Возвращение из ночи - Елена Свиридова

— Козел ты, Джек, — сказала Даша. — Зачем так нажираться?

— Ах, мой козлик ненаглядный! Забодал меня в парадном! — Римма взяла бокал, приложила к носу Джека, выпила и захохотала.

— Не забодал, а трахнул. — деловито уточнила Даша.

— Нескладно! Не в рифму! У тебя, Дашка, совсем нет поэтического чувства! — Римма картинно упала на диван, вскинув вверх стройные ноги в лосинах.

— Снимаю порчу, сглаз, а если надо — даю в глаз! — Джек плюхнулся на диван рядом с Риммой. — А у меня... есть пате-тическое... то есть поэтическое чувство?

— Ребята, мы все сошли с ума! — Александр снова открыл шампанское. — Нам необходима консультация Леонида! Где его черти носят?

— Он психолог, а не психиатр. Боюсь, он вам не поможет, — заметила Даша, покосившись на Джека.

— Почему — вам? — возмутился Джек. — А ты? Тебе не... нужна... кон... ну как это произносится — кон-суль-та-ция психолога? Или — пара-пси-холога?.. Я готов!

— Ты уж точно готов! — скривилась Даша и отчеканила. — А со мной все в полном порядке!

— Оно и видно! — расхохоталась Римма. — Не встретила козлика в парадном, вот и злишься!

— Молчать, бабы! — приказал Дмитрий.

— Зачем кайф ломаешь? — Римма обняла его и повисла у него на шее. — Будешь водить?

Юля, ничего не понимая, с некоторым испугом, но и не без любопытства слушала всю эту галиматью. Она затаилась в кресле в углу комнаты и рада была, что о ней забыли. Но вдруг бородатый Александр пристально поглядел на нее и сказал громко.

— Среди нас есть единственное чистое, прекрасное, непорочное существо! Я имени ее... не знаю... но хочу узнать. Пусть она и водит!

— Я не умею... — прошептала Юля.

— Научим. Это просто. Господин бандит, ознакомьте с правилами игры! — Александр хлопнул по плечу Дмитрия.

— Я не бандит, а сыщик. Причем — главный, — важно произнес Дмитрий.

— Не вешай лапшу, Митька! Это одно и то же! — сказала Даша.

— Ладно. Готовьте фанты. Я в чиновниках родился, не на шутку рассердился...

— В садовниках, Митенька! — хохотала Римма.

— В садовниках, в сановниках, в полковниках... Какая разница? — Дмитрий снял с вешалки кожаную кепку. — Фанты валите!

Все дружно зашуршали бумажками, надписывая на них что-то, свертывая в трубочки и складывая в опрокинутую кепку.

За окном давно стемнело. Белов поглядел на часы.

— Что я наделал... — пробормотал он растерянно. — Прости, Ирка, мне надо бежать. — он торопливо стал одеваться, нервно застегивал рубашку, с трудом вдевая пуговицы в петли.

— Беги, — сочувственно сказала Ирина, провожая его в прихожей. На ней был короткий халатик поверх голого тела.

— Пока! — Белов наскоро обнял ее и шагнул к двери.

— Будь осторожней. Сейчас пробки.

— Ничего... — он вышел на площадку к лифту.

— А платье? Забыл? — Ирина выбежала в след за ним, протягивая ему полиэтиленовый пакет.

— Спасибо... И правда забыл, совсем дурак... — Он окинул ее прощальным взглядом, взял пакет и подумал, что, наверное, не приедет к ней больше никогда...

По дороге домой, медленно продвигаясь в потоке машин, он подумал, что и Ирина, и его жена Наталья в сущности, прекрасные женщины — умные, понимающие, решительные, находчивые. Дело не в них, а в нем, это он привередлив, капризен, ленив, безответственен, в общем — гнусный мужик, бабник, развратник! Когда-то, начитавшись Канта, Ницше, Фрейда и Юнга, одержимый жаждой исследования скрытых глубин человеческого подсознания, он выбрал модную и увлекательную профессию психолога. После Университета с блеском защитил диссертацию и возомнил себя гением. Им восхищалась жена, его боготворила любовница. Он преподавал, консультировал, писал статьи, вещал с телеэкрана, общался с парапсихологами, астрологами, колдунами... Когда он вел семинар по Фрейду, на него с вожделением смотрели студентки, готовые отдаться ему прямо в аудитории. Все это льстило мужскому самолюбию, но в конце концов осточертело. Он неожиданно бросил все и замкнулся в себе, внутренне готовясь к какой-то другой, совсем новой жизни.. Самое главное для него было сейчас — разобраться с самим собой, но судьба словно смеялась над ним!

