Странная девочка - Аделаида Александровна Котовщикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
НАТКИНЫ НЕСЧАСТЬЯ
Сколько всяких бед может случиться в одно утро! В тетрадях у Наты появились две плохие отметки: двойка по письму за кляксу и мазню, и тройка с минусом за столбики по арифметике, потому что тоже грязно написано, а главное — в одном примерчике ошибка. Если от восьми отнять шесть, то, оказывается, останется два, а вовсе не один.
На уроке чтения Надежда Ивановна сказала:
— Ната Спиридонова, вынь изо рта косу! Почти половину косички в рот засунула, так и подавиться недолго.
Девочки засмеялись. Ната тоже засмеялась, но потом вздохнула: ведь она опять получила замечание!
И вдобавок ко всему после уроков Нина спросила:
— Ну что, воспитываешь ты свою Лёлю?
— Ещё не успела, — призналась Ната.
Нина укоризненно покачала головой.
— Фу, какая же ты копуша! Разве можно такое откладывать? Я бы сразу взялась!
Ната поморгала глазами.
— Я не знаю, как начать.
— Да очень просто. Вот придёшь домой и перед тем, как садиться обедать, скажи: «Лёлечка, не забудь перед обедом вымыть руки». Вот и начнёшь. А там оно и пойдёт.
— Хорошо, я так и сделаю, — сказала Ната.
Придя из школы домой и поскорей бросив пальто в передней на сундук, Ната вбежала в комнату и строго приказала Лёле:
— Пойди вымой руки!
Лёля уронила кубик — они с Игорьком играли в кубики — и с удивлением уставилась на Нату:
— Зачем?
— Перед обедом потому что!
— Сама вымой! У тебя грязней, — спокойно ответила Лёля и опять взялась за кубики.
Ната посмотрела на свои руки: на указательном пальце чернильное пятно.
— Так что ж? И я вымою, — неохотно промолвила Ната, пошла в ванную и хорошенько отмыла все пятна.
Несколько раз она звала:
— Лёлька! Да иди скорей!
Наконец Лёля пришла в ванную и сообщила:
— У меня чистые.
— Ну, если чистые… — неуверенно сказала Ната.
Так Лёля и не вымыла руки перед обедом.
Часом позже Ната приказала:
— Лёля, говори тише! Игорёк засыпает. Слышишь — бабушка его укладывает?
Лёля даже не повернула головы и вдруг начала распевать:
Вдоль опушки лесной Шёл медведь к себе домой…— Перестань!
Лёля запела громче:
И доволен неспроста, Что родился без хвоста!— Ты нарочно?! Вот какая противная! — И Ната замахнулась на Лёлю.
— Бабушка, она меня бить хочет! — тоненьким жалобным голосом закричала Лёля.
Ната поскорей зажала ей рот рукой.
— Да ты, и правда, разбудишь Игорька!
В это время вошла бабушка, совсем сонная. Её всегда клонило ко сну, когда она укладывала Игорька.
— Вот какие хорошие девочки, дружные, — обнявшись стоят! — зевая и прикрывая рот рукой, проговорила бабушка.
Девочки расхохотались.
— Не расслышала бабушка, как ты завопила, — шепнула Ната Лёле и подмигнула ей.
Лёля опять засмеялась. Потом предложила:
— Давай в школу играть!
— Давай! — согласилась Ната, а сама подумала: «Вот тут-то я и начну её воспитывать».
Они живо нарезали ножницами бумажных листочков, сделали из них маленькие тетрадки. Кукол посадили в ряд на диван, тетрадки им на колени положили.
— Сейчас начнётся урок, — объявила Ната.
— Да, сейчас начнётся, — отозвалась Лёля. — Я буду учительница.
— Ну, уж нет! — замотала Ната головой. — Ты — учительница! Скажет тоже! Да ты ещё за партой ни разу не сидела. Ты и не видела, как детей учат, а я видела. Учительницей буду я!
— Нет, я буду учительницей! — упрямо сказала Лёля.
— Нет, не будешь! Ты младше меня, учительница не бывает младше.
Лёля подумала, прищурилась и проговорила медленно и отчётливо:
— А ты хуже меня читаешь! Учительница — нельзя, чтобы хуже читала.
Ната растерялась. Ведь и правда, Лёля лучше её читает. А разве можно себе представить, чтобы Надежда Ивановна читала хуже первоклассниц? Нет, такого быть никогда не может.
Стоит Ната и косичку кусает.
— Я буду учительницей, да? — спросила Лёля.
Ната затрясла головой:
— Нет, нет!
И думает: «Как же я её тогда воспитывать буду? Разве ученики учительниц воспитывают?»
— Не хочу я в школу играть! — крикнула Ната, повернулась и выбежала из комнаты.
Влетела она в папин кабинет, забилась с ногами на кушетку, в самый угол, и расплакалась.
Сидит и плачет. Чего-то там, слышно, бабушка и Лёля вдруг громко заговорили. Доносятся голоса, а слов не разобрать. Вон Лёля засмеялась… Весело им почему-то, а что она, Ната, плачет, — им всё равно.
Ещё больше заплакала Ната, глаза зажмурила, а слезинки так и катятся из-под сжатых век.
И вдруг слышит она над собой голос до того знакомый, до того хороший, что и сказать невозможно:
— Натулька моя! Ты почему ревёшь? Что случилось?
Открыла Ната глаза. Папа над ней стоит!
— Папа! Папа! Папа!
Папа её на
