Жил на свете Али - Людвик Керн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
вот эти билеты... поглядите сами...
- Вот это да-а-а.. Здесь же дырки сплошные
и билеты придется купить нам другие
да в довершение - штраф еще заплатить!
Люди, вы скажете, как теперь нам быть?!
Прошу извинения, Пан Контролер.
А с псом будет дома
другой разговор.
К счастью, контролер6
как и все контролеры,
был вежливым очень.
Эти разговоры
его рассмешили и,
очки надев,
поглядел на билеты,
затем нараспев
прочитал лишь
...ШАВА через ...РАКОВ.
И он понял сразу
тайну этих знаков:
был билет в ВАРШААВУ через город КРААКОВ.
- На этот раз,
прощу я вас, - сказал прищурив левый глаз.
С тобой же, пссина - контролер,
даавай заключим уговор:
билеты впредь ты не грызи,
а то дождешься, погоди!
Контролер откланялся,
покинул вагон.
Капитан на полке
продолжал свой сон.
И снилось ему,
как-будто бы он
ходил в эту ночь
из вагона в вагон
и тихо, спокойно,
без всякого спора,
грыз в билетах дырки,
вместо контролера.
ПАННА РУЛЕВАЯ.
В один прекрасный, очень жаркий день,
когда двинуться с места
человеку лень,
сел Али в шезлонге
под тенистым кленом,
что раскинулся сверху навесом зеленым,
закурил свою трубку,
развернул газету
и в чтение углубился.
Видя позу эту,
Тотумфацки тоже
устроил себе
под шезлонгом ложе
и там растянулся, уморенный зноем,
наслаждаясь прохладой,
тенью и покоем.
Внезапно капитан вскочил, как ужаленный.
Даже Тотумфацки взвизгнул, как ошпаренный.
Из рук капитана выпала газета.
- Боже мой! Что вижу?!
Эта иль не эта?
Не может нигде быть такая другая.
Это ведь она, панна Рулевая!
Бедная, страдает,
и наверно, очень.
Слезами наполнились капитана очи.
Что же приключилось? Чтоб понятней было,
что так капитана
переполошило,
статью из газеты привожу целиком.
Садитесь и слушайте,
вопросы - потом.
ПОЗНАНЬ. Как сообщает наш кореспондент,
в местном Зоопарке одна из обезьянок
проглотила три зеркальца, которые ей
дали непослушные дети, посетившие зоопарк
с экскурсией. Зеркальца эти не очень большие,
однако, дирекция зоопарка очень тревожится
за здоровье своей воспитанницы.
Надо отметить, что эта обезьянка прибыла
в Польшу в составе зверинца, доставленного
к нам известным капитаном Али и была его
любимицей. Если верить рассказам моряков,
обезьянка умела управлять кораблем и
поэтому она получила прозвище панна Рулевая.
Сейчас вам понятно, почему у Али,
после чтения газеты,
слезы побежали?
Вы тоже, наверно, украдкой вздыхали,
когда эту страницу вам мамы читали.
Говоря откровенно, я тоже рыдал,
когда про это стихи сочинял.
Капитан немедля принялся за дело.
- Тотумфацки! Неужто спать не надоело?!
Мы едем в Познань.
Поручаю тебе
найти шофера. Ищи же везде.
И чтобы был с хорошей машиной.
Беги же скорее, будь послушной псиной.
Если шофер не захочет идти,
тащи его прямо сюда за штаны!
- Это я люблю - за штаны таскать!
Уже побежал - меня не догнать!
Не прошло и более тридцати минут
Тотумфацки с шофером - уже тут как тут.
Шофер был вначале очень удивлен
и не мог понять
для чего же он
должен был идти
вслед за псом куда-то.
Но когда узнал,
только, вот тогда-то
сказал откровенно
что, если он нужен,
то делу такому
охотно послужит.
Зовут меня Юзек. Я к вашим услугам.
Буду вам помощником,
и, конечно,
другом.
Пан Юзек, я очень благодарен вам.
Какую машину предложите нам?
- О, моя машина,
немного старовата...
Колеса "Варшавы", мотор от "Фиата"...
- Как же это ездит, двигается враз?
- Ездит все прекрасно, даю полный газ.
Сто тысяч километров проехал на ней.
- Аварии были с машиной твоей?
- Прошу не волнуйтесь, милый Капитан.
Юзек вмиг исправит
всякий в ней изъян.
- Ну, тогда поехали!
- Так чего ж нам ждать?
- А мою собаку можно будет взять?
- Это ту, что тащила меня за брюки?
Да я бы ее за такие штуки...
Ну, ладно, пусть едет. Но в моей машине
есть только два места
в шоферской кабине.
Собаке багажник могу предложить...
