Кто останется жив – будет смеяться - Джеймс Чейз

На следующее утро, прежде чем идти в офис, я снова позвонил, но Гленда не ответила. Отослав курьера, я набрал номер ее телефона уже из офиса, но опять напрасно.

В обеденный перерыв я еще раз попытался связаться с ней, уже наполовину потеряв разум. Если бы она была разведена, не возникло бы никаких проблем! А сейчас я вынужден думать также и о том, что ее муж, возможно, следит за нами. Если бы я оказался скомпрометированным, это нанесло бы огромный ущерб моему положению в Шарновилле, наше с Биллом предприятие могло потерпеть финансовый крах. Конечно, ситуация идиотская, но я хорошо знал это местечко. В Шарновилле люди должны вести себя безукоризненно, а я теперь был заметным человеком.

Я пытался связаться с Глендой вечером, затем на следующее утро, но безуспешно. Когда я спустился в гараж, то увидел: ее машина отсутствует.

В отчаянии я решил, что она покинула город. Встретимся ли мы когда-нибудь?

Вечером я пошел на пляж, чтобы обдумать положение. Гленда стала для меня единственной желанной женщиной в мире, и я готов был ждать ее два года, чтобы потом жениться на ней.

После трезвого размышления я решил побольше узнать о ее муже. Вдруг мне удастся с ним встретиться, поговорить, дать ему денег, и он даст ей свободу. Она была мне дороже любых денег. Все, что я имел, было вложено в дело, но Диксон, несомненно, дал бы мне в долг двадцать тысяч.

Я пришел к мысли, что мне необходимо обстоятельно поговорить с Глендой и взять у нее адрес мужа. Но где она? Куда уехала?

Утром, когда я ставил машину на стоянку у офиса, увидел на тротуаре шерифа Томсона. Он остановился и кивнул мне:

– Привет, гражданин!

Так он называл своих друзей.

– Привет!

– Эта обворожительная женщина, которую вы ко мне направили, миссис Марш… – Он уставился на меня маленькими глазками. – Ее статья не принесет вреда Шарновиллу?

Я заставил себя улыбнуться.

– Именно поэтому я и предложил ей повидаться с вами.

– И правильно сделали.

После некоторого молчания я немного принужденно сказал:

– Она делает репортаж о моем деле, Джо. Это для меня очень важно. У меня есть кое-какие данные, но я никак не могу с ней связаться.

Он сдвинул шляпу на затылок.

– Она ненадолго уехала из Шарновилла, но должна скоро вернуться, сказала, что собирается делать фоторепортаж о магазине Гримона, и ее пригласили к старому Гримону в Лос-Анджелес. – Он внимательно посмотрел на меня. – Она вернется. Ей хотелось пофотографировать тюрьму.

Он остановил машину, которая пошла на двойной обгон.

– Сыграем с вами в гольф в воскресенье?

– С удовольствием бы, Джо, но в воскресенье я играю с Браннигамом.

Томсон понимающе кивнул:

– С мистером Браннигамом? Мне рассказывали, что вы играете с ним. Это хорошее общество, Ларри.

– Между нами, Джо. Он играет со мной потому, что я даю ему уроки гольфа. Его гандикап от восемнадцати до двенадцати.

Джо поправил шляпу, вытер нос обратной стороной ладони и со словами:

– У вас есть работа, у меня тоже. Салют! – он ушел.

Значит, Гленда в Лос-Анджелесе, скоро должна вернуться в Шарновилл, и я смогу с ней поговорить.

– Мы заключили шикарный контракт, Ларри, – заявил Билл, сияя от радости. – Великолепное дело! Оно должно принести нам, по подсчетам, более ста тысяч долларов.

Несколько часов потом мы обсуждали между собой контракт с заводом сборно-строительных конструкций. Предстояла громадная работа, нужно было сделать рабочие чертежи, разместить пишущие машинки, калькуляторы, машины для копирования. Закончив работу, Билл удобно устроился в кресле и, глядя на меня, сказал:

– Неплохо, а?

– Наше дело разрастается, но нужны деньги, ведь придется поработать месяцев шесть, не получая ни копейки. Нам необходим кредит, риск небольшой: заказчики – солидные люди. Я играю в воскресенье с Ф.Б. и поговорю с ним. Надеюсь, он предоставит кредит.

Неожиданно Билл спокойно спросил меня:

– Скажи, кто эта Гленда Марш?

Если бы он вдруг ударил меня по лицу, я бы меньше удивился. Я смотрел на него, открыв рот.

– Гленда Марш, – сухо повторил он.

Я взял себя в руки.

– А? Да… Гленда Марш. Она приехала сюда на этой неделе. «Инвестьер» прислал, чтобы сделать репортаж о Шарновилле. Она уже занималась нашим делом. – Я понимал, что говорю слишком быстро. – Она хотела познакомиться с нами и набрать материал для фоторепортажа, она успела уже встретиться с Менсоном и Томсоном. Подобный репортаж мог бы послужить нам хорошей рекламой.

– Отлично. – Билл некоторое время колебался, прежде чем продолжить: – Послушай, Ларри, мы компаньоны. Мы создали дело, и оно процветает. Шарновилл весьма специфический город. Он развился очень быстро, но сохранил дух провинции.

