Тайны Лемборнского университета - Марина Андреева

– И я, – признаюсь.

– Ну так вот я и говорю, – как ни в чем не бывало продолжала болтать Милания. – Приедем, надо будет погулять, посмотреть, что там да как. На ярмарку сходить, в театр, еще хочу хоть издали на королевский дворец взглянуть…

Девушка продолжала щебетать, а я нежилась в ванне и думала о своем: что мне делать? Денег нет, устроиться на работу я вряд ли смогу, ведь как ни крути, а те навыки, которые прививаются с детства девушкам из знатных родов, вряд ли помогут заработать на кусок хлеба. По сути, я не умею и не имею ничего… Кроме выявленных некогда магических способностей, которые в нашей глуши некому было развивать…

– А что ты планируешь делать по прибытии? – ворвался в мои размышления голос подруги.

– Не знаю, – честно отвечаю. – Вот как раз об этом и думала.

– Ну и чего надумала-то? – не унималась она.

– Ничего, – вздыхаю.

– Э-э-э… нет, так дело не пойдет! – воскликнула девушка и заплескалась громче прежнего. – Сейчас я, подожди! Все придумаем!

Спустя минуту, закутанная в огромное, больше похожее на простыню полотенце, девушка уже восседала на краешке моей ванны и, продолжая о чем-то лепетать, помогала мне вымыть волосы.

– А вообще, мне кажется, что тебе надо попытать счастья на вступительных экзаменах в универе, – говорила она. – Даже если в тебе нет ни толики магии, ты имеешь образование и с легкостью поступишь на знахарский. А это значит – ближайшие семь лет тебе не надо будет забивать голову всякими глупостями типа где жить и что есть. А потом… ты ведь красивая! Встретишь своего единственного и неповторимого, выйдешь замуж и забудешь о прошлом, как о страшном сне!

– Звучит заманчиво, – улыбнулась я, решив не говорить о наличии магического потенциала.

– Вот и чудно! Вот и хорошо! Значит, решено – ты едешь с нами! – брызнув мне в лицо водой, воскликнула Милания и, заметив, что я собираюсь ответить ей тем же, звонко смеясь, умчалась прочь.

Пока я выбиралась из ванны, пока закутывалась в такое же, как у подруги, неимоверно огромное полотенце, Милания что-то тихонько напевала и довольно ритмично шлепала босыми ногами по полу, явно вальсируя по комнате.

– Ну… – заметив меня, девушка замерла. – По идее, планировалось, что, добравшись до трактира, мы отдохнем, поспим, перед выездом еще раз перекусим, прихватим с собой в дорогу провизии, но… я совсем не хочу спать! – рухнув на кровать с раскинутыми в стороны руками, известила она.

Прозвучало это так… в общем, я поняла, что и мне наконец-то понежиться в мягкой постели будет не дано. Однако я все же забралась на свою кровать и, подложив под подбородок сомкнутые в замочек руки, уставилась в окно.

– Интересно, а как там? – говорю.

– В столице? – тут же подхватила тему готовая говорить о чем угодно Милания.

– Ну и там, конечно, – соглашаюсь. – Но меня больше интересует университет.

– Ах, ты об этом! Сейчас расскажу! – заявила она и в мгновение умудряется перевернуться, сесть и подобрать под себя ноги. – Мои родители там учились, и бабуля. Дед тоже, говорят, но он умер еще до моего рождения. Папа не особо распространяется о студенческих годах. Он вообще у меня не особо-то общительный. Вечно чем-то занят. А вот мама и бабуля…

И девушка окунулась в воспоминания о некогда услышанных историях. Рассказывала она очень увлекательно, ярко, в красках, перемежая все это описанием ситуаций, когда услышала ту или иную историю. Но в какой-то момент я поймала себя на мысли, что почти не слушаю, голос Милании звучит фоном, оставляя обрывки информации на задворках сознания, а мысли уже там – в универе. Как же все-таки здорово, что мы встретились!

На этой мысли я и провалилась в сон. И, конечно же, виделись мне описанные Миланией здания на территории учебного заведения. Я знала, что вон та махина – это административное здание, где хранятся всякие архивы, там же находятся кабинет ректора, деканаты, а еще… еще там один-единственный день в году работает приемная комиссия. И будто день этот уже позади, а я уже являюсь полноправной студенткой не знахарского, как предполагала подруга, а лекарского факультета. Собственно, у женщин выбор был невелик: при наличии магии либо на бытовой идти можно, либо на лекарский, ну а если есть знания, но нет магии, то на знахарский. Магии во мне оказалось с избытком, и, решив, что не пристало графине домработницей быть, я тут же выбрала лекарский.

