Мать. Из жизни Матери - Нилима Дас

Я не хотела учиться читать. В семь лет я еще не умела читать, и вот однажды мой брат, который был старше меня на полтора года, принес домой книжку с картинками и начал читать и смеяться. Я спросила: «Почему ты смеешься? Скажи, что там такого забавного?» На что он ответил: «Вот смотри, прочти сама!» – «Но ты же прекрасно знаешь, что я не умею читать!» – «Так научись!» Я взяла книгу, и он показал мне, как из букв складывать слова, и через неделю… я уже умела читать. Конечно, в семь лет это дается проще, но я научилась читать именно так.

Все это происходило в возрасте от трех до семи лет… Я была серьезным ребенком! Помню, как меня одевали, чтобы отправить к фотографу. На меня надели красивое платье, шляпку и объяснили, как позировать перед камерой. А я смотрела на взрослых и думала: «Как все это несерьезно!»

Помню, в первый раз я услышала, как моя мать солгала. О, это было такое разочарование! Я смотрела на нее… и чувствовала, что это настолько нелепо! Она просто сказала служанке: «Скажи, что меня нет дома». Мне это казалось невозможным, я не могла понять, ведь она же была дома!

Мне никто никогда не объяснял, что такое ложь, но мое психическое существо знало, что это такое. Однажды… у нас в доме был небольшой настенный шкафчик, где хранились медикаменты, и как-то раз брат попросил меня: «Заберись на стул и достань пакетик». Кажется, это был пакетик алтея аптечного или какой-то другой травы. Я была очень послушной и делала все, о чем просил меня брат. Так что я забралась на стул и достала для него пакетик. Беря его, он сказал: «Никому об этом не говори». Тогда я взглянула на него и почувствовала вот здесь (Мать указывает на сердце) сильную тяжесть и неловкость. Я ничего не ответила. Когда вернулась мать, она спросила, где пакетик с лекарством, – я ничего не сказала, но в течение многих лет после этого продолжала ощущать тяжесть на сердце и говорила себе: «Это, должно быть, и есть ложь!» 11

Все свое детство Мать осознавала присутствие некой сверхчеловеческой силы, которая часто входила в ее тело и неким необычным образом работала в нем. Она понимала, что это ее собственное скрытое существо. Можно привести несколько примеров действия этой силы. Матери было около семи лет. В ее окружении был тринадцатилетний мальчуган, любивший насмехаться над девочками, говоря, что они ни на что не годны. Однажды Мать попросила его замолчать, но тот продолжал свои нападки. Тогда она вдруг схватила его, приподняла и с силой бросила на землю, хотя была значительно меньше и слабее. Позже Мать говорила, что сила, низошедшая в нее тогда и сделавшая ее невероятно сильной, была сама Махакали. Еще один пример: Мать находилась на прогулке в лесу Фонтенбло. Поднимаясь по крутому склону, она поскользнулась и начала падать. Тропа внизу была усеяна острыми черными камнями. Падая, она чувствовала, будто чьи-то руки поддерживают ее и плавно опускают на землю. К удивлению своих товарищей, она благополучно приземлилась на ноги. 12

С самого раннего детства я любила наблюдать за всем происходящим вокруг. Когда я была совсем маленькой, меня часто бранили за то, что я все время молчала. Но молчала я потому, что была погружена в свои наблюдения. Я постоянно за всем наблюдала и все отмечала. Я никогда не уставала учиться всему, чему только было возможно… Я повидала огромное количество людей. С ранней юности я встречалась с разными людьми. Мне довелось побывать во многих странах, и всегда я следовала тому, что советую другим: в каждой стране, чтобы лучше понять ее, я старалась полностью погрузиться в ее жизнь. И ничто не интересовало мое внешнее существо больше, чем познание нового.13

Все мы живем в атмосфере постоянных коллективных внушений. Например, не знаю, приходилось ли вам бывать на похоронах или в доме, где кто-то недавно умер, – конечно, вы должны уметь при этом наблюдать за собой, иначе вы просто ничего не заметите, – так вот, если вы немного понаблюдаете, то увидите, что у вас нет особых причин испытывать печаль или горе в связи с кончиной этого человека. Просто умер один из многих людей – так произошло, и в силу ряда обстоятельств вы оказались в этом месте. И вдруг совершенно неожиданно, без каких-либо видимых причин, вами начинают овладевать сильные эмоции, печаль и глубокая душевная боль. Спросите себя: «Почему я так страдаю?» А просто потому, что в вас проникли коллективные вибрации, и ничего больше.

