Беседы о Гераклите. Тайный смысл древней философии - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Это немецкое слово «гештальт» прекрасно. Оно означает, что между изображением и фоном существует гармония. Они только кажутся противоположностями, но в действительности это не так. Например, в небольшой школе вы видите учителя, который пишет белым мелом на черной доске. Черный и белый – противоположны. Да, для аристотелианских умов они противоположны: черный есть черный, белый есть белый – это полярности. Но почему этот учитель пишет белым по черному? Не может он написать белым по белому? Не может он написать черным по черному? Может, но это бесполезно. Черный должен служить фоном, на котором выделяется белый. Они контрастны, между ними есть напряжение. Они противоположны – и в этом скрытая гармония. На черном фоне белый кажется белее – и в этом гармония. На белом он просто исчезнет, потому что не будет напряжения, не будет контраста.

Помните: Иисус исчез бы, если бы евреи не распяли его на кресте. Они создали гештальт: крест был как школьная доска, на которой Иисус стал смотреться белее. Иисус исчез бы без следа, он остался лишь благодаря кресту. И именно благодаря кресту он проник в человеческие сердца больше, чем Будда, больше, чем Махавира. Почти полмира влюблены в Иисуса – и все из-за креста. Он был белой линией на черной доске. Будда – это белая линия на белом фоне. Нет контраста, нет гештальта; фон – того же цвета, что и изображение.

Если вы только любите и не можете ненавидеть, в вашей любви не будет смысла. В ней не будет напряжения, не будет огня, не будет страсти; она будет холодной. А ведь в любви должна быть страсть. Страсть – прекрасное слово, потому что в страсти есть напряжение. Но когда любовь превращается в страсть? Когда тот же самый человек способен также и ненавидеть. Сострадать по-настоящему может лишь тот человек, который способен злиться. Если он не может злиться, тогда его сострадание абсолютно бессильно – просто бессильно! Он беспомощен, вот отчего появляется сострадание. Он не может ненавидеть и поэтому любит. Если же вы любите, несмотря на ненависть, появляется страсть. И тогда на фоне проявляется изображение, и все это становится гештальтом.

Гераклит говорит о глубочайшем гештальте. Очевидная гармония, на самом деле, не гармония. Подлинная гармония скрыта. Поэтому не старайтесь быть последовательными на поверхности, лучше найдите последовательность среди глубоких противоречий, найдите гармонию среди глубочайших противоположностей.

Скрытая гармония лучше явной.

Вот чем религиозный человек отличается от моралиста. Моралист – это человек, гармоничный только на поверхности, а религиозный человек гармоничен внутри. Религиозный человек не может избежать противоречивости, моралист же всегда последователен. На моралиста можно положиться, на религиозного человека – нет. Моралист предсказуем, религиозный человек – никогда. Никто не знает, как поведет себя Иисус, даже его ближайшие ученики не знали, не могли предсказать его поведение. Этот человек непредсказуем. Он говорит о любви, а затем берет хлыст и выгоняет из храма всех менял. Он говорит о сострадании, ясно говорит о «любви к своему врагу» – и переворачивает вверх дном весь храм. Он бунтарь. Человек, говорящий о любви, оказывается непоследовательным.

Бертран Рассел написал книгу «Почему я не христианин». В своей книге он затрагивает все эти противоречия: «Иисус непоследователен и выглядит невротичным. То он призывает возлюбить врага своего, то начинает злиться – не только на людей, но и на деревья: он даже проклинает фиговое дерево. Голодные, они подошли к фиговому дереву, но для инжира это был совсем не сезон плодоносить. Они посмотрели на дерево, но на нем не оказалось плодов – и, как говорят, Иисус его проклял. Что он за человек? И еще говорит о любви!»

В Иисусе заключена скрытая гармония, но, будучи современным Аристотелем, Бертран Рассел не способен ее найти. Он не может ее найти, не может ее постичь. Хорошо, что он не христианин, очень хорошо. Он не может быть христианином, потому что не может быть религиозным. Он – моралист, каждый поступок должен быть последовательным, но – чему, кому? Кому он должен следовать? Прошлому? Одно мое утверждение должно согласовываться с другим – почему? Это возможно, только если река не течет.

