Баронесса-попаданка - Надежда Игоревна Соколова

И все бы ничего, можно было бы дойти до места назначения без проблем. Но… Внезапно из ниоткуда на меня налетело нечто. Довольно крупный ураган начал кружиться вокруг меня, издавать непонятные звуки и мешать сделать следующий шаг. Я застыла. Кто его знает, что за чудо оказалось на моем пути и насколько оно опасно.

Ураган через несколько секунд исчез, и вместо него возле меня оказалась крупная псина черного цвета, похожая на дога, с кожистыми крыльями на спине и рожками на голове.

Псина смотрела внимательно, пристально, вроде бы и неагрессивно, а по позвоночнику моему все равно пробежал холодок. А ну как кинется? Просто потому что может? И кто меня спасет тогда в этой глуши? Явно же помру от потери крови или бешенства. Чудесная перспектива, надо признать — попасть в другой мир и там умереть от укуса бешеной собаки. Только я с моим «везением» могу так вляпаться.

— Ветер, фу! — послышался неподалеку незнакомый мужской голос. — Фу, я сказал!

«А то еще отравишься всякой гадостью», — услышала я недосказанное.

Собака с явной неохотой отошла от предполагаемой добычи и послушно потрусила к неизвестному хозяину.

Вот тогда-то я и услышала цокот копыт поблизости.

Повернув голову, я во все глаза уставилась на незнакомца. Явно не из наших краев. Богатый. Опасный. От него так и веет силой и жестокостью. Скорее всего, маг, причем магия ближе к темной. Ну, или владеет сильными амулетами, потому что одет нарядно, в зеленый камзол и такого же цвета штаны, а на одежде ни капли грязи. Видимо, активирован защитный амулет.

Высокий широкоплечий всадник с тонкими чертами лица смотрел надменно и, похоже, считал меня кем-то вроде гусеницы, случайно попавшей под копыта его лошади. Вроде и задавить жалко, но и трогать не хочется.

— Вас не учили, что собаке поводок нужен?

Сама не понимаю, почему эти дерзкие слова сорвались с моего языка. Причем я не скрывала недовольного тона. И это было вдвойне странно — обычно я старалась не нарываться, особенно на ссору со власть имущими. А незнакомец явно принадлежал к ним.

Глава 5

Тонко очерченные черные брови приподнялись к закрытым цилиндром волосам, демонстрируя излишнее удивление. И я могла понять почему. Мой случайный знакомый явно считал себя солью земли. Таким не хамят. Уж точно не замухрышки вроде меня. А вот своего поведения я точно не понимала. Не было оно мне свойственно. Однако здесь и сейчас из меня просто-таки рвались негодование, злость, раздражение, да что угодно, только не скромность или показное дружелюбие. И что самое интересное — я не могла сдерживать себя. Все препоны, так долго возводимые между мной и обществом, рухнули в один момент, здесь и сейчас.

— Вы, ринна, должно быть, неместная, — с каким-то злым весельем произнес всадник.

Голос был приятным и музыкальным, но будил во мне лишь желание прибить его владельца.

— Не нужно быть местной, чтобы помнить о правилах приличия, — отрезала я, храбро глядя в темно-зеленые глаза, больше напоминавшие своим цветом омут, покрытый тиной.

Тонкие губы искривились в чем-то среднем между ухмылкой и высокомерной улыбкой. Всадник хотел что-то сказать, явно обидное для меня, но в последний миг передумал, свистнул свою ужасную собаку и неспешно поехал дальше, как раз той же дорогой, которой шла я.

Ладно, я зашагала следом. Ну как следом. Всадник оторвался от меня прилично. Все же четыре ноги — не две. Особенно когда на двух куча одежды, а четыре изначально тренированы так, чтобы бегать быстро даже под седоком. Так что я шла далеко позади и тщетно пыталась разобраться в своих далеко не однозначных ощущениях. Меня почему-то задела эта ситуация.

Казалось бы, где я и где незнакомец? Он явно именит, богат, знатен. А я? Впрочем, последнее — риторический вопрос. По мне и так все отлично видно. Старая дева — вот кто я. Ею и умру. И тем не менее сейчас в моей душе бушевало странное негодование, как будто тот тип смертельно обидел, причем не меня, а какую-то важную леди.

«Очень важную, — насмешливо проворчала я про себя, — настолько, блин, важную, что пешком топает по грязи».

Это замечание немного охладило мой пыл. Но дальше я пошла, все же недовольная произошедшим.

Вокруг ровным слоем простиралась сплошная грязь. Нет, возможно, в хорошую погоду здесь и трава, и цветы, и кусты росли. Но прямо сейчас вокруг, насколько я могла видеть, была одна грязь. В невиданном количестве.

Шла я долго, так долго, что успела порядком утомиться и сто раз пожалеть о данном обещании. И так не особо легкая и приятная дорога сейчас была вообще отвратительной и совершенно непроходимой. Я шагала, похожая на чучело, вся измазанная в грязи — и обувь, и берет, и даже якобы водонепроницаемое пальто, — все было в грязи, — и с грустью думала, что Верелии предстоит очень много работы, когда я в кои-то веки вернусь домой.

Наконец, впереди показался нужный мне замок. С первого взгляда было понятно, что в нем живут люди при деньгах. Ну, понятно для тех, кто жил здесь не первый месяц, конечно, и был неплохо знаком с местными реалиями. В отличие от моего жилища, здесь имелись и забор из досок, и калитка, почти не скрипевшая, и даже относительно ухоженный сад. А внутри, в самом замке, работали сразу четверо слуг: повариха, она же посудомойка, горничная, дворецкий и лакей. Они обслуживали пятерых хозяев: супружескую пару, их двоих детей и пожилую мать жены.

Все это я прекрасно знала, потому что бывала здесь не первый раз. Сейчас же, открыв калитку и перешагнув порог, я встала как вкопанная. Отлично. Мое везение снова сработало против меня. У подъезда, в десяти-двенадцати шагах от меня, стоял привязанный к небольшому столбику знакомый конь. Рядом замер статуей пес. Как там его? Ветер? Так вот к кому в гости направлялся незнакомец.

Я, конечно же, вынуждена буду встретиться с ним, причем за обеденным столом. И эта будущая встреча не прибавляла мне воодушевления.

Незнакомец мне сразу не понравился, и снобизмом, и наглостью, и излишней самоуверенностью. И меньше всего я желала бы продолжать с ним какое-либо общение после сегодняшней встречи. Но мир, увы, велик и тесен, как любил говорить один мой знакомый на Земле. А потому я заставила себя дойти до дома, поднялась по ступенькам и постучала.

Ни конь, и пес