У меня по спине пробежала дрожь.

– Я не понимаю, Билл.

– Позволь объяснить. Не найдя тебя вчера вечером, я отправился перекусить и выпить стаканчик в бар «Эксельсиор». Там говорили только о тебе и этой девице Марш. Фред Маклейн здорово набрался и, будучи помощником шерифа, громко хвастался, что он в курсе происходящего. Он рассказал, что ты дважды водил ее ужинать в ресторан и что шериф Томсон обнаружил тебя у нее в поздний час. По его словам, она замужем и хочет разводиться. Именно это она сказала шерифу. Некоторые думают: между вами что-то есть. Через два дня об этом заговорит весь город.

Было как раз время сказать ему, что я люблю Гленду, но я, глупый, не сделал этого, а принялся оправдываться:

– Боже! Я пригласил ее дважды поужинать только затем, чтобы она поняла важность нашего предприятия. Поскольку я не успел ей рассказать много необходимого, она пригласила меня продолжить разговор у нее и угостила ужином. Этот проклятый городишко набит сплетниками и ханжами, но мы говорили только о деле.

Билл немного оттаял и улыбнулся:

– Рад, что ты меня понимаешь, Ларри. Судя по слухам, я опасался, что ты завел интрижку с этой особой. Будь осторожнее в будущем.

– Да, Билл, признаюсь, недостаточно подумал обо всем. Я не мог предположить, что люди так представят себе это. Миссис Марш сделает доброе дело, рассказав о нас в журнале. Почему бы не пригласить ее на ужин? Что здесь плохого?

– Ничего, Ларри, твоя ошибка в том, что ты пошел к ней.

Действительно, это было глупо с моей стороны. Я принудил себя улыбнуться. Билл сначала внимательно разглядывал свои ногти, а затем посмотрел мне прямо в глаза:

– Когда мне необходима женщина, я отправляюсь в Сан-Франциско и делаю это так, чтобы никто ничего не узнал. В Шарновилле, ради Бога, будь осторожен.

– Но ничего такого не произошло! – воскликнул я возмущенно. – Это болтовня!

– Именно эта болтовня может нам навредить. – Он провел рукой по коротким волосам. – Не нужно напоминать тебе, как мы зависим от Браннигама. Мы быстро выросли, и он нас поддерживает. Большие кредиты мы получили благодаря ему. Без его поддержки мы быстро прогорим. И есть одна вещь, которую ты, вероятно, не знаешь. Браннигам – квакер. Во время нашей первой встречи я говорил, что он замечательный человек, но при малейшем неверном шаге его помощь прекратится. Несколько лет назад у него была секретарша, преданная ему всей душой. Браннигам очень высоко ценил ее. Однажды она вступила в связь с женатым человеком. Разразился скандал, и Браннигам от нее избавился. Никогда у него не было такой высококвалифицированной секретарши, но это уже ничего не значило. В его глазах она выглядела прокаженной. Он не может слышать о мужчинах и женщинах, имеющих связи с женатыми и замужними. Следовательно, Гленду Марш тебе необходимо оставить. Если до Браннигама дойдут слухи, он прекратит организовывать нам кредиты, и мы пропадем.

– Между мной и Глендой ничего нет, – солгал я. – Успокойся. Сплетен больше не будет.

Он улыбнулся:

– Прекрасно. Необходимо, чтобы ты поехал со мной в Сан-Франциско на встречу с клиентами. Хорошо бы устроиться в одном отеле с ними. Там и заключим соглашение.

Я колебался, хотел дождаться возвращения Гленды, но на вопросительный взгляд Билла ответил:

– Конечно, Билл, я освобожусь.

Когда он вышел из кабинета, я посмотрел в окно. Меня предупредили, но я хотел Гленду, как никакую другую женщину в мире. Она должна поверить, что я люблю ее как одержимый, что для меня она дороже всех на свете. Если бы она мне разрешила дать ее мужу двадцать тысяч, чтобы тот согласился на развод, то проблемы никакой бы не было. Узнав, что я хочу жениться на ней, Браннигам ничего не будет иметь против. Но как увидеться с ней? Я должен провести в Сан-Франциско два дня. Она же, несомненно, завтра вернется в Шарновилл. Вдруг она подумает, что я сбежал? И тут я совершил самый великий промах в своей жизни. Я взял листок бумаги и написал: «Милая Гленда! Мне необходимо поехать на два-три дня в Сан-Франциско. Поскольку я не смог увидеться с тобой, пишу записку. Нам нужно поговорить, умоляю, не отказывайся. Уже ходят слухи о нас. Я уверен, мы найдем выход. Может, встретимся в воскресенье утром в восемь часов в Ферри-Пойнте? Это в нескольких километрах от Шарновилла. Там всегда пустынно в эти часы. Мы поговорим о нашем будущем. Поезжай по дороге в Сан-Франциско, на пятом повороте сверни налево и приедешь в Ферри-Пойнт. Если любишь меня, ты приедешь. Ларри». Я запечатал конверт и подсунул его под дверь квартиры Гленды.