Союз верных. Остгренц. Из цикла «Потускневшая жемчужина» - Александр Басов

Хранители не ставили своей целью распространение информации об окружавшем нас мире среди всех обитателей пещер. Что-либо рассказывать беженцам и их потомству запрещалось, ведь, им необязательно было знать больше, чем требовалось для их повседневной работы. Мои родители сетовали, что и среди своих, не многие отличались тягой к наукам. Хранители постепенно теряли интерес к сохранению той частицы знаний, которая у них осталась. Неудивительно, что их юные отпрыски больше времени проводили, без дела болтаясь по пещерам, нежели занимались с учителями. Мой отец не одобрял такого подхода к воспитанию детей, поэтому следил за тем, чтобы я осваивал не только базовые знания.

– Ты твёрдо решил? – В свою очередь спросил я, немного знавший об истинной природе каменных Стражей.

– Конечно. – С уверенностью ответил Клаус. – Я придумал, как ослабить Стража. Кто-то рассказывал, что один из великанов случайно прошёл через костёр и после этого двигался медленнее. Значит, огонь способен причинить им вред. Мы разожжём костры, вызовем Стража и сделаем так, чтобы он прошёл через пламя. А потом я разобью его и достану из каменной груди сердце. Ну, как, согласен?

Сказав это, Клаус с лёгкостью перебросил из ладони в ладонь увесистую кувалду.

На мой взгляд, план был абсолютно безумным. Клаус не так уж часто генерировал идеи, но, придумав что-либо, отстаивал это с невероятным упорством. Отговаривать его было бесполезно, даже если бы сейчас ему предъявили поверженного каменного Стража, у которого бы отсутствовал искомый орган. Если Клаус убедил себя, что сердце у Стража есть, значит, оно должно у него быть. Я понимал, что если сейчас откажусь, то он всё равно отправится в одиночку претворять в жизнь свой план. Просчитать последствия было нетрудно, поэтому я кивнул головой и подтвердил:

– Согласен.

– Спасибо, Берко! Я был в тебе уверен. Ты, ведь, никогда меня не предавал. Жду тебя завтра с утра на нашем месте.

Не дав мне вставить слово, Клаус, махнул рукой на прощанье и, не оглядываясь, припустил к выходу из пещеры. Наверное, побежал готовиться к завтрашнему походу. А я остался наедине с нерадостными мыслями. Согласившись на предложение Клауса, я становился соучастником совершенно безнадёжного мероприятия, которое, без всякого сомнения, должно будет закончиться нашей гибелью. Значит, чтобы спастись самому, и уберечь от смерти друга, требовалось создать условия, при которых исполнение плана Клауса будет невозможно. Возникшая в моей голове мысль была не менее безумна, но, в тот момент, мне казалось, что я нашёл способ спасти нас обоих. Но, для начала, требовалось получить кое-какую информацию у знающего человека.

– Папа, а каков максимальный срок существования каменных Стражей?

Большую часть дня отец проводил за восстановлением старых записей. Архивы Хранителей были повреждены и порой на экране монитора появлялись совершенно невообразимые комбинации цифр и букв. Всё что удавалось разобрать, отец записывал в другой файл, а остальное помечал, как «нечитаемое». Моему воспитанию он уделял не слишком много времени, ограничившись преподаванием научных дисциплин. Любознательность отец поощрял, и я решил этим воспользоваться.

– С чего это ты ими заинтересовался?

– Мальчишки только о них и говорят, – честно сообщил я.

– Сведений очень мало, – признался отец. – Роботы-ремонтники должны функционировать в пределах десяти дней. Роботы-секьюрити, которых довольно точно прозвали «стражами», в два раза меньше. Есть ещё упоминание о роботах-проходчиках, в задачу которых входило создание искусственных тоннелей. Про них мы почти ничего не знаем.

– Которые из них наиболее опасны?

– Неужели трудно догадаться? К тому же, секьюрити единственный вид роботов, который автономно реагирует на повреждения датчиков.

– Получается, что ремонтник сам не появится?

– Нет. Древние инициировали специальную программу с какого-то неизвестного нам устройства.

– А как секьюрити определяет, что повреждение произвёл человек? Ведь при обвалах Стражи не появляются.

– Ты же имеешь представление об иммунитете, свойственном живым организмам. Если представить, что гора является биологическим объектом, то появление секьюрити, своего рода, иммунный ответ на вторжение чужеродного вещества.

– Понятно. А что-нибудь может ограничить время функционирования робота?

