Рассказы о юных героях - Валерий Михайлович Воскобойников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже к концу отпуска Иван пришёл к родителям девушки и объявил, что они с Аней решили пожениться. Но его прогнали с порога.
— Только посмей за него замуж податься! — грозили ей родственники.
— Кто угодно, только не из враждебного стана! — твердила ему родня.
Поэтому невесте никто не готовил свадебного платья: она сама сшила его из дешёвого белого материала. А демобилизовавшийся моряк вместо праздничной одежды, которой у него и не было, надел свою морскую форму.
Шли годы. У Ивана и Анны подрастали дети, старшие помогали воспитывать младших. В семье царили мир и покой. Поэтому в деревне их считали счастливыми.
* * *
А потом случилось несчастье.
Для всей нашей страны те годы были одновременно и великими и трагическими. Великими — потому что страна начала строить громадные заводы, перегораживала реки плотинами и возводила могучие электростанции. А трагические — потому что хороших людей, которые любили свою страну и честно работали изо всех сил, могли в любой момент отправить в тюрьму по глупому и лживому доносу злобного человека. Так случилось и с отцом Марата. Его арестовали прямо на работе. Один завистливый, злой человек, который потом при фашистах стал предателем, объявил, что отец Марата специально ломал тракторы, чтобы на них нельзя было пахать землю. И суд, поверив этой клевете, отправил Ивана Казея в тюрьму. Маму, Анну Александровну, выгнали с работы, из института, а потом тоже арестовали. Маленьких детей разобрали родственники. Старшая сестра и пятилетний Марат отправились к бабушке Зосе. Потом, уже после войны, новый суд признал отца Марата ни в чём не повинным. Да только отца в живых уже не было. Маму выпустили из тюрьмы за несколько недель до начала войны.
* * *
Их деревня называлась Станьково. Она находилась в Белоруссии, совсем близко от границы, поэтому фашисты заняли её в первые дни войны. А первые бомбы упали за несколько часов до объявления о войне по радио. Рядом был военный городок, и фашистские самолёты целились именно в него. Вечером эти же самолёты прилетели снова и разбомбили грузовики, в которых мирные люди спешно покидали свои дома.
Фронт приближался быстро. Фашисты обосновались в бывшем военном городке. Но ещё несколько дней наши бойцы выходили из леса, ни о чём не догадываясь.
Марату в то время было двенадцать лет, а его сестре Ариадне — шестнадцать. Их избушка стояла на краю деревни, они частенько перехватывали выходивших из леса бойцов Красной армии и прятали в своём доме. Мама с раннего утра варила в русской печи в больших чугунках суп и картошку. Не евшие несколько дней бойцы набрасывались на еду, а затем, немного отдохнув, шли дальше, в сторону фронта, чтобы присоединиться к своим. Некоторые солдаты были ранены, и мама вместе с деревенским фельдшером делала им перевязки. А потом, когда фашисты стали проверять у всех документы, мама выдала раненого командира, в то время остановившегося у них, за своего мужа, будто только что вернувшегося из ссылки. И Марат с Ариадной это подтвердили.
Скоро по деревням поползли слухи о том, что в округе действуют партизаны: то вражескую машину подорвут, то казнят предателей… Немного окрепнув, командир стал вместе с мамой ходить в лес как бы за грибами. Вернувшись, они каждый раз доставали со дна корзины, из-под грибов, листовку с полученными по радио из Москвы последними известиями о том, как наши части отражают атаки врага. Марат с сестрой старательно переписывали всё на тетрадные листки и по ночам развешивали на столбах и деревьях. Откуда у мамы появляются эти листки, Марат только догадывался.
Так могло бы продолжаться долго, если бы не человек, оклеветавший когда-то их отца. Он свободно говорил по-немецки, и фашисты сделали его своим главным помощником. Этот доносчик и сообщил им о маме Марата и раненом командире. Из города были вызваны гестаповцы, которые установили за ними слежку и вскоре схватили на выходе из леса. Обнаружив в корзине с грибами листовку, они поволокли их в деревню, а в доме, где оставались в тот момент Марат с сестрой, устроили обыск. Гестаповский офицер, руководивший обыском, говорил по-русски. Он требовал, чтобы дети рассказали всё, что знают. Офицер жестоко избивал их, пытаясь добиться признания, но Марат и Ариадна стойко молчали.
Маму вместе с командиром гестаповцы увезли в Минск. Марат с сестрой несколько месяцев жили в тревожном ожидании, надеясь, что маму всё-таки отпустят.
Анну Александровну Казей фашисты повесили на центральной улице Минска, объявив партизанкой-подпольщицей.
Однажды ночью в окно тихо постучали. Это был человек из их деревни, который несколько недель назад исчез.
— Задание от партизан, — сказал он, когда ребята впустили его в дом. — Попробуйте пробраться в немецкий гарнизон. Там, где был клуб, есть кинобудка. В ней хранился линолеум. Партизанам нужен небольшой кусок, чтобы делать печати для поддельных документов. Сможете раздобыть?
Утром Марат с Ариадной набрали мешок яблок из своего сада и отправились продавать в военный городок, где теперь разместились фашисты. Ариадна намеренно громко торговалась с вражескими солдатами, отвлекая их внимание на себя, а Марат, играючи подбрасывая в руках два яблока и насвистывая, незаметно юркнул в дверь пустого клуба. Там он добежал до кинобудки, мигом отрезал кусок линолеума, спрятал его под рубашкой и так же незаметно вышел на улицу.
Первое серьёзное задание партизан было выполнено.
* * *
Марат уже давно догадывался, что один из его родственников подумывает уйти к партизанам, и однажды незаметно пошёл следом за ним. На всех лесных тропинках вокруг отряда стояли часовые, которые, проверив, пропустили родственника. А Марат сумел пробраться так, что его никто не заметил. И
