Исчезнуть не простившись - Линвуд Баркли

— Кто над тобой смеется? — спросил я.

— Все, — ответила Грейс.

— Все, — повторил я. — Что конкретно они делают? Собирают собрание, выступает директор и велит всем смеяться над тобой?

— Теперь ты смеешься надо мной. Что же, она права.

— Извини. Я просто хочу понять, насколько широко распространена эта проблема. Полагаю, что все же не все. Тебе наверняка только так кажется. Но даже если это всего несколько человек, я понимаю, как это неприятно.

— Это и есть неприятно.

— Смеются твои друзья?

— Ага. Говорят, мама считает меня младенцем.

— Твоя мама всего лишь осторожна, — возразил я. — И очень тебя любит.

— Я знаю. Но мне восемь лет.

— Твоя мама просто хочет знать, что ты добралась до школы благополучно.

Грейс вздохнула и понуро опустила голову. Локон темных волос упал на карие глаза. Она ложкой принялась шевелить хлопья в тарелке с молоком.

— Но совсем необязательно провожать пеня до школы. Никто из мам не провожает детей в школу, только в детский сад.

Мы это уже проходили, и я пытался говорить с Синтией, как можно мягче убедить ее, что, возможно, теперь, когда дочь в четвертом классе, настало время пустить ее в свободный полет. Ведь Грейс могла ходить в школу с другими детьми, ей вовсе не пришлось бы идти одной.

— Почему ты не можешь отвести меня вместо мамы? — спросила Грейс, и я заметил в ее глазах хитрый огонек.

В редких случаях, провожая Грейс в школу, я всегда отставал от нее почти на квартал. Для всех остальных я просто прогуливался, а вовсе не приглядывал за Грейс, проверяя, благополучно ли она добралась до школы. Мы никогда даже намеком не признавались в этом Синтии. Моя жена верила на слово, что я шел рядом с дочерью до самой школы и ждал, когда она зайдет внутрь.

— Не могу, — сказал я. — Мне в восемь нужно быть в своей школе. Если я поведу тебя до этого, тебе придется час болтаться снаружи. Твоя мама начинает работать в десять, так что для нее это не проблема. Но когда у меня не будет первого урока, я смогу тебя проводить.

Если честно, то Синтия договорилась с Памелой о столь позднем начале работы, чтобы успеть проводить Грейс в школу. Синтия никогда не мечтала стоять за прилавком в магазине женской одежды, которым владела ее лучшая школьная подруга, но это позволяло ей трудиться не полный рабочий день и быть дома к возвращению дочери. Она пошла на уступки и не ждала Грейс за дверью школы, стояла немного дальше на улице. Оттуда Синтия могла легко разглядеть свою дочь, с волосами стянутыми в хвостик, среди толпы детей. Она пыталась убедить Грейс помахать ей, чтобы увидеть ее раньше, но та уперлась и отказалась.

Проблема возникла после того, как однажды кто-то из учителей попросил детей остаться после звонка. Возможно, потребовалось дать последние указания насчет домашнего задания, но Грейс сидела эти минуты в панике, причем вовсе не из-за того, что мать будет беспокоиться. Нет, она боялась, что, встревоженная опозданием, мать войдет в школу и начнет разыскивать ее.

— И еще: мой телескоп сломался, — заявила Грейс.

— Что значит — сломался?

— Штучки, которые прикрепляют его к основанию, разболтались. Я вроде их подтянула, но они снова ослабли.

— Я взгляну.

— Я же должна следить за убийцами-астероидами, — напомнила Грейс. — Но не смогу их увидеть, если телескоп неисправен.

— Ладно, — сказал я. — Взгляну.

— Ты знаешь, что если астероид налетит на Землю, это будет похоже на взрыв миллиона атомных бомб?

— Не думаю, что так много, — возразил я. — Но верю — это будет очень нехорошо.

— Чтобы избавиться от кошмаров насчет астероидов, падающих на Землю, я должна посмотреть в телескоп перед сном и увериться, что ни один не летит.

Я кивнул. Дело в том, что мы купили ей вовсе не самый дорогой телескоп. Скорее самый дешевый. И не потому, что не хотели выбрасывать кучу денег на вещь, которая, возможно, вовсе не заинтересует нашу дочь, просто не имели достаточно денег, чтобы ими разбрасываться.

— Так как насчет мамы? — спросила Грейс.

— Что насчет мамы?

— Она пойдет со мной?

— Я с ней поговорю, — пообещал я.

— С кем это ты поговоришь? — спросила Синтия, входя в кухню.