Он стал вспоминать вчерашнее приключение. Оно вполне могло оказаться всего лишь сном, и вот сейчас он снова вернется в пустую квартиру, и будет все, как три дня назад, месяц назад... И, наверное, так оно и лучше... Он вдруг понял, что на самом деле ему вовсе не хочется никаких катаклизмов и перемен, что он самый обычный эгоист, и то состояние одиночества, которого он сумел, наконец, добиться, вполне его устраивает. В сущности, у него все есть: славные, надежные друзья — этакое мужское братство, небольшая частная практика, на которую вполне можно прожить. Квартира хоть и чужая, но никто из нее не гонит, машина... правда, частенько ломается, но пока ездит... И пусть так оно все и будет, и не надо ему ничего другого, черт подери! Устал, надоело! А если все, что произошло с ним вчера, все же не сон — что же тогда?..

— Маша, — сказала Наталья Игоревна Белова. — Нам надо серьезно поговорить.

— О чем? — спросила дочь с напускным равнодушием, внутренне приготовившись отразить атаку.

— Дело в том... — Наталья немного помедлила. — Дело в том. что я должна уехать в командировку...

— И надолго? — спросила дочь, стараясь скрыть радость.

— На месяц, возможно и больше...

— Не беспокойся, все будет в порядке.

— Конечно. Ты переедешь на это время к моей сестре.

— Ну мама! Зачем?!

— Затем, что я не могу оставить тебя одну.

— Да что ты всего боишься! Я не маленькая!

— Это не обсуждается, моя дорогая. — Наталья взяла сигарету, и Маша с жадной завистью поглядела на нее. — У тебя выпускной класс, экзамены на аттестат на носу. Ты хочешь их завалить?

— Ничего я не завалю! Я что, сумасшедшая? Еще год в этой поганой школе торчать! Ты все равно каждый день будешь мне звонить, и сама убедишься, что все в порядке! А у тетки, думаешь, мне дадут заниматься? С утра — Маша, погуляй с собакой, потом — сходи в магазин! Потом — забери братика из школы! Мы все это уже проходили!

— Я сказала — это не обсуждается! — рассердилась Наталья. — А если с собакой погуляешь и в магазин сходишь — не развалишься!

— Я лучше к отцу перееду... — сказала Маша.

— Что? — Наталья вспыхнула.

— Что слышала... — пробурчала Маша.

— Но это невозможно!

— Почему?

— Да потому, что он вечно занят, дома не бывает. И вообще... мы разошлись.

— Но он все равно — мой отец!

— У него... своя личная жизнь! — привела мать новый аргумент.

— А почему бы тебе личную жизнь не завести? — наивно спросила Маша.

— Не хами! — закричала мать.

— Я не хамлю, а высказываю свое мнение. Если я тебе мешаю, то мне, тем более, надо к отцу переехать!

— Ты не выносима! — Наталья взяла новую сигарету.

— Кури поменьше, цвет лица испортится, сама говорила... — проворчала Маша.

— Знаешь, это уже слишком! — Наталья хотела сказать еще что-то, но сдержалась и замолчала. После недолгой паузы она спросила изменившимся голосом.

— Ты так уверена... Он что, приглашал тебя?

— Пока нет, но куда он денется. Ему без меня тоже плохо, я знаю... А ты когда уезжаешь, мама?

— Во вторник... — Наталья посмотрела на часы. — Все, немедленно выметайся к репетитору!

— Выметаюсь! — Маша быстро покидала в рюкзачок тетради и учебники. — Поговорим вечером, да?

— О господи... — простонала Наталья.

— Пока! — Маша чмокнула мать в щеку и, на ходу надевая куртку, выбежала из квартиры.

— Шарф возьми! — побежала за ней мать.

Но Маша, в куртке нараспашку поверх тонкого свитера, уже вылетела из подъезда, закуривая на ветру сигарету, помахав рукой, остановила первую попавшуюся машину и мгновенно запрыгнула в нее.

Наталья Игоревна, сжав до бела губы, наблюдала за ней из окна, потом взяла телефон и набрала номер.

— Алло! — ответил мужской голос. — Вам кого?

— Леонида... Я, кажется, не туда попала...

— Наташенька! Натали! — пробасил Александр. — Ты именно туда попала, но почему, почему только по телефону? Нам тебя не хватает, дорогая! При-ез-жай немедленно, шампанское еще не кончилось!

— Я позвоню позже, — Наталья повесила трубку.

Белов открыл дверь ключом и молча оглядел комнату. На диване и креслах, вперемешку с джинсами и женским бельем, валялись кольца, часы, браслеты... По полу катались бутылки из-под шампанского... Орал магнитофон, хохочущие подвипившие друзья неуклюже отплясывали с полуголыми дамами. В густом табачном дыму все они казались призраками, явившимися из очередного триллера или с картины Иеронима Босха.

— Леньчик! Наконец-то! — пошатываясь, к нему подошел Александр с телефонной трубкой в руках. На нем были только трусы, носки и галстук. — Тебе только что жена звонила! Я ее пригласил!

— Жена?.. Ах да, жена... — задумчиво произнес Белов, и вдруг увидел, как их угла комнаты, сквозь задымленное пространство, к нему приближается светлое, неземное существо, словно пришедшее из другого мира.