СССР – наш Древний Рим - Эдуард Лимонов

«Напитка остались лишь капли…»

Напитка остались лишь капли…Года за спиной, словно цапли,Стоят, силуэт к силуэту,И семьдесят будет поэту…

Ты выпил священную сому,Жизнь из беладонны и хмеля.Что, чаша уходит к другому?!Другого качает качеля?

Но ты ведь пьянел, был желанен,Был зол, был как молния резок,Живи еще этот отрезок,И будь как всегда окаянен!

«Предметы, предметы, предметы…»

Предметы, предметы, предметы…Материи острой углыБулыжники, трупы, кометы,Летящие из-за скалы…

Материя свищет святая,И дух отступает святой.О Бездна моя молодая!О Смерть, о блондинка с косой!

«Загадка мира исчезает…»

Загадка мира исчезает,Гудит прибой Prosperite,Прохожий маг идёт, вздыхаетВ своём простуженном пальте.

Небес кусок аквамаринов,А невский лёд невзрачно сер,Кто виноват из вас, кретинов,За смерть страны СССР?

Нева. Дворцы. Квартиры. Брусья.Торцы окна. Решётки рам.Из голубого приэльбрусьяВы как газель пришли, мадам…

На городские мостовые,И в парках бродите пока.Британские городовые,Как доберманы полевые,Спасаются от ВЭЧЕКА…

Хранят в печах архимандритыГоршки с начинкой гречных каш.А грациозные сунниты?В крови шиитов их moustache…

«Сгниёт красавец в паре фрачной…»

Сгниёт красавец в паре фрачной,Останется лишь, хороша,Ты – тела двигатель прозрачный,Размером с спичечный, – душа.

Сотлеет девочка нагая,От форм которой трепетал,Останется нам кость сухая,Воображаемый овал.

А вот душа, с великой злобой,От этой девочки сбежав,С волками взвоет по чащобам,В глуши оврагов и дубрав…

Тушкованэ мясо

Свирепо открывать штыком,Тушёнку жирную, простую —А там говяжина с жирком!О, я открыл, и я ликую!

Тушкованэ! Какой комфорт!Какая благость! Жизнь какая!Завидует мне мой эскорт,Солдат пропащих, замирая.

Поёт говядина с вином,Смыкаясь в близости чудесной,К утру в атаку мы пойдёмНаевшись смеси столь воскресной!

Пронзит ли пуля? Не пронзит?Молдова красно-золотаяВ Бендерах солнечных стоит,Где Карла шведского тень злая…

Бессмертие мне суждено.О нет, не может быть иначеЛежит страна как полотно,Не Веронезе, так Карпачче…

«По КНР носился первый снег…»

По КНР носился первый снег,Пляс Тянь-Ань-Мынь скрываласьв тьме молочной,Ты шла со мною школьницей порочной,Собравшись с взрослым мэном на ночлег

С ночной футболкой в красном рюкзачке.Смешной пучок топорщится метёлкой,Типичной китаянкой с чёрной чёлкойС зацепкой и прорехой на чулке…

Среди велосипедов и телег,И лошадей с монгольскими глазамиМы шли ко мне в отель мой на ночлег,И топтуны не расставались с нами.

Шпионка ты раскосая моя,Распить тебя, как выпить чашку чая.Со школьницей Великого КитаяМы рассекали волны бытия…

«Что женщина? Взволнованный сосуд!..»

Что женщина? Взволнованный сосуд!Что ожидает столь нелёгкий трудНагромождения корявых поз,Когда самец пыхтит как паровоз…

Что женщина? Распаренная грудь.И месиво мясов каких-нибудь?Что женщина? Печальный анекдотПро в две горсти захваченный живот?

(Но женщина, – ещё печальный рот,который друга пламенного ждёт…)Нам женщина страну напоминает,Что путешественник с горы обозревает…

Вообще-то женщина скорее многонога,Гола, мягка, и нет, не недотрога —Дотрога всею плотию своей,Похуже, чем бывает у зверей.

Она, пожалуй, устрашит зверюгу.Когда рычит, отставив тело к другу,И волосы роняя на паркет…О женщина! О жаркий новый свет!

В курфюрствах

А в этих курфюрствахДубравы, овраги, холмы,В Бирхаллах шипящие Вурсты,И в треуголках большие умы.

Подзорные трубыС утра изучают ландшафт,И жирные губыЛакают на брудершафт.

Свежи бородавки,И гол и подвижен кадык.В дверях мясной лавкиОгромною тушей мясник.

От пива хмелёнИ обличьем багров,И Фрицы, и Гансы,И каждый из здешних немцов.

