Зеленый (СИ) - Абрамов Владимир "noslnosl"

Лишь ближе к обеду Мэри с неохотой пошла назад. Бочку она отмыла возле общественного колодца. Пустая тележка громко грохотала на ухабах.

Нежелание девочки возвращаться домой Игорь понимал. Там ей придётся пахать в поле. А в городе она только и делала, что языком чесала и свежие новости узнавала. По местным меркам это роскошное развлечение и отдых.

— Ты не потерялся, Мышелов, — обратила Мэри на него внимание. — Ой, ты, наверное, голоден?

Он потёрся об её ноги. Даже если в этом теле он бы умел говорить, то ни за что не признался бы, что стащил на рынке рыбку и пирожок с печенью у лоточников. Так что наелся он от пуза. И сырая рыба ему понравилась куда больше сырого мяса. Японцы же едят суши, чем он хуже них? Лоточники оказались такими же невнимательными, как и Мэри. Их словно больше волновала беседа с коллегами, чем продажи и необходимость слежки за товаром. На кота лишь владелец рыбного лотка косился с подозрением, но увлекательная беседа с соседом сыграла на лапу Игорю.

Глава 3

Прошёл месяц, как Игорь нашёл людей, но он ни на шаг не приблизился к своей цели. Всё это время он вынашивал план по заманиваю людей к своей зоне влияния, но многое мешало этому.

Его первоначальный план заключался в том, чтобы начертить карту сокровищ и подкинуть её разбойникам. О реалиях средневековья ему ничего не известно. Кое-что он знал из лекций по истории, которые слушал для хорошего сна, но на самом деле сами историки не знали всего о жизни людей раннего средневековья. Он читал в прошлой жизни много рассказов о попаданцах — гораздо больше, чем слушал лекций. Оттого в его голове образовалась каша из реальных сведений и вымысла, причём последнего было больше.

В книгах главный герой всегда был в цейтноте событий и его постоянно пытались ограбить всякие нехорошие люди или поработить, обмануть, обворовать. Но ничего такого даже близко не происходило, и не только потому что он котик. Настолько мирного места он не видел никогда в жизни. Даже в благословенном будущем с высокоразвитой цивилизацией и интернетом грабители встречались довольно часто. А тут он даже ни одного карманника не увидел, хотя каждые три дня ходил в город вместе с Мэри, которая возила на продажу очередную бочку с элем.

Это неправильный мир и люди в нём неправильные. Ни воровства, ни грабежей. Десятилетняя девочка спокойно отправляется в часовое путешествие в город, и ни по пути, ни в самом городе ей не встретился даже завалящий педофил. Нельзя сказать, что это плохо. Наоборот, очень даже хорошо. Ему нравилось, что существуют такие места.

Опять же, средневековая реальность сильно отличалась от его представления о ней. Обычно средневековую деревню описывают как укреплённое поселение со сторожевыми башнями, обнесённое частоколом. Крестьяне в книгах — этакая смесь воинов и пьянчуг, которые либо дежурят на стенах с луками, либо напиваются по вечерам в кабаке и лезут в драку с приезжими. Тут же всё не так.

Крестьяне живут не в деревнях, а в отдельных домах со своей семьёй. У одной семьи большое поле, которое они обрабатывают, плюс у дома имеется огород с овощами, растут фруктовые деревья, ещё есть луг, на котором пасётся скотина. Там же заготавливают сено в зиму. До ближайших соседей нужно идти минут десять-пятнадцать, и там встретишь то же самое — каменный домик и деревянные хозяйственные постройки, деревья, поле, луг и огород. Лишь город наполнен жизнью, а самая большая концентрация людей на рынке, где они не только и не столько покупают еду, напитки, одежду и инструменты, но по большей части общаются друг с другом.

Все жители от мала до велика пили эль, молоко или квашеное молоко. Он не видел, чтобы кто-то употреблял воду. Эль — самый популярный местный напиток. Его приготовлением и продажей занимались либо женщины, либо девочки. И хотя он слабоалкогольный, всё же встретить кого-то трезвого проблематично. Возможно, из-за того, что все жители постоянно поддатые, они настолько словоохотливые и добродушные.

