Ярослав Умный. Консул Руси - -

– Да! – крикнул его сосед. – По лесам, чай, лазить не станут.

– Потопчутся и уйдут!

– Вы знаете, что такое полюдье? – поинтересовался Ярослав с нескрываемой улыбкой.

– Нет, – напряглись старейшины.

– Это дань. Ее форма. Это когда дружина вражеская по осени идет в племя и живет с его запасов. Да отнимает, что душа их пожелает. Меха, корм, женщин. А по весне уходит в поход. Вполне обычная практика при завоевании племен. У вас нечего брать, так что если завоеватель придет, то вас он поставит в положение именно такого данника. И станет кормиться с вас, забирая все ценное, что найдет во время ежегодных обходов. Осенью и зимой. А зимой ведь в лесу не спрячешься. Следы видны.

– Много ли они по лесам набегают?

– Ежели викинги, то много. У них в своих землях, чай, не зной круглый год. И знают они, что в лесах да снегах делать. А ежели хазары, то они по весне будут приходить. И это не легче. Хочешь не хочешь, платить им придется. Иначе пройдут вдоль рек да разорят все посевы[7]. И с чего потом жить? Вон племена славян, что живут ниже по Днепру, сидят тихо и не рыпаются. И дань хазарам платят, понимая, что выбора у них, по сути, нет. У них – нет. А у нас – есть.

– Что, и против хазар?

– И против хазар.

– Ври, да не завирайся! – хохотнул кто-то из незнакомых Ярославу жрецов.

– Помолчи, балаболка! – рявкнул на него Роман, бывший до принятия христианства Ратмиром – волхвом Перуна. Свое старое занятие он не оставил, но именовался уже иначе.

– А то что?

– А то вызовет тебя Ярослав на поединок за оскорбление да наколет на копье, как лягушку безмозглую.

– Так и наколет!

– Ты мне не веришь?

– Поручишься?

– Поручусь. Я видел его поединки. Не тебе с ним тягаться. Да и войско водить он умеет. Разумеет в том немало. Видно, у ромеев крепко учился.

– Ну… – скептично протянул этот болтун, растянув лыбу, но, столкнувшись со спокойным, как у удава, взглядом Ярослава, осекся. Никаких эмоций. Это пугает. Особенно в такой ситуации.

– И что ты предлагаешь? – спросил Роман.

– У ромеев, про которых ты сказывал, было в свое время выдумано решение нашей беды. При Диоклетиане, почитай, как шесть веков назад. У него ведь тоже были неприятности – отовсюду незваные гости лезли, а воевать нечем.

После чего он им рассказал свою концепцию, действительно, в целом, основанную на идеях Диоклетиана[8]. Раз в пятнадцать лет все союзные рода кривичей должны теперь выставлять ему рекрута-мужчину[9], здорового телом и духом, возрастом не моложе четырнадцати и не старше шестнадцати лет. По одному с каждой сотни взрослых обоего пола. То есть тех, кому больше четырнадцати. Потому как именно в этом возрасте в среднем и становились взрослыми в это время. По сути – с момента полового созревания. Детей заделать можешь? Можешь. Все. Взрослый. И никаких послаблений[10]. Конечно, кто-то раньше, кто-то позже. Но именно на четырнадцатое лето эта зрелость наступала практически у всех.

Так вот. Выставлялся рекрут с сотни взрослых жителей. Он прибывал к Ярославу и присягал ему на пожизненную службу. Через что пополнял его дружину. Сам же Ярослав присягал родам, что выставляли рекрутов, защищать их от всяких недругов и опасностей.

– А как ставить-то его? – поинтересовался тот же Роман. – Не всюду рода по сотне человек. Таких, почитай, и по пальцам пересчитать можно.

– Не беда. Просто несколько родов объединятся так, чтобы иметь совокупно примерно сотню взрослых. Один из родов выставит рекрута. За это будет получать поддержку в труде от остальных[11]. Кроме того, очень остро стоит вопрос прокорма. Чтобы выставленного рекрута можно было прокормить, вся эта сотня станет ежегодно выставлять мне для его содержания корма. Обучать, вооружать и в бой водить – это уже я сам. Но ребят ведь надо еще и кормить.