В это утро она выглядела классно. Просто великолепно. Синтия была потрясающей женщиной, и я не мог наглядеться на ее зеленые глаза, высокие скулы, огненно-рыжие волосы. Они уже не были такими длинными, как в день нашей первой встречи, но впечатление все равно производили. Люди думают, что она тщательно следит за фигурой, но на самом деле, мне кажется, ей помогает быть в форме постоянное беспокойство. Беспокойство сжигает калории. Она не бегает, не ходит в спортзал. Да нам и не по карману членская карточка.

Как уже говорил, я преподаю в средней школе английский, а Синтия работает в магазине продавщицей, хотя имеет статус социального работника и некоторое время занималась этим, так что нельзя сказать, чтобы денег у нас было навалом. У нас есть этот дом, вполне достаточный для троих, в скромном районе, всего в нескольких кварталах оттого места, где выросла Синтия. Вы могли подумать, что Синтии захочется уехать подальше от того дома, но, мне кажется, она хотела остаться в этом районе, на случай если кто-нибудь вернется и попытается ее увидеть.

Нашим машинам уже по десять лет. Отдыхаем мы тоже скромно. Обычно едем в домик моего дяди у Монтпелье на неделю каждое лето, а три года назад, когда Грейс было пять лет, мы прокатились в Диснейленд, остановившись в дешевой гостинице в Орландо, где отчетливо слышали в два часа ночи, как какой-то тип в соседнем номере просил свою девушку быть осторожной и не слишком усердствовать зубами.

Но думаю, мы живем хорошо, и более или менее счастливы. Почти каждый день.

Ночи иногда бывают тяжелыми.

— С учительницей Грейс, — придумал я на ходу в ответ на вопрос Синтии.

— Зачем тебе говорить с учительницей Грейс? — удивилась Синтия.

— Я всего лишь сказал, что в одну из встреч учителей и родителей пойду и с ней поговорю, то есть с миссис Эндерс. В прошлый раз ходила ты, поскольку у меня было такое же мероприятие в школе — почему-то всегда совпадает.

— Она очень милая, — сказала Синтия. — Мне кажется, намного приятнее, чем прошлогодняя учительница, как там ее звали? Миссис Фелпс. Она мне казалась немного злой.

— Я ее ненавидела, — поддержала Грейс. — Она заставляла нас стоять на одной ноге часами, если мы вели себя плохо.

— Мне пора, — сообщил я, отпивая еще глоток холодного кофе. — Син, думаю, пришло время купить новую кофеварку.

— Я посмотрю, — пообещала Синтия.

Я встал из-за стола, не глядя на расстроенную Грейс. Я знал, чего она от меня хочет. «Поговори с ней. Пожалуйста, поговори с ней».

— Терри, ты не видел запасной ключ? — спросила Синтия.

— Что? — удивился я.

Она показала на пустой крючок на стене у кухонной двери, выходящей в наш маленький задний двор.

— Где запасной ключ?

Мы пользовались этим ключом, если шли на прогулку и не хотели брать с собой кольцо с ключами от дома и мастерской и кнопками дистанционного управления.

— Не знаю. Грейс, ты не брала ключ?

У дочери не было собственного ключа от дома. Он был ей практически не нужен, ведь Синтия всегда водила ее в школу и обратно. Грейс отрицательно покачала головой и посмотрела на меня.

Я пожал плечами.

— Может, я виноват. Оставил его рядом с кроватью. — Проходя мимо Синтии, я вдохнул запах ее волос. — Проводи меня, ладно?

Она пошла за мной к входной двери и спросила:

— Что-то не так? Грейс в порядке? Она сегодня утром что-то слишком тихая.

Я ухмыльнулся и покачал головой.

— Да все то же, Син. Ей ведь восемь лет.

Она немного отступила и нахмурилась:

— Она тебе жаловалась на меня?

— Ей нужно чувствовать себя более независимой.

— Так вот в чем дело. Она хотела, чтобы ты поговорил со мной, не с учительницей.

Я устало улыбнулся.

— Другие дети над ней смеются.

— Переживет.

Мы уже не раз говорили на эту тему, так что добавить мне было нечего.

Поэтому тишину нарушила Синтия:

— Ты же знаешь, кругом плохие люди. Их полно в этом мире.

— Я знаю. Син, знаю. — Я старался не раздражаться, не показывать, как мне надоел этот разговор. — Но сколько еще ты будешь ее провожать? До двенадцати? Пятнадцати? И в среднюю школу?

— Я разберусь с этим, когда придет время. — Она помолчала. — Я опять видела эту машину.

Машину. Опять какая-то машина.

Синтия по моему лицу поняла, что я не верю в серьезность ее опасений.

— Ты считаешь, что я рехнулась.

— Я так не считаю.

— Я видела ее дважды. Коричневая машина.

— Какой марки?

— Не знаю. С тонированными стеклами. Проезжая мимо нас с Грейс, водитель немного сбавил скорость.