Магия в стиле экстрим - Ирина Веретенникова

— Вы меня спасли, точнее, почти спасли. Предлагаете учить.

— И что?

— Я думала…

— Ты сделаешь так, как скажу, или случится то, что должно. Выбирай сейчас, потом будет поздно.

— А что тут выбирать? — удивилась я.

Хочу ли жить? Жажда жизни била в набат! Я вцеплюсь руками и ногами за любую возможность остаться на этом свете. Ну и пусть этот дядька напоминает маньяка, холодным взглядом пугает до икоты, пусть придётся исполнить его странное желание. Плевать! Я хочу жить, и точка!

— К примеру, можешь отказаться от учёбы и умереть. Забавно погибнуть, придавленной собственным пианино, не находишь? Глупейшая, нелепая смерть, и жизнь не лучше. Станешь местным анекдотом, правда, посмертно.

Он издевается! Но в голове, как тараканы, мгновенно поползли самые наихудшие предположения. Соседи и знакомые, конечно, на похороны придут, поедят пирожков, поохают, а потом начнут шептаться и рассказывать всем желающим о том, какая я неудачница. Даже умереть по-человечески не смогла. Погибнуть настолько по-идиотски, ещё нужно умудриться. Я так и видела заголовки газет: "Тридцатилетнюю жительницу города К. переехало собственное пианино!" или "Музыкальный инструмент отомстил бывшей хозяйке, забив её на смерть!". Фу, что за чушь я снова несу? Разве это будет иметь хоть какое-то значение?

— А может, не надо? — от волнения появилось заикание.

Слова путались, как и мысли. Нужно сказать что-то толковое, а в голове крутилась полная каша про газеты, сплетничающих соседок и героическое пианино, отомстившее за годы пренебрежения.

— Ты выбрала?

— Если настаиваете.

— Паулина, мне нужно услышать твёрдое и осознанное решение. Ты утомительна.

Я смотрела на мужчину и старалась собрать разбегающиеся мысли. Он выглядел ухоженно и даже холёно, за исключением ногтей. Тут без комментариев, царапина на щеке кровоточила и щипала. Чёрные волосы, на висках посеребрённые сединой, придавали солидности. Прямой нос, высокий лоб, волевой подбородок — мужчина, несомненно, привлекательный. Но пронзительные холодные глаза отталкивали надменностью и, глядя в них, почему-то абсолютно не хотелось соглашаться. Хотя я отлично понимала, что уже поздно, и назад дороги нет. Хотела перемен, новой жизни? Получи сполна, Паулина.

— Как Ваше имя?

— Зачем тебе знать прямо сейчас? Делай выбор, а потом поговорим, может быть, — подозрительно произнёс незнакомец.

— Что я такого спросила? Нужно же как-то к Вам обращаться.

— Хегельг, но лучше "учитель", — после недолгой заминки ответили мне, снова вызвав мурашки на спине от скрежета низкого голоса.

— Странное имя.

— Не страннее твоего.

— Можно поинтересоваться, чему будете обучать?

— Поинтересоваться можно, да только пока всё равно ничего не поймёшь. Паулина, ты станешь ученицей мага. Едва ли тебе известны методы обучения этому ремеслу, как и сам предмет. Новой ученице предстоит выкинуть из головы всю ерунду, что сложилась о магах среди людей. К человечеству, как расе, мы не имеем никакого отношения. Если согласишься, то скоро усвоишь новую истину.

Хегельг, оказывается, маг. Признаюсь честно, я банально струсила, и сердце пропустило пару ударов. "Ученица мага", — проговорила мысленно. Звучит, словно направление в сумасшедший дом. Там как раз подобных типажей собирают, одевая в смирительные рубашки. У меня галлюцинации? Что-то они очень уж правдоподобные. Хегельг стоял надо мной вполне реально и уверено. Ни один обычный человек не смог бы вытащить меня из-под носа у смерти. Значит это всё-таки правда? Хегельг на самом деле маг? А может, и слова бесноватого экстрасенса Ларисы не совсем бред? По спине побежали холодные струйки страха. Догадываться, строить предположения — это одно, а точно знать — совсем другой эффект. Поэтому испуг и страх — нормальная реакция и стыдиться тут нечего.

Фраза о том, что маги и люди принадлежат к разным расам, не укладывалась в голове. Мало того, Хегельг решил, что я способна к магии. Никогда не замечала за собой ничего такого. Всего-то несколько раз видела домовых. В каком бы доме я не ночевала, они настойчиво проявляли ко мне интерес. Но их многие видят или ощущают присутствие. Это не повод записывать в колдуньи, маги или волшебницы. Хегельг странно отреагировал на мою кровь, но я точно знала, что она самая обычная, первой группы. Скорей всего, его выбор просто случайность. Шёл себе дяденька по делам и внезапно увидел, как меня переезжает пианино. Остановился и решил спасти погибающую в расцвете лет девушку — умницу и красавицу Паулину Назарову. Душещипательная история, только не про меня и Хегельга. Чем больше за ним наблюдала, тем меньше верила в случайности. Нет, тут что-то другое, и я узнаю об этом последней. Если вообще узнаю.

Ещё очень взволновали намёки на нестандартные методы обучения. Учёба давалась легко в основном из-за хорошей памяти. Но не любила я это дело страшно и, окончив институт, наивно надеялась, что с занятиями покончено навсегда. А тут, как снег на голову, новость за новостью: снова нужно сесть за парту, часами слушать бубнение преподавателей, писать конспекты, сдавать экзамены. Неужели опять на меня свалится эта прелесть? А потом буду бегать с волшебной палочкой или летать на метле?

— После обучения я смогу вернуться?

— Не "после", а "если", — Хегельг бессердечно рубил на корню нелепые планы. — Именно "если" сможешь закончить обучение, то вольна будешь делать всё, что захочешь.

— А если не закончу?

— Вернёшься и доиграешь до конца сцену с пианино.

— То есть умру? — притихшим голосом спросила я. — А как же предыдущая ученица? Ведь Вы сказали, что она отчислена.

— Она уже вернулась и приняла то, что должно было случиться.

Хегельг раздражался и злился не на шутку, а у меня осталось несколько животрепещущих невыясненных моментов.

— Почему именно я? Зачем спасать ни чем не выдающуюся, обычную девушку?

— Скажем так, из-за подходящего свойства крови у тебя больше шансов, чем у остальных. Мотивы пока знать не обязательно. Интуиция подсказывает, что ты, возможно, справишься с обучением. Повторю, возможно. Но здравый смысл говорит о зря потраченном времени. Что ж, так немного интереснее.

— Хорошо. Допустим, я согласна.

— Спасибо, что сделала одолжение, — усмехнулся Хегельг, — но хочется услышать, на что ты соглашаешься полностью.

— Я согласна занять место вашей ученицы. Со своей стороны я всячески постараюсь оправдать доверие, но в случае успешного окончания обучения, мне будет позволено жить свободно, как и где угодно.

— Отлично, ученица, — проговорил Хегельг, потирая руки. Дрожь пробежала по телу от нехорошего предчувствия. Кто-нибудь скажет, на что я согласилась на самом деле?