Между людьми и кначетами - Шана Огней
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На меня никто даже не смотрит. Ну да, я уже в первый год стал предметом мебели…
Стукнула дверь, в помещение стремительно вошел Тэнлав и оглядел всех горящими глазами, преисполненными гордостью.
– Поздравляю вас! Вы все молодцы. Каждый из вас хорошо потрудился и достоин продолжать дело лаки́ров. Продолжайте работать так же или даже лучше, чем вы учились, и, когда придет время, они впустят вас в Святую Обитель!
Дело лакиров… Говорят, тысячи лет назад загадочные светлые создания вышвырнули кначетов из нашего мира, и нам, элиторам, осталась малость – избавиться от них окончательно. Только вот как от них избавиться, когда они просто сыпятся нам на голову?
Удовлетворенный молчанием, наставник оглядел группу.
– Впереди вас ждет трудный и извилистый путь, опаснее которого вы еще не видели. Поэтому вы должны стараться изо всех сил. Вы справитесь! Я обучал каждого из вас и знаю, на что вы способны. Только помните – подготовка…
– …осторожность и переоценка противника! – хором, с улыбками, грохнул класс заученную фразу.
– Молодцы, – с некой сентиментальностью – мне показалось или я увидел в его глазах слезы? – улыбнулся Тэнлав. Хлопнул по пачке конвертов у себя в руке. – Здесь – имена ваших новых наставников и места встречи.
Учитель обошел комнату, кладя каждому конверт с именем на парту, вернулся за свой стол:
– Удачи вам. Пусть боги хранят вас в пути!
Выражая нестройную благодарность, стажеры поднялись и пошли к дверям, кто-то уже на ходу в нетерпении вскрывал конверт.
Я посмотрел на Тэнлава, провожающего взглядом учеников. Я должен задать вопрос, но как?.. В глупой надежде оттянуть момент я вскрыл конверт не вставая. Белоснежная хрустящая бумага, печать директора и Совета. Напутствие, поздравления, адрес встречи…
Заслышав шаги, я внутренне подобрался, но с деланным равнодушием не стал поднимать взгляд.
– Ну, кто там у тебя?
– Крой Кэ́ллит… Незнакомое имя.
– Ты его не знаешь? – удивился Тэнлав. – Второй из сильнейших элиторов. То-то я не увидел радости на твоем лице…
– С чего мне радоваться? – сухо сказал я. – Что он будет делать за меня всю работу, а мне в ближайшие два года только стоять и смотреть?
Наставник опешил, улыбнулся:
– Ну, ты в своем репертуаре, везде минусы найдешь. Любой другой бы на твоем месте радовался, ведь он может столько опыта передать.
– Это не обязательно. Можно быть хорошим элитором, но никаким учителем.
– Ты его не знаешь, а уже делаешь выводы! – Тэнлав покачал головой.
– Вот именно, я его не знаю, с чего мне радоваться?
Он замолчал, не в силах парировать, несколько секунд молча глядел на меня.
– У меня есть вопрос. – Я аккуратно сложил письмо в конверт – что угодно, лишь бы казаться равнодушным и не смотреть ему в глаза. – На каком основании мне присудили категорию «А»?
Снова молчание. Я таки убрал конверт в куртку и поднял взгляд. Ничего, кроме непонимания. Может, мои сомнения и подозрения Альена – фуфло?..
– Ты знаешь критерии. Ориентация в боевой обстановке, умение применять заклинания, пропуск ударов, количество и качество побежденных кначетов… Ты почти по всем получил максимум. Особенно жюри поразила твоя ориентация в бою: как ты просчитывал обстановку, действовал в окружении противников, при этом не давая им преимущества.
Да… Мои чувства куда сильнее чувств людей, это я понял в первый год обучения. Некоторых чувств у них даже нет. Никто из людей, закрывая глаза, не может видеть ауры вокруг.
– То есть, по-вашему, все справедливо? – Вот теперь я пристально смотрел ему в глаза, готовый заметить любую, даже легкую, тень лжи.
– Конечно! Я был уверен, что ты получишь «А».
Я недоверчиво взглянул на него. Что за дела?.. Неужели Дианера и Альен правы? Я не понимаю. Я мог столько времени этого не замечать?.. Какой бред. С чего ему так хорошо ко мне относиться? Я всегда вел себя с ним недружелюбно…
Я молча встал, пошел прочь, сухо бросил через плечо:
– Что ж, до встречи через два года.
– Может, судьба сведет нас раньше, – только и успел бросить Тэнлав вслед, прежде чем за мной закрылась дверь.
И тут же мне в объятия кинулся Яролас:
– Силь! Поздравляю! Ты был обалденно крут! – Глаза сверкали восторгом. – Как ты их! Ты был таким… таким! Отрешенным, будто делал какую-то обычную работу! Не растрачивал зря силы, только точные движения, попадающие в цель! Это было так круто!
– Что ты-то там делал вообще? – прервал я пламенную речь, чувствуя, как алеют щеки, и силясь отодвинуть любвеобильного друга.
Яр пожал плечами, восторг в глазах чуть поутих:
– Да им нужна была помощь с бумагами, вот я и вклинился!
– Ты называешь это – «вклинился»? – Я нахмурился. – Хватит уже выполнять все просьбы учителей! «Помоги с бумагами», «помоги с реквизитом», «у тебя же отец священник, пусть освятит нам оружие бесплатно!» Они ведь на тебе так до конца твоей жизни ездить будут, хватит уже…
– Но я правда хотел посмотреть на твой экзамен, – парнишка надул губы, – и вообще, если я могу помочь, почему нет? Мне же несложно!
Я вздохнул. Что с него взять?.. Святая наивность. Взъерошив соломенные волосы, я тепло улыбнулся:
– Пойдем. Уже завтра меня не должно тут быть, так что…
Он кивнул, пошел рядом, взяв меня за руку. Я в ответ крепко сжал его ладонь. А ведь и правда… Что я буду делать без его тепла? Без его света? Я уже так привык к нему…
– Силь… Я… – его голос стал другим. Задумчивым, хмурым… Кажется, его душа мечется в смятении. – На экзамене… То, что я видел… Кначеты, они… Ты заметил?.. Их ослабили магией, ввели в ярость. А до этого держали какое-то время в заключении в бесчеловечных условиях… Это так… Понимаешь… Они, конечно, враги, но… Но ведь мы ведь не должны уподобляться им, правда? – Он заглянул мне в глаза, силясь найти поддержку. – Пусть они враги, разве это повод мучить их? Так поступать… жестоко! Силь, разве я не прав? Ведь можно было провести экзамен по-другому! Просто тесты на теорию, заклинания на манекенах… Пусть результаты экзаменов будут не такими точными, какая разница? Это ведь можно обойти! Можно сделать так, чтобы во время стажировки наставник анализировал действия, и в итоге по отчету наставника присуждалась окончательная категория… Силь, что ты думаешь?
В его глазах такое волнение, беспокойство, почти мука. Ему и правда их жаль. Жаль кначетов! Я снова сжал его руку.
– Думаю, что я тебя обожаю. – Он моргнул, распахнул глаза, на миг потеряв нить беседы. – Ты читаешь мои
