правильном использовании.

Ну же, Варт Дерзкий, соберись. Соответствуй своему прозвищу[4].

– Я тебе не тюлень, чтоб от копья бегать! – по-нурмански, напряженно, произнес Сергей. – Я – Вартислав Дерзкий из хирда белозёрского князя Стемида. А кто ты, любящий убивать в спину?

Нурманы переглянулись.

Видимо, ожидали другой реакции.

И убивать Сергея не спешили.

– Хорошо по-нашему болтаешь! – похвалил тот, что держал Машега. – И шутишь ловко. Вроде обидно сказал, а спросить с тебя еще обиднее выйдет.

Второй чуть усмехнулся. Но, как оказалось, не словам Сергея.

– Здешний конунг еще слабее, чем мы думали, раз люди его меж собой дерутся, – сказал он. Сказал негромко. Но Сергей услышал.

И не только Сергей.

– А это уже наше дело, дан! Тебя не касается!

Надо же, Гест подал голос.

Даны, значит. Впрочем, на общий расклад это никак не влияет.

А Гест – молодец! Сергей на мгновение пожалел, что вывел Геста из строя так основательно. В конфликте с чужаками Гест пригодился бы. Говнюк он порядочный, но точно не трус.

Хотя против этих и десяти Гестов маловато будет. Первый точно не меньше хольда по уровню. А второй, похоже, вообще без уровня. И рисуночки у него на тыльных сторонах ладоней особые. Не такие, как у Харальда, но тоже наверняка со значением. Берсерк он, что ли?

Но в любом случае спуску чужим викингам давать нельзя. Покажешь слабость, точно умрешь. Гарантированно. И умрешь трусом.

– Назови себя! – с вызовом потребовал Сергей. – Хочу знать, с кем буду сражаться!

– С чего бы такому, как я, называть свое имя такому, как ты? – ухмыльнулся первый дан.

– С того, что ты только что бросил мне вызов. «Рискнешь со мной» – не твои ли слова? – напомнил Сергей. – Что это, если не вызов? Назовись, дан! Чти обычай!

– Ого! Да ты и впрямь Дерзкий! – дан осклабился. – Что ж, будь по-твоему. Я – Тови, сын Торви. До недавнего времени хёвдинг Кнуда-конунга, а ныне – свой собственный. И я ценю храбрость, даже если это храбрость мертвеца. Назови свое последнее желание, Вартислейв. Может, ты хочешь выпить пива перед смертью? Так и быть, я подожду.

Значит, даже не хольд, хёвдинг. Это подразумевает наличие собственной команды. И не из одного человека. Интересно, здесь ли остальные? И где их корабль? Как-то не верится, что такие крутые вояки пришли пешком.

– Теперь я вижу, что ты – человек чести, Тови Торвисон, – подпустив в голос уважения, произнес Сергей, изучая нурмана и понимая, что дела совсем плохи.

Если поединок с Гестом Сергей еще мог выиграть – благодаря случайности, использовав какой-нибудь из приемов, заимствованных у ромеев, – то с этим никакое чудо не поможет. Сергей с такими дрался в прошлой жизни. Дрался и побеждал. Но в этой ему до такого еще лет пять расти. Если эти пять лет у него будут.

– Мое желание таково: ты отпустишь моего брата, – он указал на Машега. – Отпустишь живым.

– Будь по-твоему, – легко согласился дан. – Живым. Но мой друг Дёрруд обещал отрезать ему пальцы, а я не могу отказать тому, с кем десять лет делю палубу. Но я добр: это будет только один палец. Большой палец на его левой руке.

– Варт! Не надо! – крикнул Машег. – Лучше…

Закончить хузарин не успел.

В правой руке Тови появился нож, которым он молниеносно чиркнул под подбородком Машега.

Но дан перерезал не горло, а всего лишь подбородочный ремешок шлема. Шлем полетел наземь, и раньше, чем он упал, хузарину прилетело по затылку рукоятью ножа.

Пальцы-клещи разжались, выпустив плечо друга, и Машег осел наземь.

А в следующий миг нож в руке дана сменился на меч.

– Иди сюда, маленький храбрец, сейчас я вырежу твое дерзкое сердечко!

