Порыв свежего ветра - Петр Мамченко

Я чувствовал себя то ли воином Сиу в боевом макияже, то ли жертвой, приготов-ленной к закланию Ацтеками. А старику не хватало только перьев и бубна, чтобы сыграть роль сурового шамана. Святая наивность! Когда это шаманство и ритуалы помогали против предательства! Хотя местный, возможно, проникся бы торжественностью минуты, и вибрировал бы сейчас от ужаса.

Плащ старик завязал вокруг моих бедёр, создавая видимость приличий.

— Сидона! Обернись, пожалуйста.

Леди в синем вновь развернулась к нам всё ещё розовым от смущения личиком. Нет, дочерью она не может приходиться такому глубокому старику, слишком легко смущается, ей лет семнадцать-восемнадцать, не больше. Может, даже не замужем? Это была интересная и требующая глубокого осмысления догадка.

— Вос, повторяй за мной, слово в слово.

Я повторял, не особо интересуясь смыслом слов. Сейчас мне было намного интереснее наблюдать за смущённой красоткой. Интересно, почему старик воспользовался именно её кровью, в алхимических трактатах утверждалось, что кровь девственниц имеет особые свойства. А может, просто свою зажал?

— Клянусь жизнью и силой служить и защищать Сидону, беречь её жизнь, тело, душу и доброе имя и обязуюсь исполнить любой её приказ. Порука тому — моё живое сердце!

Я уже хотел сострить по поводу торжественности клятвы. Тут так и просилась на язык небольшая пошлость в продолжение клятвы. Но в этот миг старик впечатал жёсткую ладонь мне в спину и рявкнул:

— Кровь и камень свидетельствуют!

Все узоры, линии и загогулины разом обожгли меня. Наверное, так чувствует себя печатная плата, впервые включённая в сеть. Это было так неожиданно, что я не заорал, а подавился воздухом. Боль проходила быстро, узоры на теле истаивали, оставляя только бледные следы. Последней ушла боль из сердца, мучительная и неумолимая. Теперь я знал, какой смертью умру, если нарушу клятву.

Маг молча выставил передо мной несколько блюд и плоских каменных дощечек с разнообразной едой, доселе скрывавшихся в каменном столе.

— Зачем мне ещё один телохранитель? — тихо поинтересовалась Сидона. — Он слаб, дерзок и глуп. Думаешь, пригодится?

— Посмотрим, — философски отозвался старик.

Всего лишь пару минут назад я бы страшно возмутился. Как не может пригодиться такое сокровище, как я! Но тогда кровь и камень ещё не засвидетельствовали клятву.

Я жевал печёное мясо без специй, сухие лепёшки грубого помола с вкраплениями песка, какие-то кисло-сладкие корнеплоды, запивая всё это самым отвратительным пивом из всего ассортимента, что мне доводилось пробовать в прошлой жизни.

Именно в прошлой. Потому что не при перемещении умер весёлый и безбашенный Василий, а после клятвы. А здесь и сейчас остался только скромный ученик мага Вос, верный телохранитель и слуга леди Сидоны.

Искренне надеюсь, что этой чопорной девчонке не придёт в голову загнуться уже завтра с утречка!

1. Тяжело в ученье, а неучёных — тьма!

Утро началось, как обычно. То есть, и так неудобное каменное ложе резко опрокинулось, сбрасывая ученика на ещё более неудобный и твёрдый пол. У старого мага были своеобразные представления о побудке. Или не менее своеобразное чувство юмора.

Вос мрачно поднялся и скатал свой тонкий тюфяк в одеяло. В выделенной ему личной каморке было только два предмета обстановки — норовистая каменная койка, опрокидывающаяся ранним утром, и каменный же шкаф, хранящий пару комплектов одежды и постельные принадлежности. Разного рода удобства были предусмотрены тремя этажами ниже, в апартаментах мага, но старик спал чутко и не жаловал ночные визиты.

Вот и сейчас, наглый сенсей дрыхнет и досматривает рассветные сны, а несчастному ученику нестись по лестнице за завтраком на двоих. Да ещё и магический лифт маг заблокировал, заявив, что бег по лестнице полезен для физического развития.

Одежда представляла собой грубую рубаху и кожаные штаны, плюс чудовищной тяжести сапоги из чего-то вроде крокодиловой кожи и с деревянной подмёткой. Делалась эта кошмарная обувь на самый большой размер, и подгонялась под ногу с помощью портянок и наматываемых поверх голенища ремней. Стилист, разработавший этот ужас, заслуживал самой мучительной смерти, даже не четвертования, а удушения пропотевшими портянками. Причём многократного!

В первый день Вос безумно страдал по поводу своего одеяния, пока не заметил, с какой завистью смотрят на его одежду — и особенно сапоги, слуги и солдаты.

Верный ученик начал свой каждодневный спуск, постаравшись как можно громче грохотать сапогами, пробегая мимо покоев мага. Кто рано встаёт, другим спать не даёт! Правда, Вос давно подозревал, что тонкие каменные мембраны, исполняющие роль дверей в башне мага, имеют изумительную звукоизоляцию. Старик способен творить с камнем настоящие чудеса.

Количество этажей в башне по-прежнему оставалось полной загадкой, хотя и решать её смысла не было. Маг при желании мог нарастить или уменьшить любое здание в крепости, создать или убрать любое помещение, полностью перестроить стены. Сейчас, например, Вос насчитал девять дверей-мембран, выходящих на лестницу, а вот лифт, к примеру, имел пять градаций, причём нижняя переправляла глубоко под землю. Вчера дверей было десять, позавчера — шесть.

И удовлетворять любопытство ученика мембраны не спешили. Во всей башне по его прикосновению открывались только две двери, в его каморку и в апартаменты мага. Остальные хранили свои тайны, и отдать их соизволили б только гостю, вооружившемуся ключом — или кувалдой. Воса останавливало только изысканное воспитание и отсутствие кувалды. Единственный кузнец в крепости был свиреп и недоверчив, он упрямо не жаждал делиться инструментом. А его подмастерья вообще напоминали троллей, ещё более квадратные и злобные, чем остальное население. И, похоже, вовсе не умели говорить.

Выйдя из башни, Вос с тяжёлым вздохом покосился на кухню и отправился совсем в другую сторону. К плацу. Когда маг потребовал от него пройти хотя бы начальную воинскую подготовку, ученик едва не взбунтовался. Неужели даже здесь, в другом мире, армейская повинность его нашла! Но аргументы старика были воистину неотразимы — маг пообещал, что в противном случае сам займётся физическим развитием подопечного, а уж методы, которые он перечислил, заставили бы позеленеть от зависти маркиза де Сада и содрогнуться любого сержанта срочной службы.

Так что по утрам Вос в компании нескольких зачисленных в гвардию короля деревенских парней бегал, приседал, отжимался, боролся и дрался на палках. Старый рыцарь Гош, который и гонял деревенщину, восхищался его ростом и ужасался худобе, тем не менее, обещая даже из такого заморыша сделать прекрасного бойца. Эта перспектива неизменно приводила Воса в глубочайшее уныние.