Атлантикс - Максим Милосердов

– И что это доказывает?

– Правильнее сказать «иллюстрирует». Это пример могущественности социальной организации. Важен не средний интеллект участника группы, а связи, существующие между каждым её членом. Пояснить?

– Я весь внимание!

Альберт откинул голову и зашагал по комнате – я понял, что он оседлал своего любимого конька.

– Когда людей было мало, объем индивидуального мозга рос – выживание вида зависело от таланта каждого члена группы, кроме того коммуникация требовала значительных ресурсов. Но в определенный момент индивидуальные функции были отданы на откуп сообществу, а усовершенствования мозга перестали играть какое-либо значение для естественного отбора. Ни умение быстро бегать, ни сила, ни ловкость, ни, разумеется, развитый мозг более не обеспечивали успешную передачу генов потомкам. Да что говорить – развитый мозг порой даже мешал – перед тем, совокупиться, умный самец и интеллектуально развитая самка слишком долго размышляли о судьбе своих будущих отпрысков и в конечном итоге совершали эволюционное самоубийство, отказываясь от размножения.

– Вот как… Тем не менее современное общество, скатившееся до уровня… эээ… простите, доктор, я не знаю, какое слово лучше использовать…

– До уровня кретинов, – подсказал Альберт.

– Ну, хорошо! Общество кретинов, тем не менее, успешно функционирует!

– Конечно! Это результат влияния могущественных социальных связей, построенных при помощи компьютерных технологий. Наше общество спаяно покрепче, чем муравейник! Развитие средств передачи данных, а затем появление биологических чипов, подключающих каждого к библиотекам знаний и навыков, усилили нас всех, но при этом самым драматическим образом ослабили каждого в отдельности, убив человеческий мозг. Для обработки подсказок, ежесекундно подбрасываемых компьютерной сетью, большого ума не надо! Бери любого безмозглого младенца и лепи из него все, что хочешь! Даже круглый идиот найдет свое место под солнцем. Открою секрет: чем меньше у человека мозгов, тем он будет успешнее! По моим исследованиям, самый маленький мозг имеют политики!

– Неужели?

– От трехсот пятидесяти до пятисот кубических сантиметров! Даже в туалет сами ходить немогут! Все решения им транслируют биочипы!

Профессор засмеялся.

Я задумался. Это выглядело логично. Функции мозга одна за одной передаются внешнему программному обеспечению. Даже, младенцы, родившиеся с недоразвитым мозгом, прекрасно социализируются. Мозг же прочих людей никогда не разовьется, потому что все решения уже приняты искусственным интеллектом…

– Доктор, но вы же мыслите сами?

– По многим вопросам да, – не без гордости заметил Альберт. – Но ведь мой мозг достаточно велик – тысяча двести кубических сантиметров. Я думаю, эта так граница, которая позволят принимать самостоятельные решения, а биочип использовать лишь как средство связи с библиотекой самых разнообразных данных.

– Доктор, а кто контролирует искусственный интеллект?

Альберт пожал плечами.

– Не знаю! Это не моя специализация. Вполне возможно, он никем не контролируется, а эволюционирует сам, создавая всё более совершенные алгоритмы для поддержания стабильности общества.

– Если это так, доктор, тогда я вынужден вас разочаровать. Вы, как ученый обречены на неудачу и забвение!

Доктор Альберт повернулся ко мне и приподнял очки.

– Даже так?

– Описанное вами общество просто обязано стремиться к консервации в своем нынешнем состоянии, где правила понятны и предсказуемы для программ искусственного мозга, вы же задаете новые вопросы и раскачиваете лодку. Разве возможен революционер-изобретатель в муравейнике? Он лишний, поскольку может нарушить равновесие! Что до вашего мира – успеха добьется Гарри, с помощью лазерного скальпеля сводящий все неизвестное к знакомому и понятному, а не вы – тот, кто множит загадки.

Альберт потёр подбородок рукой и заходил по комнате.

– Удивительный мозг! Я бы хотел видеть вас своим ассистентом, – сказал он.

***

Транскраниальная стимуляция – массаж мозга с помощью изменяющихся магнитных полей в сочетании с медикаментозными методами имеет некоторые недостатки. Ты никогда точно не знаешь, чем являются вызванные в голове образы – настоящими воспоминаниями или же бредом – галлюцинациями поврежденного разума. То, что увидел в ходе сеанса я, доктор Альберт был склонен считать последствием посттравматического синдрома. Для меня же это были картины реального мира, который я знал совсем недавно.

