Oльга - Анна Сергеевна Волхова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды она спросила его:
– Почему именно мое тело? Ведь ты мог выбрать любую девушку. Моложе, красивее, нежнее, а выбрал вульгарную потаскуху, – она усмехнулась, пытаясь скрыть презрение к его выбору.
Лучше бы он делал тоже, что и другие мужчины.
Воспользуйся ею и уйди прочь! Ну, давай! Не делай вид, что ты особенный!
Она ведь однодневка, одноразовая посуда, поешь и выброси.
Ты же не особенный, ты же мужчина, ты не можешь быть особенным.
– Я не хочу молодую, я хочу живую, – ответил он, даже не посмотрев ей в глаза.
Она не видела, что он уже наносил нежные краски на холст. Он сейчас замечал только тона и сочетания. Он летал в мире искусства.
– Знаешь, это довольно странно. Сидеть и позировать человеку, который даже не притронулся ко мне за всю неделю, что ходит ко мне. Такого еще со мною не было, – она зевала и щурилась.
В комнате было тускло. Но Ольга сумела заметить кольцо на пальце Евгения, она разочарованно отвела взгляд и вздохнула. Затем посмотрела на свою руку, ее взгляд остановился на безымянном пальце. В свои тридцать шесть лет она ни разу не была замужем, в свои тридцать шесть лет она не имела практически ничего.
– Потрясающе, ты очень красива, – он впервые улыбнулся.
Он рисовал очень нежно и аккуратно, старался передать всю реальность этой женщины, вывернуть ее душу наружу и запечатлеть вспышкой на этом холсте, чтобы люди, видевшие это, могли точно понять, что женская красота – это такое странное понятие, придуманное каким-то дураком. Вообще все мужчины дураки, если подстраивают естественную красоту под какие-то выдуманные им рамки. Из чего многие женщины очень страдают, подгоняя свое природное тело под современную моду, под стандарты красоты.
– Давай закончим на сегодня, я устала, – вздохнула Ольга, накидывая на себя халат.
– Стой, ну как же! – возмутился увлеченный работой Евгений.
– Ты и так сидишь здесь третий час и это…сегодня денег не стоит, купи лучше жене чего-нибудь, – она грустно прошла к шкафу, спустила халат и Евгений снова увидел ее загорелую кожу, бедра и талию, которую Ольга в тот же момент намеривалась спрятать под бесформенный серый свитер. Она натянула туго лямки бюстгальтера, так туго, что у Евгения от этого заныло в плечах, натянула на себя колючий старый свитер, затянула ремень на брюках и подошла к зеркалу.
– Так и будешь на меня смотреть? – посмотрела в зеркало она.
– Куда ты пойдешь?
– Хочу прогуляться, мозги нужно проветрить, – она затянула волосы в тугой пучок, который получился очень неряшливым и бесформенным.
Она сняла тугую резинку, выдрав при этом пару волос, от чего у нее заслезились глаза. Она снова повязала резинку, и на этот раз у нее вышел вполне пригодный хвост на голове. Евгений стал собирать свои вещи. Он украдкой наблюдал за нее действиями. Моментально из вульгарной, распутной девицы она превратилась в домашнюю (и, наверное, даже, милую) женщину. Взяла ключи и подошла к двери.
Евгений покинул квартиру, от которой по-прежнему пахло капустой.
Дома его встретил сын, который был явно чем-то обеспокоен. Он сердито взглянул на отца и пропустил его в комнату. На кухне пахло мясом, у Евгения от этого запаха скрутило живот, но он по-прежнему старался сохранить улыбку на своем лице. Сняв свое пальто, он аккуратно поставил холст и чемоданчик с красками на пол. Но надменный взгляд сына заметил эту деталь.
– Зачем тебе холст? – спросил он.
– На работе попалась одна интересная работа, вот и пришлось остаться дольше обычного. Как мама? – он специально называл эту женщину мамой, чтобы сыну было легче понять о ком он говорит, да и в связи с последними событиями он не желал называть ее женой.
Евгений вдруг понял, что задержался вовсе не специально.
(Что он вообще забыл в этом доме?)
В коридор выбежала маленькая Лиза, обняла папу, мужчина поднял ее на ноги. Из комнаты послышался чужой женский смех. Он был таким тихим, неоднозначным, словно небольшие капли дождя били об асфальт дороги.
– Лизонька, у нас кто-то в гостях? – спросил он дочку и прошел в комнату с некоторой опаской.
В комнате сидела молодая женщина с очень красивой внешностью, белокурая, с выразительными зелеными глазами и пухлыми губами. Это была Татьяна, сестра его женщины. Она только, что прилетела из отпуска, была загорелая и молодая, она дышала жизнью и красотой.
Но Евгению она никогда не нравилась. Слишком напыщенная, ненастоящая, кукольная.
– Привет, Женя, – она улыбнулась ему и помахала рукой. Единственная женщина, называвшая его Женей, – как твоя работа?
Только Евгений открыл рот, как она его перебила:
– Я вот недавно была на море, вот сижу, сестрице рассказываю тут.
Он взглянул на жену, а та язвительно на него. В воздухе пахло чистой завистью.
– Правда? И что там интересного? – он опустил Лизу и подсел к ней на диван.
И понеслось. Лето, солнце, жара, духота, туристы, красная икра, загорелые парни, море, рыба и пляж – все это летело из уст Татьяны, как из помойного ведра. Она комментировала все, что видела, слышала и выливала слова на стол, а его женщина жадно проглатывала каждое слово и только вздыхала от такой прекрасной жизни.
– Я уже забыла, какого это, быть на море, мой муж зарабатывает копейки, еле на детей хватает! А ты знаешь, сколько сейчас стоит детское питание?
Дети, дети, дети.
Евгений опустил маленькую Лизу на пол, поймал язвительные взгляды двух змей на кухне и вышел в коридор. Он хотел