Сергей вытянул из ножен саблю. Никаких шансов. Но теперь в его смерти будет хоть какой-то смысл.

– Стоять!!!

Нурманов на ярмарке прибавилось.

Геллир-ярл. А чуть позади – Траин. Сергей и не заметил, как тот смылся. А теперь очень вовремя привел папу. Хотя нет, не он. Он бы не успел. Это местный отрок подсуетился.

С Геллиром – с десяток тяжело дышащих воев. Учитывая, что эти мужи способны пробежать пару километров, даже не запыхавшись, Геллир со товарищи ну очень торопились успеть к началу представления.

И если на одно они уже опоздали, то второе…

Второе, похоже, откладывалось.

Или приобретало больший масштаб.

Сергей увидел еще двоих чужаков типично нурманской внешности. И можно не сомневаться, с кем пришли эти громилы.

– Ни шагу, Вартислав! – рявкнул Траинов папаша. – А ты даже и не думай, дан! Я – Геллир-ярл. Мой родич Стемид-конунг – хозяин здешних мест. И он ценит этого мальчишку. Убьешь его – заплатишь моему конунгу сто марок серебром!

– Сто марок! Ха! Может, я, Тови Торвисон, шесть лет водивший хирд для конунга Кнуда, столько и стою, Геллир-ярл! Но не этот малыш. Тем более он сам меня вызвал. И я даже пообещал ему кое-что сделать, когда его убью. Однако если он тебе так дорог, то можешь выкупить его жизнь, скажем… за двадцать марок.

– А ты не обнаглел, Тови-хёвдинг? – Геллир многозначительно погладил оголовье меча.

Но из ножен доставать не стал. И Сергей чувствовал: драться Геллир не собирается. А ведь в бою он бы вряд ли уступил Торвисону. Неужели это спутник хёвдинга произвел на него такое впечатление? Или…

Или. Вон еще парочка. В полной боевой готовности.

Похоже, ярл с самого начала видел, что у наглого дана есть компания.

– Ну почему же? – ухмыльнулся Тови. – Двадцать – очень хорошая цена. Если мертвого ты оценил в сто, то за живого я мог бы попросить и больше. И только из уважения к тебе я готов сойтись на семнадцати.

– Десять! – отрезал Геллир. – Десять марок. Столько мой конунг готов заплатить тебе, если ты готов служить ему до окончания холодов. Десять тебе и полмарки ежемесячно каждому их твоих хирдманов. У тебя же есть хирдманы, хёвдинг? Или эти семеро молодцев – всё, что осталось от твоего хирда?

Так, а почему семеро? А, вон та тройка мужей у загона с живностью – точно не смерды, хоть и пытаются выглядеть неопасными: серые шерстяные плащи с накинутыми капюшонами, никакого оружия… на виду. Но под плащами оно точно имеется.

Ярл крут. Углядел то, на что Сергей не обратил внимания.

– У меня сильный хирд, ярл! – с гордостью сообщил дан. – И каждый в нем умеет обращаться и с веслом, и с оружием. Даже не сомневайся. Но полмарки в месяц – это маловато.

– Еще кормежка и по две меры пива каждому ежедневно! – поднял ставку Геллир. – И еще бочонок на всех раз в десять дней! Вот такой! – Геллир показал руками размер бочонка.

Хёвдинг вопросительно поглядел на своего спутника, тот чуть двинул плечом. Мол, сам решай.

– Годится, – Тови, сын Торви, вбросил клинок в ножны.

«Как-то он быстро согласился, – подумал Сергей. – Не похоже на нурмана. Мог бы еще поторговаться».

Нет, еще не согласился.

– Кормежка должна быть такая, чтоб мяса на всех было вдоволь каждый день! – потребовал дан.

– Это Гардарика, Торвисон! – усмехнулся Геллир. – Если тебе нужно мясо, ты идешь в лес и берешь свое мясо. Кабана, лося, медведя!

– Медведя? – заинтересовался второй дан. – Они зимой спят.

– Ничего, разбудишь. Но учти: сидеть в тепле вам не придется. Конунгу нужны ваши мечи, а не ваши желудки!