Эти страны назывались Лемурия, Шамбала, Пангея и Атлантида. Они были здесь совсем рядом. Существовали прямо сейчас на Земле – живые и заселённые человечеством. Пангея – молодой мир на искусственном острове в пустынной части Тихого океана – результат работы гения атлантов, подчинившего себе природу. Дуга двести километров в длину и пятьдесят в ширину ежедневно отвоевывала новые участки и синей безбрежности. Машины, движимые энергией атома, пробили базальтовое основание планеты, и теперь сама Земля выплескивала из своего чрева расплавленную магму, рождая новый континент.

Лемурия – база из сотни заселенных городов среди снегов Антарктиды. Тропический рай под искусственным солнцем на километровых сваях, вбитых в вечные льды. Атлантида, точнее, – военная база и университетский центр в Атлантическом океане между Анголой и Бразилией неподалеку от острова Святой Елены. Платформа сто на сто километров, расположенная под самым носом узколобого человечества, была невидима для него! Здесь не проходили маршруты транспортных кораблей и не летали самолеты, спутники, получавшие изображение Атлантиды, передавали их жителям большой Земли уже исправленными – с синим океаном вместо ярко освещенного мегаполиса. Наконец, Шамбала – древний мир и колыбель моей цивилизации – горная страна на территории российского, казахского, китайского и монгольского Алтая. Я вспомнил, что именно здесь два столетия назад начались евгенические эксперименты, призванные рядом с дряхлеющим человечеством путем направленного отбора и генетической коррекции создать расу новых людей – физически крепких, способных к регенерации и не боящихся экстремальных температур новых господ с огромным мозгом и потенциалом для дальнейшего развития. И я был одним из таких людей – могущественных атлантов. Даже сейчас – инвалид с поврежденным мозжечком и срезанной корой, я превосходил самого умного представителя деградировавшего человечества!

Вихрь воспоминаний нарастал. Мы тоже не были едины – жители Шамбалы и Атлантиды – древняя элита, контролирующая мир большой Земли, противопоставила себя молодым атлантам Антарктиды и Тихого океана. При этом если лемурийцы белого континента были довольны своим уединением, то пангейцы новой Океании были готовы бросить вызов установившемуся мировому порядку. Споры, впрочем, носили лишь характер дискуссии о будущем мира. Бессмертие и физическое совершенство изменили наши потребности. И если мировая элита, основавшая Шамбалу два столетия назад и построившая Атлантиду для контроля за разумом человечества, мечтала только о консервации своей власти, то генетически усовершенствованным потомкам цели отцов были чужды. Мы стремились к развитию, к пределу могущества человеческого гения, а что делать с большим человечеством – нашим младшим слабоумным братом – проблема эта стала вопросом морали.

– Сильнее доктор! Мощнее импульсы! – произнёс я, на миг вынырнув из калейдоскопа воспоминаний.

«Ты слишком мягкосердечен», – смеётся мне в лицо молодой атлант.

Мы несемся не более чем в метре над океанской гладью мимо военных кораблей землян. Мы невидимы для военных, чей мозг получил приказ не замечать чёрные тарелки – патрульные и прогулочные корабли станции электронного слежения «Атлантикс».

«Ты станешь жестоким, доведись тебе провести пару месяцев среди узколобых. Если, конечно, они не убьют тебя».

«Они тоже люди».

«Они – механизмы», – смеётся мой спутник – Астор – генетически модифицированный лемуриец. Красавец, способный спать на снегу и голодать месяцами. В Асторе осталось слишком мало человеческого. Он уже даже не атлант.

Я вынырнул из воспоминаний весь мокрый от напряжения. Пожалуй, не следует рассказывать доктору Альберту обо всём, что открылось мне. Контрольный центр «Атлантикса» через биочип просто заблокирует восприятие его мозгом сведений о параллельной цивилизации. После такого рассказа даже восхищающийся моим мозгом доктор сочтёт меня ненормальным. Шутка ли – предположить наличие невидимок, чьи прогулочные катера запрещают самым мощным военным системам землян распознавать себя!

Зато теперь я вспомнил себя – я – атлант. Один из десяти миллионов боголюдей Шамбалы, Лемурии, Пангеи и форпоста в мире большой Земли – Атлантиды. Я – один из властелинов этого мира, размышляющий о судьбе десятимиллиардного человечества. Иронично, но сейчас я оказался пленником милосердия тех, к кому сам призывал относиться с милосердием…