Журнал «ОТКРЫТИЯ И ГИПОТЕЗЫ», 2012 №3 - разные

Психологи из Университета Ватерлоо (Канада) взялись исследовать этот феномен. Они спланировали эксперимент, в ходе которого человек должен был найти на экране монитора нужную цветную фигуру среди стопки других, и сделать это полагалось как можно скорее. В общем, это было похоже на некий скоростной карточный пасьянс. По итогам опыта вероятность ошибки составила от 10 до 20 %. Исследователи предположили, что в спешке, мозг получает и обрабатывает большое число данных, и попросту забывает, что именно нужно найти. Чтобы проверить это, ученые просили испытуемых запомнить список из «лишних» объектов, которые потом, после сеанса, нужно было вспомнить. После чего они опять искали на скорость нужную фигуру, но процент ошибки оставался тем же. То есть загруженность оперативной памяти тут ни при чем.

После этого авторы эксперимента проверили, влияет ли на внимательность то, движется объект или нет. Оказалось, что с перемещающимися предметами вероятность ошибки оставалась прежней. Наконец, были проанализированы движения компьютерной мышки, и выяснилось, что манипулирование ею замедляется, если человек совершал ошибку, хотя сам он этого и не осознавал!

В статье, опубликованной в журнале Cognition, авторы, обсуждая результаты экспериментов, выдвигают такую теорию: отделы мозга, отвечающие за анализ зрительной информации и за контроль движения, работают в разном темпе. Когда мы носимся по дому в поисках ключей или телефона, наша моторика опережает способность проанализировать все, что попало в поле зрения. Поэтому чем сильнее мы спешим, тем хуже ищем.

Подготовил Н. Серов

ВОЙНЫ ЯЗЫЧЕСКОЙ РУСИ

*********************************************************************************************

Потенциал, накопленный древнекиевским государством за два относительно мирных десятилетия правления княгини Ольги (946–969 гг.), позволил ее сыну, Святославу, совершить беспрецедентные по своим масштабам военные походы на восток и на юг. Вследствие этих кампаний восточные конкуренты Киева были нейтрализованы, а сама Русь, несмотря на поражения в Балканских войнах, заявила о себе как о полноправном игроке высшей лиги в восточноевропейских политических играх.

********************************************************************************************* Начало. Падение Хазарии

К началу 960-х гг. восточным соседом Руси был Хазарский каганат — могущественное полиэтническое государство с более чем двухсотлетней историей. Северная граница сферы его влияния доходила до среднего течения Десны, верховьев Днепра, Оки и Дона, охватывая племенные территории хазарских данников — северян, вятичей и, весьма вероятно, радимичей.

Для Руси главное неудобство от такого соседства заключалось в отстраненности от предкавказских и среднеазиатских рынков, пути на которые контролировались Каганатом и его сателлитом — Волжской Болгарией. При таком раскладе интересы двух государств неминуемо должны были вступить в противостояние. Неизвестно, имелся ли для войны формальный повод, или воинственная натура князя Святослава склонялась к аргументу силы как к единственно возможному, но в 964 г. состоялся поход на Волжскую Болгарию. Путь пролегал по Оке, через земли вятичей. Святослав, однако, их не тронул и пошел дальше, до места впадения Оки в Волгу, а оттуда — вниз по течению, к болгарским землям. Серьезного сопротивления местное население русичам оказать не смогло, и Святославовы воины легко прошлись по территориям болгар и буртасов, попутно их разоряя.

Следующей целью стала собственно Хазария. Главные бои состоялись за Саркел (Белую Вежу) на Дону и Итиль, столицу Каганата. Русские победы на этих ключевых узлах практически означали падение степной империи. Дойдя до устья Волги. Святослав вторгся в Предкавказье, где разбил войска союзных хазарам ясов (предки современных черкесов), а также разорил Семендер, крупный торговый центр на западном побережье Каспия. Последним штрихом в разгроме Хазарии стало взятие Тмутаракани на Таманском полуострове.

Обратная дорога снова проходила по территориям вятичей. Освободившись от власти далекого и могущественного Каганата и не желая попасть под контроль нового гегемона, вятичи на этот раз оказали вооруженное сопротивление. Но племенное ополчение не могло конкурировать с профессиональной киевской армией ни численностью, ни умением, и победа осталась за русскими дружинниками. Так вятичи стали данниками киеворусского государства.