И тут возмутились вожди. Они ведь тоже пришли. Сразу нет. Думали медленно. А тут, пока он рассказывал, до них дошло, что что-то не так.

– А мы тогда на что?! – рявкнул раздраженный Виктор, то есть Весемир, верховный вождь восточных кривичей. – Ежели ты со всего племени воинов будешь держать, то нас прогонять надо?

– Откуда такие мысли? – максимально естественно постарался удивиться Ярослав. Так-то да, он стремился и роль военных вождей принизить. Но не так в лоб, конечно.

– Так тут и глупец все поймет!

– Или придумает!

– Что ты имеешь в виду?!

– На что надобен вождь военный?

– Людей в бой водить.

– Верно. А каких?

– Как каких? Тех, что племя выставит.

– И опять правильно. Так и что тебе не по душе? Сколько я прошу? Одного мужчину с сотни жителей. Это немного. Но это хватит, чтобы гонять соседей и всяких алчных злодеев. Если же угроза окажется страшна, тут ваш черед и наступит. Вы ведь с той же сотни десятка четыре выведете. А так как я им постараюсь обеспечить тихую жизнь, то и снаряжение их лучше окажется.

Виктор раздраженно сверкнул глазами, но промолчал. Возразить ему было нечего.

– Понимаешь? – спросил Ярослав, когда пауза затянулась. – Вы станете водить войска реже, больше уделяя внимание своей жизни. Но выводить их больше, и они станут сильнее. Вас никто не умаляет. Наоборот.

Виктор был, конечно, настроен не так оптимистично. Он ведь не зря был верховным военным вождем. Он недурно разбирался в людях. И тут чувствовал нутром, что его обманывают, но не понимал, в чем именно. Это заставляло его напрягаться и злиться. Пытаться цепляться к словам. Но все одно – толку не было. Собрание старейшин племени, так же, как и сами военные вожди, увидело в предложении Ярослава способ ограничить их власть. Ослабить. А то, что это усилит нашего героя, – ну так и что? Он ведь конунг Гнезда. С ними у племени будет, считай, союзный договор. Захотят – расторгнут. Захотят – будут придерживаться. Для старейшин восточных кривичей такой вариант защиты был интереснее. А военных вождей Ярослав смог заболтать и соблазнить большими и хорошо снаряженными племенными ополчениями. То, что их собрать теперь будет почти нереально, – другой вопрос, о котором он благоразумно умолчал под хитрыми взглядами остальных старейшин. Они ведь разгадали его задумку. Не все, но многие. Однако делиться своими мыслями со своими военными вождями не спешили.

Поговорили.

Поспорили.

Долго спорили.

В какой-то момент, когда Виктор «со други своя» полез в бочку, едва все не сорвалось. Но обошлось. Ярослав смог его заболтать и смутить. Кроме того, именно наш герой сделал Виктора ярлом нового поселения, на слиянии Западной Двины и Каспли. Именно там начиналась волока с Двины на Днепр. Та самая, что заканчивалась у Гнезда. Поэтому Виктор в целом успокоился. Гордость гордостью, но возможность плотнее заняться обустройством своего поселения его зацепила. Как и других военных вождей восточных кривичей, которых Ярослав по осени сделал бонами, протолкнув им этот статус на общем собрании войска.

Ведь по осени наш герой еще жаждал построить развитой феодализм с блек-джеком и гетерами. Вот заготовки для феодальной аристократии и делал. Хорошие заготовки вышли. Больше в эту сторону он идти не собирался. Однако нужных людей прикормил, что и определило итог обсуждения.

Приняла сходка предложение Ярослава. На ней ведь присутствовали и главы самых значимых родов восточных кривичей. С ними по рукам и ударили. А потом, как и в ситуации с жителями Гнезда, сговор этот записали на бересте и доверили Ярославу выбить в камне да хранить у себя. На всякий случай. Все-таки там хватало подробностей, которые можно было переврать или запамятовать.

А потом они отправились по святым местам. То есть в дубовую рощу Перуна. Ярослав ведь воин? Воин. Вот к Перуну и пошли, дабы перед его лицом он поклялся защищать рода, выставляющие ему рекрутов. А если их перебьют, то мстить за них.