- Багажник? И только? Право, как тут быть?..
Неужто в багажник затолкать его?..
- В багажник?!.. Меня?.. Меня одного?!..
- Нет, не могу я! Это что за пес?!
И какой дурацкий задает вопрос!
Не считаешь ли ты, мой пес дорогой,
что в этот багажник
я влезу с тобой?
- Было бы неплохо... Вместе веселей...
- Нет, я не могу! Выбирай скорей:
или в багажник, или остаешься?
Смотри ты, негодник, у меня дождешься!
- Лучше уж в багажник... - согласился Пес
и виновато
повесил свой нос.
Поехали.
Машина
шипела,
ворчала,
но сорок километров
в час все-таки давала.
И худо-бедно, все же,
а ехала вперед.
Но вдруг, как-будто где-то
взорвался
самолет!
Машина резко встала
и с места - ни на шаг!
Пан Юзек вылез,
охнул,
и объяснил все так:
- Что ж, дело здесь обычное
у нас спустила шина.
И дальше не сможет поехать машина.
Нам надо сменить сейчас колесо.
Хорошо, что в багажнике
есть еще одно.
Открыл шофер багажник - и нет на нем лица.
- Нет, это не собака! Паршивая овца!
- Что это там случилось?
Чего ж вы таак кричите?
- Да как же не кричать?
В багажник загляните!
- Там явный беспорядок,
нам следует признать.
Валяются обрывки... чего? И не понять...
- Обрывки, говорите? Лишь
только и всего?!
Помилуйте, ведь это и есть то колесо!
- Какое колесо, в толк не могу я взять?
- Да наше, запасное, что должен я менять!
- Так эти вот обрывки и есть то колесо?
- Твержу я вам об этом уже давным-давно!
- Да нет же, шутка это... пугаете меня...
- Да что б я дожил целым
до заавтрашнего дня,
что это колесо ваш пес
паршивый съел!
- Пе-е-е-с?? Тотаумфацки! Живо!
Как это ты посмел??!
Ах, глазки опустил ты. Ведь это же скандал!
Скажи мне, ты погрыз?!
Ах, милый Капитан.
- Чуть-чуть я пожевал...
- Чуть-чуть? Ах, шкодник,
паршивая скотина!
Ведь это же не жвачка,
а от машины шина!
- Вы совершенно правы... Невкусная она...
- Так для чего жевал ты? От скуки просто, да?!
- Да, видимо, от скуки... Но разве думал я...
- Ну, вот что: хватит! Точка!
Нет от тебя житья!
И будешь ты наказан. Что встал ты с постной миной?
Бежать за это будешь
ногами за машиной.
Но делать что-то надо.
Шофер и Капитан
за работу взялись,
исправили изъян: колеса починили
заплаткой из резины
и вскоре по асфальту
вновь покатили шины.
Несчастный же Пес,
поскуливши немного
при мысли о длинной
и пешей дороге,
поджал тонкий хвост
и трусцой побежал.
Машина шла тихо
и он поспевал.
Но вот, наш водитель
поддал еще газу
и дорога для Пса
удлинилась сразу.
Росла и росла все быстрей и быстрей
и Псу становилось трудней и трудней.
"Уж лучше, он думал
я бы издох...
А Али, как-будто бы
вовсе оглох.
Не слышит (он) ни стонов,
ни тяжкого дыхания
и другу не дарит
ни капли внимания.
Не повернет головы он своей,
как-будто бы Пес
не его,
а ничей.
Не подмигнет, не свистнет ему,
уж очень он строг
ко псу своему.
Но, если бы только
хоть один из вас
в душу Капитану
заглянул в тот час,
то прочитал бы такие слова:
"Бедный Тотаумфацки, тебе трудно, да?
И зачем я только наказал его?
Как бы не испортил здоровье свое...
Скорее хотя бы один поворот...
Остановим машину." - думал Али.
И вот впереди поворот. И очень крутой,
Юзек жмет тормоз
правой ногой.
Машина - стоп. Остановилась.
Ждет.
Собака, чуть живая, еле
уж ползет.
Дошла до поворота - о радость!
Ее ждут!
Машина и хозяин стоят,
его зовут!
- Ну, хватит, Тотаумфацки.
В багажник полезай!
- Ах, Капитан мой милый!
- Ну, ну, не приставай... Что, сильно утомился?
- Могу заверить вас, что шину эту сдуру
я ел в последний раз!
Да будь она из масла,
из колбасы отборной,
из марципана хоть - ну, нет,
прошу покорно.
Она не существует уж больше для меня.
И это до последнего я буду помнить дня.
- Так что же, помирились?
Дай лапу, если так.
Люблю тебя я все же,
хоть шкодить ты мастак.
Теперь садись-ка, быстро.