Сетевой - Екатерина Осянина

Я была простым и скромным игроком. Экипировка самая средненькая, полученная в награду за выполненное задание или в лучшем случае выпавшая из убитых мной монстров. У таких одиночек, как я, было только две возможности раздобыть себе хорошие игровые вещи: сделать самому, если профессия позволяет, или купить на аукционе.

Все изменилось, когда меня подобрала «Стая» – свежесозданная гильдия, которой не хватало игрока именно такой специфики, как моя, – я умела лечить. Изменился мой стиль игры, экипировка, появилось чувство товарищества, исчезло ощущение бесконечного одиночества в толпе народа.

Я уже достаточно освоилась с подзабытыми тактиками и даже успела «прокачать» один уровень, когда в чате гильдии вспыхнуло сообщение:

Arleking: О, какие люди! Оль, привет!

Это Михаил, основатель гильдии, действующий лидер. Видимо, они с Даней вылезли из данжа.

Я обрадовалась, потому что не ожидала, что кто-то из наших меня вообще вспомнит, а тем более обрадуется. Права была Маринка, давно надо было вернуться. Почему-то здесь, в игре, меня не задевали чужие ошибки и опечатки. Больше того, я сама иногда позволяла себе расслабиться и подстраивалась под стиль речи в игровом чате.

Я выбрала в нарисованном пикселями мире укромный уголок, забилась за выступ скалы, где никто из мобов не застал бы меня врасплох, пока я общаюсь, и ответила Мише:

Plumelet: Привет. Вот решила вспомнить молодость.

Arleking: Классно. С нами будешь или сама по себе?

Plumelet: Когда как. Позовете, так с вами. Но тока мне до вас еще дорасти надо.

Arleking: Ну так с нами быстро качнешься.

Dantos: Ольгааа! Привет!!! Ура! У нас есть свой хиллер!

Plumelet: Здорово, Дань!

Dantos: Куда запропастилась-то? Совсем старых друзей забросила. Мы тут без тебя вообще гильдой по данжам не ходим.

Plumelet: Что, на всю гильду я единственный лекарь?

Arleking: Да. Непопулярный класс. В одиночку играть тяжело, в пвп тем более.

В чате появилось новое системное сообщение: «Alatriste вошел в игру». И тут же от него появилась реплика:

Alatriste: Привет, народ! О, у нас новенькие?

Arleking: Хай. Это старенькие. Ольга – наш ветеран!

Dantos: Привет, Лех.

Alatriste: Ольга? Круто. В смысле, очень приятно. Я Алексей.

Plumelet: Взаимно.

Alatriste: Я и не знал, что в гильдии есть девушки.

Arleking: Да мы и сами забыли. Зато прикинь, у нас теперь снова есть свой хиллер.

Alatriste: Ваще супер!

Мы продолжали мило беседовать, пока я делала свои квесты. Миша с Даней, проведя в тяжелейшем данже несколько часов, вскоре вышли из игры, предварительно договорившись, что завтра они возьмут нас с Алексеем на кач, чтобы мы вместе смогли подтянуться до их уровня. Мы с Лешей еще какое-то время потрепались, в сотый раз (для меня) пережевывая тему редкого явления – девушка в игре. Да еще хиллер. Да еще которая играет одним из самых редких персонажей – дварфом-женщиной. Действительно, парни обычно играют либо мужскими персонажами самых разных игровых рас, либо самыми изящными женскими: эльфийками, вампиршами, человеческими женщинами. Там все понятно: осиная талия, ножки от ушей, мило колышущиеся при беге и верховой езде округлости, почти не скрываемые женскими вариациями доспехов.

– Что-то новенькое!

Я успела настолько погрузиться в игру, что прозвучавший прямо у меня над ухом голос застал меня врасплох, и я почти подпрыгнула в своем кресле, дернув мышью так, что и мой персонаж на экране шарахнулся в сторону.

Я отвела персонажа в безопасное место, снова спрятала в скалах от зверья и возможных в этой местности врагов и наконец-то смогла оторваться от экрана.

– Что это? Игра? – домовой, казалось, даже не заметил произведенного им переполоха и заинтересованно разглядывал из-за моего плеча картинку на экране, каким-то чудом угнездившись на спинке моего кресла, как воробей на жердочке.

Я была немного зла, но, подумав, рассудила, что сама виновата в том, что настолько забылась и расслабилась.

– Игра, – ответила я ровным тоном, ожидая дальнейших расспросов.

– Поиграй еще, – вдруг попросил он, – я постараюсь тебе не мешать.

– Тогда лучше исчезни, чтобы я тебя не видела. Ты меня смущаешь.

Домовой фыркнул, но исчез.

Я еще немного побегала по скалистой равнине, продолжая трепаться в чате с Алексеем.

