Опоздать на казнь - Фридрих Незнанский

— Так точно! — потянулся Крис. — У меня там, правда, оплата скоро кончается… Ну ладно, я-то и не заблужусь, но как бы Сорхеда выручать не пришлось.

— Оставьте меня! — нервно отдернулся тот. — Я сейчас такое найду, что вам и не снилось!

— Грыбочык! — поддразнил его Лаки.

— Не расслабляться! — гаркнула Камушка. — Инструкции получены? Действуйте.

Крис и Лаки, посмеиваясь, разошлись в разные стороны, заключая по дороге пари, кто из них первым найдет месторождение поганок. Сорхед решил, что он сейчас тайком от всех вернется в город, отключит мобильник и посмотрит порнографические картинки, которые накачал вчера ночью. А эти пусть поищут его, поволнуются. Впредь будут почтительнее. Да что они вообще себе позволяют? Он будущее светило технического прогресса, а они — кучка жалких наркоманов, не способных самостоятельно ни одной простенькой программы без багов написать.

Он брел и брел, думая, что скоро выйдет к деревне, а там и до стройплощадки рукой подать. Но по своей извечной рассеянности Сорхед пошел в сторону, противоположную той, откуда они пришли. Лес все не кончался, жара не спадала. Хотелось есть и пить, тут кока-кола и пригодилась! «А эти пусть сдохнут от жажды!» — мстительно подумал он.

Лес вокруг был одинаковый — сосны и березы, полянки и тропинки. Где-то далеко-далеко послышалось нежное «Ау-у!» — очевидно, Камушка прочистила свои могучие легкие и теперь собирает отряд. На боку завибрировал мобильник. Определился номер Криса.

«Ну конечно, только Крису я и нужен», — вздохнул Сорхед. Крис ему всегда нравился — подтянутый, спортивный, настоящий мачо. Девушек менял каждую неделю. Недавно отрастил себе сутенерские усики, и это было уже слишком.

Сорхеду вдруг очень захотелось увидеть его, прямо сейчас, рассказать о принципиально новом способе кодирования, над которым он тайком работает. «Но там же эта Камушка. И Лаки».

Запахло дымком откуда-то слева. «Значит, неподалеку жилье!» — сообразил Сорхед и пошел на запах. Посреди поляны, на которую он выбрался, дымилось свежее кострище. «Вот, блин, обманулся! — тоскливо сплюнул Сорхед. — Нет тут никого живого».

Никого живого там и в самом деле не было. Зато в кострище, в самом его центре, лежал обгорелый человеческий труп.

— Ма-а-а! — сорвался на визг, потом захрипел Сорхед. Трясущимися руками сорвал с пояса мобильный, набрал номер, не попадая по кнопкам. — Крис, алло! Ты слышишь меня? Я… Я заблудился, да! Тут тело, тут костер, труп в нем, иди скорее сюда, ко мне, я не знаю где, нет! Ты можешь определить? Тут костер, в нем труп. Не жрал я грибы! Нет. Крис, только скорее, пожалуйста! Костер, а рядом я. Никуда от него не уходить? Страшно же! Ну ладно, буду ждать. Только ты поскорее, а?

От голода, усталости и духоты, а также от полученного нервного потрясения Сорхед упал в обморок. Так его и нашел Крис и остальные — обгорелый труп в костре, а рядом — бесчувственное тело Сорхеда.

— Надо его с ноги уделать! Верное средство, — сказал Крис. — Ну-ка, я его сейчас…

— А жмур-то, смотри, вправду есть, — к кострищу подошла Камушка. — Валить отсюда надо, вот что я вам скажу.

— Милицию надо вызывать, — ответил Крис, пытаясь легкими оплеухами привести Сорхеда в чувство. — Сейчас звони 02 и сигнализируй.

— Мы с ума еще не сошли — с ментами связываться, — сказал Лаки. — Давай разберемся с этим придурком — и домой. Грибов не нашли, в говно какое-то вляпались. Лучше бы я дома оставался — сегодня по телику «Семнадцать мгновений весны» повторяют.

— Ты сколько раз эти «Семнадцать мгновений весны» смотрел? — одернул его Крис. — Непременно в милицию надо звонить. Вы совсем, что ли? На зону хотите? Митрич видел, что мы сюда идем. Камушка, молодец, у него еще и дорогу спросила.

— Я же не знала, что тут жмур этот.

— Не знала. Но теперь, если кто его пойдет опрашивать, он без утайки скажет, что шли мы к песчаному карьеру, и какое у тебя алиби? Мало ли, кого мы тут встретили и убили?

— Крис, да ты чего? Кого мы убили? — опешил Лаки.

— Никого мы не убили. В милицию звоните, быстро.

Камушка пожала плечами и достала из кармана мобильный.

— Алло, милиция? Тут такое дело. Обгорелый труп человека. Метро Дыбенко, лес, сразу за песчаным карьером. Тут недалеко. Ирина Камова. Тут недалеко. От песчаного карьера — немного правее. Кострище свежее.

