Путь качка - Сара Ней
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поворачиваю к английскому зданию.
— Где твои манеры?
— У меня их нет, — говорю я, подражая его акценту и плохой грамматике. — Где твои? Ты взял у меня еду, даже не спросив, съел ее, не заплатив, а потом пожаловался на заведение, где мне приходится обедать бурдой.
— Это и есть бурда.
— Ну, мистер Привилегированный, ты ешь креветки в чесночном соусе на обед, а я должна довольствоваться хот-догами.
— В креветках с чесночным соусом слишком много масла. Нам бы никогда такого не подали.
Как я только не закатила глаза на этот комментарий? Чудесным образом сдерживаюсь и ускоряю шаг, бросая взгляд на часы.
Дерьмо.
Пять минут, чтобы добраться до класса и усадить свою задницу на место. Пререкания с этим чуваком ни к чему меня не приведут, кроме как к выговору от профессора или его ассистента, которые оба напыщенные болваны. Им очень нравится выгонять опоздавших студентов из лекционного зала.
Подтягиваю лямки рюкзака на плече, запихиваю остатки бургера в рот и бросаю обертку в ближайшую мусорку. Парень делает то же самое.
— Я очень рада, что ты такой особенный. Наслаждайся омарами на своей следующей изысканной трапезе, — дерзю ему.
Его кроссовки останавливаются на бетонном тротуаре. Затем он кричит в мою удаляющуюся спину:
— Ты издеваешься надо мной?
Издеваешься.
— Да! — кричу, поворачиваясь, чтобы идти спиной вперед. Я смеюсь прямо ему в лицо и вскидываю руки для пущей убедительности. — Да, я издеваюсь над тобой!
Требуется невероятное усилие, чтобы не показать ему средний палец.
ГЛАВА 3
ТРЕТЬЯ ПЯТНИЦА
Чарли
Захлопываю дверцу своей машины, не обращая внимания на то, что я нахожусь посреди оживленной дороги в самом сердце кампуса, и этот факт, вероятно, придает мне смелости вылезти из машины на теплый вечерний воздух.
Уже поздно — почти одиннадцать часов, — но все равно идеальная температура для майки и джинсовых шорт, которые на мне надеты. Волосы распущены и дикими волнами спадают мне на плечи.
Не раздумывая, я направляюсь к грузовику, вскидывая руки в воздух.
— Открой свое чертово окно, придурок! — Я в ярости, настолько разъярена, что ни капельки не боюсь того, кто сидит за рулем этой грохочущей громадины. — В чем, черт возьми, твоя проблема? Ты нарочно пытаешься ослепить меня?
Водитель делает, как ему говорят — окно с его стороны начинает понемногу опускаться, открывая парня, сидящего за рулем.
Высокий.
Блондин.
Мускулистый.
О, боже, я сразу же узнаю его лицо. Это тот придурок-качок из кафетерия на прошлой неделе! Придурок, который украл мой сэндвич с курицей, а потом попытался забрать оба моих бургера! Какого черта он делает, разъезжая в темноте и терроризируя людей?
Подхожу прямо к окну, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Ты! — Теперь я указываю на него, указательный палец нацелен в середину его физиономии. — Опусти свое чертово окно!
Парень опускает его до упора. Потом я слышу смех.
— Похоже, у кого-то плохое настроение.
— Потому что я не… ты… ты… — От ярости слова ускользают от меня. — Фу, в чем, черт возьми, твоя проблема? — кричу я в темноту, уперев руки в бока, возмущенная и негодующая. Хлопаю ладонью по капоту его грузовика, чтобы подчеркнуть, насколько я зла. — Что ты творишь? Из-за тебя кто-нибудь попадет в аварию!
Его смех громкий, раскатистый и веселый — три вещи, которые меня бесят и сейчас не приветствуются. Он может приберечь свое хорошее настроение до тех пор, пока не будет бездумным идиотом.
— Ну, ну, ну, посмотрите-ка, кого ветром принесло. — Его говор ленивый и протяжный и, не буду врать, действительно милый.
Вот зараза.
У меня нет времени восторгаться этим проклятым южным акцентом. Хотя он звучит еще более горячо, когда парень использует метафоры и сленг, которые не имеют никакого смысла.
«Сосредоточься, Чарли».
— Твое неосторожное вождение — вот что меня принесло. — Я использую воздушные кавычки вокруг последнего слова, чертя в воздухе указательными пальцами.
— Ну, вот ты опять издеваешься над моим акцентом, — парень ухмыляется, положив руку на открытое окно. — Не такая уж и милая штучка, да?
Черт возьми, я не милая штучка — особенно когда сегодня вечер пятницы, я была напугана до смерти, и стою посреди дороги, крича на самого грубого парня, которого когда-либо встречала.
— Почему ты меня преследуешь? Ты пытаешься меня убить?
Его глаза такие голубые, и в свете проезжающего транспорта я ясно вижу их яркий цвет — хотя им вряд ли нужен свет прожектора, чтобы быть красивыми.
Внимательно осматриваю парня, чего не сделала в кафетерии на прошлой неделе.
Загорелый. Блондин. Много щетины. Волосы слегка длинные, собраны сзади в хвостик.
Мой взгляд скользит по руке, которая лениво наполовину свисает из окна. Она большая и грубая. Парень видит, что я смотрю, и сгибает пальцы.
Скручивает губы в понимающей улыбке.
Самоуверенный ублюдок.
Когда он улыбается, на обеих щеках появляются ямочки, как будто два пальца вдавили в тесто, видимая щель между его зубами тоже подмигивает мне.
Как я раньше этого не замечала? О да, точно. Потому, что хотела врезать ему по его высокомерному лицу.
— Детка, тебе нужно расслабиться.
Детка?
Я пристально смотрю ему прямо в глаза.
Трясу головой, чтобы стряхнуть пыль с моих мозгов. Я имею в виду, честно говоря, у меня и во влагалище паутина — вполне логично, что он меня привлекает. Я просто не знаю ничего лучшего.
Ну и что с того, что он симпатичный? Парень представляет опасность и угрозу для общества.
— Это мне нужно расслабиться? Послушай меня, придурок, смотри, как ты водишь машину. То, что ты делаешь, опасно.
— Что это я делаю? Выпрыгиваешь из штанов, потому что мой грузовик больше, чем тот кусок дерьма, который ты водишь?
Кусок дерьма, который ты водишь.
Моя машина, конечно, не выиграет никаких конкурсов красоты, но вряд ли это можно назвать куском дерьма.
Хорошо. Это полный кусок дерьма, но он мой. Я сама купила её, так что Похититель Бургера может засунуть это оскорбление в свою задницу.
И подавиться этим тоже.
— Тебе нужно успокоиться, — снова говорит парень, как он, вероятно, считает, успокаивающим голосом, предназначенным для того, чтобы угомонить меня.
Я отказываюсь.
— Тебе нужно отнестись к этому более серьезно.
Бифф МакМускул пожимает своими широченными плечами.
— Нет вреда, нет вины.
— Ты серьезно? Твои огни меня ослепляли. Я едва могла видеть, куда еду, и ты был слишком близко к моему бамперу.