Потом я почувствовала, что в глаза мои словно насыпали песка, и поняла, что пора дать им отдохнуть. Да и перекусить не помешало бы, и спину размять. Я попрощалась с Алексеем, напомнила ему про завтрашний кач и вышла из игры.

Домовой сидел в моем любимом кресле, закутавшись в мой любимый флисовый плед на мой любимый манер. Вот обезьяна!

– В чем смысл? – сразу же спросил он, как только я встала из-за компа и с хрустом потянулась, растопыривая пальцы, крутя головой и шеей и выгибая спину.

Я и сама себе затруднялась ответить на этот вопрос.

– Смысл игры вообще?

– И этой в частности. Зачем ты это делаешь? И что именно ты там делаешь?

– Ну, я просто играю… Хобби у меня такое. Чудно время провожу, общаюсь с виртуальными друзьями. Живу другой жизнью. Как тебе еще объяснить…

Я очень старалась, но мне было трудно подобрать понятные, все объясняющие слова. Да, там действительно происходит другая жизнь. Там я – ловкая и сильная женщина-дварф, у которой целая куча друзей. Они ценят меня за мои навыки и готовность вылечить, спасти жизнь в самых опасных местах этой придуманной реальности, за то, что я вообще там есть, рядом с ними. Там приключения!

– Что значит «виртуальные друзья»? Их на самом деле нет?

– Они есть. Но мы с ними никогда друг друга не видели. Они как я: сидят за своими компьютерами, играют своими персонажами, общаются друг с другом в игре.

– Они живые люди?

– Ну да.

– И ты с ними дружишь?

– Ну… да. У меня есть там несколько друзей, с которыми я давно уже играю. Да, можно сказать, дружу.

Он казался задумчивым. Смотрел на меня своими блестящими темными глазами из-под спутанных лохм и теребил бахрому моего пледа. Я снова присела на вращающийся стул, рассматривая домового и ожидая продолжения расспросов.

– Как можно дружить с людьми, если никогда их не видел? Кто они такие? Ты даже не представляешь их себе?

– Да мне этого и не надо. Я вижу в игре их персонажей, мне достаточно. Я знаю, что они есть, они знают, что в данный момент в игровом мире есть я. Я могу с ними разговаривать, хоть голосом, хоть текстом.

– О чем?

Я пожала плечами.

– В основном об игре, но вообще-то обо всем могу. Мы вот сейчас с Лешей мило потрепались, познакомились, рассказали немного о себе. Там, конечно, болтать особо некогда. Но когда люди играют вместе несколько лет, все равно как-то узнаешь их довольно близко.

– И сколько лет ты уже этим занимаешься?

– Начала я лет пять назад, но последние пару лет почти не играла, работала…

Он оставил в покое плед и занялся бородой.

– И что, прям дружишь?

Я задумалась, прежде чем ответить. Действительно, можно ли эти отношения назвать дружбой?

– А почему нет? – ответила я вслух себе и ему.

Он хмыкнул себе в бороду, но ничего не сказал. Кресло под торшером внезапно опустело, плед остался лежать точно в том положении, в каком его оставила я перед тем, как в него закутался домовой.

Я стояла в темной комнате возле окна и смотрела, как над городом собирается гроза. В окно было видно только небольшую часть неба над крышами домов напротив. Даже сейчас, в темноте, было видно, что эта часть неба затянута такими тяжелыми тучами, что, казалось, они вот-вот зацепятся своими рыхлыми брюхами за шпили этих вычурных домов-«сталинок» и из этих царапин-разрезов хлынет дождь. Где-то в глубине туч порой вспыхивали молнии, освещая эту клубящуюся мрачность изнутри, и тогда небо казалось живым и рельефным.

Я люблю грозу. Мне нравится смотреть, как она долго-долго дуется, сердится и собирается обрушить на город потоки стихийной энергии и воды. Я радовалась каждой молнии, которую мне удавалось увидеть на этом маленьком клочке неба.

Гроза в августе – это совсем не то, что гроза в конце весны или в начале лета. Те легкие и воздушные грозы казались мне репетициями вот этой, уже холодной, очень мощной и яростной грозы, которую я ждала и предвкушала, как театральную премьеру сезона.

Она меня не разочаровала. Я битый час любовалась в окно на потоки ливня, пытающегося смыть каменные дома, на бушующий ветер, распахнувший форточку и пытающийся оторвать шторы от карниза. Я слегка замерзла, потому что до меня долетали брызги дождя, но не спешила закрывать форточку. Я наслаждалась свежим яростным ветром, который прекрасно пах все еще летним дождем. Слушала оглушительные залпы грома, от которых сотрясался дом и начинали выть машины. Молнии теперь почти не гасли, освещая темную квартиру и мокрую улицу за окном.