Вы наблюдали за рекой? Иногда она движется влево, иногда вправо, иногда течет на юг, иногда на север. Вы увидите, что эта река очень непоследовательна – но в этом скрыта гармония: река достигает океана. Как бы она ни текла, ее цель – океан. Иногда ей приходится двигаться на юг, потому что уклон земли идет на юг, иногда ей приходится двигаться в прямо противоположном направлении, на север, потому что теперь уклон ведет на север. Но каждое направление ведет к единой цели – река течет к океану. И вы всегда видите, что она его достигает.

Подумайте о последовательной, логичной реке, которая говорит: «Я всегда буду течь на юг, потому что как же я могу течь на север? Люди скажут, что я непоследовательна». Эта река никогда не достигнет океана. Реки Рассела и Аристотеля никогда не достигнут океана, они слишком последовательны, слишком поверхностны. Им неведома скрытая гармония – то, что благодаря противоположностям можно двигаться к одной и той же цели. Одна и та же цель может быть достигнута благодаря противоположностям. Они ничего не знают о такой возможности, они не знают, что такая возможность вообще существует.

Скрытая гармония лучше явной.

Но будет трудно, вы постоянно будете испытывать трудности. Люди ожидают от вас логичности, а скрытая гармония не является частью общества. Она – часть космоса, но не общества. Общество – это искусственное явление. Оно выработало целый план, как будто бы ничто не меняется. Общество придумало мораль, своды правил, как будто бы ничто не движется. Вот почему моральные нормы существуют на протяжении столетий. Все постоянно меняется, а мертвые правила остаются. Все меняется, а так называемые моралисты все время читают проповеди о тех вещах, которые уже потеряли всякую актуальность – но зато они последовательны по отношению к прошлому. Потерявшие актуальность вещи продолжают существовать…

Например, во времена Магомета в арабских странах женщин было в четыре раза больше, чем мужчин, потому что арабы были воинами и непрерывно воевали, убивая друг друга, они были убийцами. А женщины никогда не занимались такими глупостями, поэтому их выживало в четыре раза больше, и что было делать? Если во всем обществе женщин в четыре раза больше мужчин, тогда понятно, что мораль с трудом может существовать в таких условиях. Возникнет множество проблем. Поэтому Магомет придумал правило, согласно которому каждый мусульманин мог жениться на четырех женщинах… и они по-прежнему следуют этому правилу.

Теперь это уродливо, но они утверждают, что следуют Корану. Ситуация изменилась, теперь все иначе: женщин теперь не в четыре раза больше, но они продолжают следовать этому правилу. То, что было прекрасным решением в определенный исторический момент, теперь уродливо, совершенно уродливо. Но они так и будут следовать этому правилу, потому что магометане очень последовательные люди. Они не могут ничего менять и снова посоветоваться с Магометом тоже не могут: его нет. При этом мусульмане очень хитры: они закрыли двери для любого другого пророка, который мог бы снова прийти. Иначе он что-нибудь сделает, внесет какие-нибудь изменения. Так что Магомет – последний, дверь закрыта. Даже если в нее захочет войти сам Магомет, он не сможет этого сделать. Потому что они закрыли дверь. Так происходит всегда. Моралисты всегда закрывают дверь, потому что новый пророк может нарушить спокойствие, потому что новый пророк не может следовать старым правилам. Он будет жить в моменте. У него будет свой собственный порядок, согласующийся с данной реальностью, но где гарантия, что она будет согласоваться с прошлым? Нет никаких гарантий, и никогда не будет. Поэтому любой моральный устой закрывает дверь.

Джайны закрыли свои двери: они говорят, что Махавира последний, теперь больше не будет ни одного тиртханкара. Магометане говорят, что Магомет последний, христиане утверждают, что Иисус – единственный Единородный Сын Божий, других нет – все двери закрыты. Почему моралисты всегда закрывают двери? Это просто мера безопасности, ведь если явится пророк – человек, живущий от момента к моменту, – он перевернет все вверх дном, он породит хаос. У вас все как-то налажено: церковь, мораль, свод правил – все четко, вы просто следуете правилам. На поверхности вы достигаете очевидной гармонии. И вдруг снова приходит пророк и переделывает все по-новому, всюду сеет беспокойство; он начинает все создавать заново.

Моралист – это человек, живущий на поверхности. Он живет ради правил, не правила существуют для него. Он – для писаний, а не писания для него. Он следует правилам, но не следует осознанности. Если вы идете за осознанностью, свидетельствованием, то достигаете скрытой гармонии. Тогда вас уже не тревожат противоположности, вы можете ими пользоваться. И, научившись однажды пользоваться ими, вы получаете секретный ключ: через ненависть вы можете сделать свою любовь еще более прекрасной.