Мой отец не очень любил вопросы, выходившие за рамки его компетенции, поэтому он нахмурился и сказал:

– Лучше бы ты, с подобной дотошностью, интересовался квантовой физикой.

– Хорошо, папа, – немедленно согласился я, чувствуя, что дальнейшие расспросы могут вызвать подозрения.

Разумеется, я раньше слышал о существовании роботов-ремонтников и втайне надеялся, что отец знает способ вызова безопасного для людей голема. Получив отрицательный ответ, мне стало ясно, что блестящая, на первый взгляд идея, не осуществима. Чтобы обезопасить себя и Клауса, придётся задействовать некоторое техническое средство, пользоваться которым мне не очень хотелось. Остатки спасённого имущества Хранителей хранились у моего отца, и некоторые из этих забавных вещичек мне удалось стянуть. Я не был порочным, склонным к воровству ребёнком, а делал это просто из любопытства. К тому же, обладание такими «сокровищами», как неработающий аккумулятор, или сломанный оптический преобразователь, значительно повышало мой авторитет среди сверстников.

Несколько лет назад мне под руку попались небольшие, в ладонь длиной, металлические цилиндры. Помню, что я выстроил их на полу жилой пещеры в ряд, словно кегли, и прицельно бросал в них свой мяч. Цилиндры весело звякали по каменному полу, а я сопровождал каждый удачный бросок радостными восклицаниями. Всё было прекрасно до тех пор, пока не пришла мама. Ни до, ни после этого я не видел у неё такого взгляда. Она отобрала у меня «кегли», закатила отцу грандиозный скандал, и с тех пор он стал держать свой скарб под замком. Я подозреваю, что отец и сам не знал, сколько цилиндров у него было, потому что двух штук, закатившихся в неглубокую расселину, он так и не хватился.

Я был мальчиком запасливым, поэтому прибрал их к рукам и спрятал подальше, добавив к остальным своим безделушкам. Возможность узнать, что же это такое, появилась у меня где-то за полгода до описываемых событий, когда к отцу за советом пришёл один из разведчиков. Требовалось закрыть довольно крупный тоннель, который, как выяснилось, имел выход к подножию гор. Засыпать его камнями не представлялось возможным, нужно было подыскать более радикальное средство. Отец достал сундук с припасами и попросил меня выйти. Ему было невдомёк, что я давно нашёл способ слышать всё, что происходит в этом помещении, даже если сам находился в соседнем. Пустоты в смежной стене позволяли это делать без всякого труда. Не скажу, что я злоупотреблял этим, но некоторые из разговоров между родителями и их гостями меня крайне интересовали. Вот и в тот раз, я вынул из отверстия в скальной породе моток шерсти, препятствовавший прохождению звука, и прислушался.

– …применять с максимальной осторожностью, – сказал отец. – Только после того, как убедишься, что обрушение произойдёт в нужном месте.

– Понял. – Ответил разведчик. – Как этим пользоваться?

– Поворачиваешь до щелчка вот с этой стороны. Другая сторона предназначена для дистанционного взрывателя. К большому сожалению, у нас его нет. После щелчка из торца выдвинется выступ, напоминающий шляпку гвоздя. Для активирования заряда ударяешь выступом о камень. После этого раздастся звуковой сигнал обратного отсчёта. Сначала сигнал будет одиночным, спустя некоторое время – двойным, а перед самым взрывом станет тройным. Тройной сигнал прозвучит не более пяти раз. У тебя будет всего минута, поэтому рассчитай всё заранее и постарайся покинуть зону разрушения заблаговременно.

– Понял. Я отправляюсь немедленно.

«Вот бы мне такую штуковину», – подумал тогда я и поспешил к выходу, чтобы успеть сказать «до свидания» гостю.

Каково же было моё удивление, когда в руках у разведчика я увидел тот самый металлический цилиндр, который когда-то использовал вместо кеглей. Первым моим порывом было сдать опасные предметы отцу, и я даже попытался деликатно намекнуть об имевшейся у меня взрывчатке, но он сослался на занятость и попросил разговор отложить. Этот порыв улетучился довольно быстро, уступив место желанию опробовать цилиндр в деле. Мне хватило благоразумия, чтобы не швырнуть взрывчатку в ближайший колодец, хотя подобные мысли и приходили иногда в голову. С одной стороны, взрывать что-либо одному было не слишком интересно, а с другой, я понимал, что демонстрировать детям беженцев подобные вещи нельзя. Пока я разрывался между этими противоречивыми чувствами, желание устроить большой бум постепенно сошло на нет, и цилиндр был вновь помещён в тайник до лучших времён.