— Ну что, поверил начальник? — спросил Лаки.

— Так поверил, что тебе и не снилось. Сейчас приедет — опрашивать нас будет. Никаких чтобы разговоров про грибы. Мы пошли в лес, чтобы водки выпить. От всех водкой пахнет, все достоверно. Один вот уже нажрался, сознание потерял.

В этот момент Сорхед открыл глаза, увидел склонившегося над ним Криса, примеривающегося для очередного удара, и сказал:

— Милый…

— Ну, за милого! — ухнул Крис и припечатал беднягу хорошим ударом в челюсть. — Готов клиент.

— Сатанисты это, — пробормотал Сорхед, не открывая глаз, — жертвы они тут приносят.

— Хоть бы сатанисты тебя прибрали! — с чувством сказала Камушка.

Помолчали.

Через некоторое время к полянке подъехал милицейский газик…

— Грибочки, говорите, промышляли? — ласково спросил один из милиционеров. — Вас мы тоже с собой возьмем. Для дачи показаний, ну и так, вообще. А где у нас клиент?

— Вон, в костре, — насупился Крис. — Обижаете, начальничек, мы тут выпивали только.

— Поговори у меня, татарская морда, — беззлобно ухмыльнулся мент.

— Да уж какая есть, — обиженно нахмурился Крис.

— А знаешь, что за такие разговорчики с твоей мордой сейчас будет? — внезапно посерьезнел мент.

— Бейте, я привычный, — ничуть не испугался Крис.

— Ладно, парень, — пошел на попятную мент. — А под деревом у вас кто? Тоже мертвый?

— Живой он. Напился только очень и разомлел, — подала голос Камушка.

— Отлично. Тело — на опознание, свидетелей — допросить, а этого — в вытрезвитель, — обернулся он к своим коллегам. — Удачный выезд. «Семнадцать мгновений весны» потом посмотрим.

Глава 4

Константин Дмитриевич Меркулов ни от кого не скрывал своего отношения к хорошему коньяку в умеренных дозах. «Выпьешь рюмку, закусишь лимончиком и чувствуешь, как очищается твоя душа, проясняется мозг, кровь начинает бежать по венам быстрее, а это в нашем возрасте так необходимо!» — говаривал он.

— В нашем возрасте, Леночка, только коньяк способен напомнить об ушедшем задоре юности!

— Да что вы, Константин Дмитриевич, вам ли прибедняться! — кокетливо улыбнулась Лена Бирюкова.

Был пасмурный, хмурый день. Казалось, что вот-вот пойдет дождь, могло даже почудиться, что он уже пошел, но нет — это просто шины проезжающих машин шуршали за окном.

— Я слышал, ты хорошо справилась с последним делом, — одобрительно кивнул Меркулов.

Лена делано смущенно опустила глаза.

— Ну-ка расскажи, — попросил Меркулов.

Последнее дело! Зловещее название. Больше подходит для какого-нибудь детективного романа. «Последнее дело Холмса», «Последнее дело Пуаро». А потом, по просьбе читателей — «Самое последнее дело Холмса». «Самое последнее-распоследнее дело Пуаро».

Последнее дело, которым занималась Лена, имело громкое и солидное неофициальное название — «Дело героинщика-рецидивиста Деревянко». Но вообще-то не было в нем ничего солидного, так, мелочовка, проходное дело. Проведено добротно, закончено в срок, но не более того. Нечем особенно гордиться, любая практикантка справится. Никаких погонь, перестрелок, перекрестных допросов. Скрупулезная кабинетная работа. Но все же Лена гордилась этим делом.

Вор-рецидивист Деревянко оказался не угрюмым отморозком-медвежатником, а худым испуганным парнишкой чуть старше двадцати. Промышлял он тем, что срывал у прохожих с поясов мобильные телефоны и немедленно скрывался с места преступления. Бегал он быстро, страх быть схваченным только подгонял, к тому же человек, с пояса которого так запросто можно сорвать мобильный телефон, обычно идет по улице, задумавшись о чем-нибудь своем, и не способен сразу осознать, что произошло. Пока он очухается, пока сообразит, в какую сторону убежал вор, того уже и след простыл. Тем и жил Деревянко, худо-бедно, но жил. Но однажды ему не повезло. Вообще-то, если точнее, ему не везло уже дважды. Первый раз, когда он, на заре своей злосчастной юности, пытался угнать автомобиль, в автомобиле оказался хороший сторож — боксер Рекс, задержавший преступника до возвращения хозяина. После досрочного (за примерное поведение) освобождения из мест заключения Деревянко приноровился вырывать сумочки из рук женщин, идущих на рынок. Сначала все шло хорошо, он уже было подумал, что нашел свое дело, но однажды охрана рынка отвлеклась от поборов с кавказцев и сработала четко — Деревянко опять попал на скамью подсудимых. И снова был выпущен досрочно — за примерное поведение, по какой-то там амнистии.