Заметить это легко. Еще в детстве, когда я не занималась сознательно йогой – возможно, я и занималась йогой, но делала это неосознанно, – у меня был подобный опыт. Я увидела это очень четко. Я сказала себе: «Так ведь это печаль окружающих людей я сейчас чувствую, у меня лично нет никаких причин особо переживать из-за смерти этого человека». Совершенно неожиданно у меня на глазах выступили слезы, в горле появился комок и мне захотелось рыдать, как будто я испытывала нестерпимое горе. Я была совсем ребенком, но уже тогда сразу поняла: «В меня проникла печаль собравшихся здесь людей».14

Помню, в возрасте восьми лет я училась играть в теннис – мной тогда овладела настоящая страсть к этой игре. Но я не любила играть со своими сверстниками, потому что обычно у них выигрывала и мне нечему было у них научиться. Я всегда выбирала в партнеры по игре лучших теннисистов. Когда я просила их сыграть со мной партию, они сначала, бывало удивлялись, но потом соглашались. Я никогда не выигрывала у них, зато смогла многому научиться.15

Можно расширить границы восприятия физических органов чувств. У американских индейцев, например, слух и обоняние намного тоньше, чем у нас. Острым слухом и обонянием обладают также собаки. В детстве у меня был друг-индеец. Это было очень давно, когда мне еще было восемь-десять лет. Он приехал вместе с Буффало Биллом, знаменитым охотником на бизонов, во времена Ипподрома. Так вот, он прикладывал ухо к земле и по силе сотрясения земли под ногами идущего человека определял, на каком расстоянии он находится. Увидев такое, все дети начинали наперебой кричать: «И я так хочу!»16

Когда, будучи ребенком, я жаловалась своей матери на то, что мне не нравится еда или что-нибудь еще, она всегда говорила мне, чтобы я лучше пошла и занялась делом или учебой и не утомляла ее разными глупостями. Неужели ты считаешь, спрашивала она, что рождена для комфорта? «Ты родилась, чтобы достичь высшего идеала», – говорила она и прогоняла меня прочь. И она была совершенно права, хотя, конечно, ее представления о «высшем идеале» были весьма ограниченными по сравнению с нашими.17

В детстве я была полностью поглощена своим образованием – учебой, стремлением понять и познать все вокруг. В этом я находила интерес, это было почти что страстью. Моя мать, очень любившая нас с братом, не позволяла нам лениться и находиться в дурном расположении духа. Когда мы бежали к ней со своими жалобами, она смеялась и выговаривала нам: «Что за глупости! Не делайте из себя посмешище – займитесь делом и не обращайте никакого внимания на свое хорошее или плохое настроение! Это никому не интересно».

Моя мать была совершенно права, и я всю жизнь оставалась ей благодарна за то, что она научила меня дисциплине, привила мне способность забывать о себе и полностью предаваться делу.18

Я предлагаю то же самое средство, к которому я сама прибегала в детстве в случае возникновения разногласий с товарищами по играм. Тогда я была очень чувствительна и легко ранима, в особенности когда меня обижали те из друзей, с которыми я была всегда приветлива и добра. Обычно я говорила себе: «Почему я должна расстраиваться? Если они правы, то мне следует быть благодарной за тот урок, что они мне преподали, и постараться исправиться, если же нет, то мне и вовсе не о чем беспокоиться – они сами должны сожалеть о своих ошибках. И в том и в другом случае самое лучшее и достойное – это оставаться сильной, сохранять спокойствие и никак не отвечать». Вот чему я учила себя в восьмилетнем возрасте, и это средство до сих пор помогает мне в схожих ситуациях.19

Вот один случай, рассказанный Матерью Чампаклалу. Это произошло, когда Матери было лет двенадцать-тринадцать и она гостила у своей бабушки.

У бабушки были в гостях двое ее родственников, молодые люди – юноша и девушка. И в какой-то момент я увидела, что девушка сидит на коленях у молодого человека, и они увлеченно целуются. Я говорю «целуются», но тогда я впервые видела подобную сцену и мне было не совсем понятно, что происходит. Тогда я еще ничего не знала о подобной любви. Я лишь наблюдала за тем, как они увлеклись друг другом и были, очевидно, на верху блаженства. Для меня это было просто новым наблюдением. (Моя бабушка придерживалась строгих правил).