Проснулась от того, что кто-то очень настойчиво тормошил меня за плечо.

– Ну вставай уже! – как-то немного обиженно бормотала Милания. – Все уже собрались, одних нас ждут.

– Ой! Прости, – смущенно говорю и начинаю озираться в поисках своей одежды.

– Вот, – девушка кивнула на стоящий возле кровати стул, на котором было развешено симпатичное голубое платье. – Твои вещи я уже упаковала, приедем и на месте отдадим их в прачечную. Одевайся уже, чего глазеешь.

Никогда прежде я не носила чужие вещи. И дело было не в том, что я брезговала, просто неудобно было.

– Давай, давай! – подбадривала меня девушка. – Я же видела, что у тебя совсем нет вещей, а у меня целый сундук этих нарядов. Прости, но я это платье не очень люблю. Вернее, дело не в нем. Голубой – не мой цвет. Вот зеленый или бирюзовый… персиковый мне тоже нравится… – мечтательно закатила глазки девушка. – Вот, помню, было у меня одно…

Так, под ее воспоминания о нарядах, мы и собрались. Собранную Миланией торбочку все же пришлось распаковывать и собирать по новой. Дело в том, что с платьем и туфельками проблем не возникло – они сели на меня как влитые. Но вот нижнее белье… Все-таки это слишком уж личное, чтобы брать подобные вещи у кого-то, пусть девушка и говорила, что они абсолютно новые, но в этом вопросе переступить через себя я так и не смогла, пришлось достать уже ношеные и заботливо упакованные. Только и оставалось поражаться – чем я думала, собирая сумку в дорогу? Зачем мне куча гребешков, шпилек и носовых платочков, которые я взяла?

В общем зале было менее многолюдно в этот час. Мы наскоро перекусили и отправились в путь. Туда, где должна была исполниться моя мечта. А сейчас я больше всего на свете хотела стать самостоятельной и независимой, чтобы никто не имел права распоряжаться моей судьбой по своему усмотрению.

По словам Милании именно это и обретали поступившие в вуз студенты: во время всего курса обучения, а это ни много ни мало – семь лет, над ними были не властны никакие законы, кроме университетских. Ни родственники, ни женихи, ни даже сам король… в общем, никто не имел права забрать или принудить к чему-либо учащихся. Ну а по выходе из учреждения, имея на руках диплом, человек априори был обеспечен работой, и опять же за ним сохранялся некий статус неприкосновенности, и все спорные вопросы в его адрес могли решаться исключительно через тяжбы с гильдией магов.

И вот мы уже в пути, и, несмотря на то что за окном опускаются сумерки, а рядом пыхтит и ворчит вечно чем-то недовольная фаам Ксеона, у меня на душе праздник! Ведь благодаря случайной встрече я обрела пусть и безмерно беспечную и болтливую, но искреннюю и заботливую подругу, а еще… еще нашла способ решения всех своих проблем!

Глава 3. Вступительное испытание

За неделю, проведенную в пути, мы еще трижды останавливались в постоялых дворах. В остальное время и ели, и спали прямо в карете. Останавливаться без крайней нужды граф Дортанс не позволял, только для смены лошадей и справления естественных потребностей. Он сетовал на то, что сроки поджимают, и поторапливал кучера. Мужчина явно был вымотан, но послушно гнал лошадок вперед. Как он еще с облучка не свалился? Мы-то спим, а он? Чудеса, да и только.

Больше всего радует то, что никто не лезет в душу. Не спрашивает, что заставило бежать из дома. Вспоминать не хочется. Стараясь отвлечься, всматриваюсь в проплывающие за окном пейзажи и мечтаю о том, что ждет меня в университете. Кстати, о своем решении поступить я все же рассказала. Дамы, за исключением Милании, никак не отреагировали, сделав вид, что их это не касается, а вот граф явно одобрил мое решение.

За время нашего путешествия господин Дортанс, как к нему все обращались, произвел впечатление очень галантного и предупредительного человека. И что греха таить, он мне нравится! Так, как никто и никогда прежде. Я нет-нет да и ловлю себя на том, что сквозь приопущенные ресницы слежу за его лицом. Вслушиваюсь в звуки его голоса. А в те редкие моменты, когда его рука касается моей, дыхание замирает, а сердце то несется вскачь, то пропускает удар. Да и в моих фантазиях о будущем он занимает все более прочные позиции, становясь неотъемлемой его частью.

Фаам Ксеона так и не изменила своего предвзятого отношения ко мне. Собственно, как и вечно холодная Адриана, оказавшаяся двоюродной сестрой Милании. Если бы подруга сама об этом не поведала, я бы даже не предположила, что эти две совершенно непохожие друг на друга девушки – родственницы.