Но не столько грабители волновали его ум. Лапки! С их помощью невозможно нарисовать карту. Он весь месяц тренировался писать и чертить когтями на земле, а в итоге до сих пор получалась непонятная мазня.

Мало того, остро встала проблема отсутствия бумаги и чернил. У семьи, в которой он жил, ничего такого не имелось. На рынке продавались пергаменты и чернила, но цена на них заоблачная. И это оказалась единственная лавка, в которой товар хранился в сундуках под массивными замками. И кому вообще придёт в голову мысль продать что-то коту? А деньги… Где коту взять деньги? То есть, для получения вожделенных пергамента и чернил нужно как минимум донести до кого-то мысль о том, что их нужно купить. Кому и как это сделать? Азбукой Морзе промяукать?! Так её вроде как ещё не придумали. И даже если бы и придумали, то он с удовольствием посмотрел бы в охреневшие глаза того человека, который бы понял, что с ним кот общается с помощью азбуки Морзе. А потом он совсем без удовольствия вдыхал бы дым от костра, на котором сожгут одержимого дьяволом котика.

Само проживание в крестьянской семье тоже оказалось испытанием. Мэри единственная, кто полюбила котика и пускала его спать в свою кровать, а не воспринимала в качестве очередной полезной зверушки, и не более того. Взрослые были требовательными. Если на пороге лежит дохлая мышка — они погладят и накормят котика. Мышки нет — на порог не пустят. Вот и приходилось Игорю ежедневно убивать по мыши и выкладывать трупик на порог дома в аккурат к приходу хозяев. Грызунов хватало с избытком. Они отъедались на амбарных харчах и чувствовали себя вольготно. Чего только не сделаешь, если хочется человеческой еды и спать хотя бы в условиях половины отельной звезды.

Игорь успел привязаться к Мэри. Он всегда следовал за ней по пятам, за исключением тех моментов, когда она уходила работать в поле, в огород и ухаживать за скотиной.

После сорока лет в одиночестве он был готов привязаться к первому встречному человеку, но из всех членов семьи ему больше всего нравилась девочка. В хорошем смысле. Она делилась с ним самыми вкусными кусочками своей еды, гладила и расчесывала своим деревянным гребнем. А ещё разговаривала с ним, словно с человеком, а он слушал с умным видом, но ответить не мог. Лишь иногда мяукал в нужный момент или мог кивнуть с видом важного монарха.

Жизнь в теле кота гораздо лучше, чем бытие деревом. Но всё же он хотел снова стать человеком. И вроде вот они люди — лапу протяни и можешь потрогать, но доставить их к дереву невозможно. И не стал бы он так жестоко поступать с хорошими людьми, несмотря на огромное желание вернуть прежнее тело. Даже с теми людьми, которые в городе норовили его пнуть, он не хотел так поступать. Они же не со зла. Вот ночью пробраться к ним домой и нагадить в обувь — другое дело. Один раз он так отомстил своему обидчику. А вот нечего пинать милого котика! И вообще, он тогда не был готов к такому и зазевался. Но как же ему потом было стыдно за свой поступок. Могучий попаданец, способный выращивать аватары и жить в них, гадит в туфли горшечнику… Узнай кто об этом, со стыда сгореть можно.

Очередной поход в город с элем отличался от всех прежних. Стражники на воротах выглядели напряжёнными. Они не играли в кости, как обычно, а стояли на своём посту и внимательно вглядывались в лица путников. Осмотрев Мэри так, будто рентгеном просветили, они её не стали останавливать.

Напряжение стражников стало понятным при приближении к рынку. На первый взгляд народу тут было много, но Игорь заметил, что всё же людей стало меньше, чем обычно. Некоторые из торговцев и покупателей плохо выглядели. Основные симптомы ему сразу удалось вычленить по тому, как люди хватались за головы и по покрасневшим одутловатым лицам: сильные головные боли, воспаление и повышенная температура.

«Эпидемия! — выстрелила в его голове мысль. — Срочно надо валить отсюда!»

Издав грозное шипение, он заставил Мэри остановиться.

— Мышелов, ты чего?