Новые перспективы

Данная военная акция продолжалась в течение 964 — 965 гг.[1] Теперь же, когда восточные конкуренты были подавлены, русский князь обратил внимание на Юг, в сторону Византии и Болгарии. Последняя в тот момент контролировала

Нижнее Подунавье, являвшееся крупнейшим перевалочным пунктом, соединявшим торговые пути Востока и Запада. Днепровское же устье с прилегаемыми территориями (так наз. Белобережье), хотя и удерживалось русами (там даже располагались стационарные русские поселения, официально запрещенные русско-византийскими соглашениями), но граничили с богатыми ромейскими владениями в Южном Крыму (с центром в Херсонесе, русское название — Корсунь, территория современного Севастополя). В такой геополитической ситуации византийцы практически полностью контролировали оба возможных направления морских маршрутов из Белобережья. Первый из них проходил вдоль болгарских и византийских владений в Западном Причерноморье к Константинополю (русское название — Царьград), столице Империи. Второй огибал Крымский полуостров и вел к Тмутаракани. При такой расстановке сил путь в Черное море из Киева через Азовское море и Керченский пролив оказывался слишком длинным, а сообщение между Белобережьем и Босфором целиком контролировалось Империей, превращая ее в гегемона и по сути монопольного хозяина Понта Евксинского (греческое название Черного моря). Так что вполне естественно, что интересы держав столкнулись именно в данном регионе.

Как раз примерно в 965 г. произошел пограничный конфликт между русами и корсунянами. Опасаясь, что он выльется в открытую войну, ромеи, занятые в это время войной с арабами, попытались отвлечь внимание киевского князя в сторону Болгарии.

Формально Византия являлась данником Болгарии, что было юридически закреплено в договоре 927 г., ознаменовавшим окончание победной для Болгарии войны. Однако в последующие десятилетия страна-победительница утратила политическое единство, аристократия развязала череду междоусобных войн, отсутствие сильного государственного лидера привело к политическому и экономическому упадку. Империя же в начале 960-х гг., несмотря на перманентные войны с мусульманским миром и неоднократные дворцовые заговоры, пребывала в фазе подъема. И когда в 966 г. болгарское посольство в очередной раз прибыло за положенной порцией дани, его просто выгнали из столицы, не только не выплатив обещанного, но даже не посчитавшись с дипломатическим этикетом и высокими титулами послов. Официальная Преслава, в то время бывшая болгарской столицей, никоим образом на такое оскорбление не прореагировала.

Параллельно с развертыванием болгаро-византийского конфликта Константинополь вел переговоры с Киевом. После упомянутого выше конфликта в Корсунской феме[2] император Никифор Фока отправил на Русь Калокира, облеченного по этому поводу высоким титулом патрикия. Сын херсонесского стратига[3], Калокир неоднократно общался с представителями русов, был знаком с их обычаями, а главное — хорошо ориентировался в противоречиях между Русью и Византией, Херсонесом и Белобережьем, Константинополем и Херсонесом, стремившимся, не выходя формально из-под власти Империи, проводить в Северном Причерноморье самостоятельную политику. Целью посольства было переориентировать военный удар русичей с Херсонеса на Болгарию. Согласно этому плану, Святославу давалось добро на завоевание болгарского Нижнего Подунавья со всеми вытекающими правами на завоеванные территории и дополнительным денежным вознаграждением от Византии. Приправленное богатыми дарами, это предложение нашло благодатную почву в воинственном сердце русского князя.

Таким ходом Никифор Фока намеревался решить несколько проблем. Во-первых, появлялась некоторая гарантия безопасности византийского Крыма. Во-вторых, в условиях перманентных арабо-византийских войн начинать активные военные действия в Болгарии было просто нерационально, в то же время, приход Святослава на Дунай нейтрализовал бы любое проявление активности со стороны Преславы. Появление русских как бы создавало барьер, защищающий балканские территории Византии от набегов угров и печенегов. Как показали последующие события, все эти преимущества носили чисто временный характер, однако именно время в создавшихся условиях было для Константинополя на вес золота.