Герр доктор гуляетВо влажном лесуИ держит фиалки,Приблизив опасно к носу,

Красавица ХельгаПечет поутру пирожки,Труба испускаетНемецкого дыма кружки.

И вкусно, и сытно,И старая площадь пуста,И лишнего нетуНа тротуаре листа.

Булыжники. Бочки,Большие носы и очки,И барышень нежныхТак розовы мочки,И в крупную вязку носки.

Уютные домикиВ рамах стоят из плюща,И бегают дети немецкие,Тихо пища.

И, кланяясь Богу,Но в меру себя осеняя крестом,Шли бюргеры в церковь,Чтоб пива напиться потом.

Был немец в курфюрствахЗдоров, и сметлив, и понятен.Вот немец в империиБыл нам всегда неприятен…

«Зажглись рекламы дружно и зловеще…»

Зажглись рекламы дружно и зловещеВ витринах, не живы, и не мертвы.На суд людской вы выставлены, вещи, —Костюмы, юбки, чучело совы…

Неоны знойно вещи разогрели,Они дымятся, скоро и пожар.Однако вы запомнить их успели,Чтобы купить бы юбки, туфель пар,

И чучело совы с собой возьмёте,Бесплатно, как бы бонус, как бы приз,Зачем же говорить о злом расчёте?Пойдите и купите вещи, please!

Зажглись рекламы, город зеленеет,Краснеет и синеет, и дрожит,Сетчатка глаза орлит, не совеет,И в кассу заплатить клиент бежит!

«Когда я буду как скелет…»

Когда я буду как скелет,Скелетом возвращусь обратно,Ты обними меня, мой свет.Ты игнорируй струпья, пятна

Червей, ползущих изо рта,Ты мне скажи: день добрый, милый!Нет, я совсем не занята,Готова говорить с могилой.

И я скажу тебе, ну, Фиф,Ну ты даёшь, ты даже выше!Всех ожиданиев моиф,Ну ты даёшь, вы, черви, кыш, и…

Я обниму тебя, мой друг,Скажу: «Вот женщина святая!»К тебе явился я, супруг.Из гроба, словно из трамвая,

Поскольку мертвецам – почёт,Поскольку им надгробья ставят,Ты поцелуй меня в мой рот,И черви пыл свой поубавят!

«Никого жалеть не надо…»

Никого жалеть не надо…Выпил парень чашку яда?Героин его кусил?Ну и что, он тоже жил!

Всё в владениях подлунныхПод зудящий грохот струнныхВозвышает, веселит.Вот летит метеорит,

Прожигая атмосферу.За царя, страну и веруПриливаются моря,Мокробрюхо говоря.

В темноте плывут моллюскиЧерез Берингов пролив.Жирны в крыльях, в попе – узки,Груди щупальцем прикрыв.

Алеуты смотрят хмуроЗвёзды капают во льды,Сатанинская фигура,Без усов и бороды

Трусит курсом безучастным,Полюс Северный сломав,Путь его пунктиром краснымБеспокоит сон держав…

Это Каин встал из гроба.И бредёт сквозь тундры к намСатанинская особаУжас древний городам…

На смерть птички Максима в Америке

Погибла маленькая птичка,Ребёнок крошечных годов,Как рот раскрывшая синичка,Промёрзшая средь холодов.

Жлобы заморские, рыгая,Её забили на лету,А ты, страна моя больная,Что ж ты продала сироту?

«Жестокий семьдесят шестой…»

Жестокий семьдесят шестой,Нью-Йорк суровый и простой.Стояла смерть за мной с косой.От льда трещали перевалы.И я, взобравшийся на скалы,Над Мэдисон вверху парил,Я Демоном в Winslow жил.

Куски яишницы подлуннойИ увертюры мощной струнной,К Венере восходит Гондурас,И демоны морочат нас.

Меркурий, Марс водой залиты,В садовых лужах сателлиты,Вином и сыростью несётИ лишь чума тебя спасёт…

«Все эти бабушки, все эти дети…»

Все эти бабушки, все эти детиЕздили ранее в твёрдой карете.Их сотрясало, их так бросало!Но путешествие всех развлекало.

Стали бывало. Сойдут по ступенямВ глубь ресторации, к Фролам и Феням.Их, улыбаясь, встречал ресторатор,Немец побритый, иль грек Пантократор.

Моцарт катался во всю по Европе,Музыку слышал в каретном притопе.То из Парижа, то в Вену, то в Прагу!Моцарт весёлый, похожий на шпагу.

Фройляйн и фрау сквозь шторы глядели,От знаменитого Моцарта рдели.Театры пылали в багровом закате,Через Дунай был паром на канате.

Лошади, женщины, дети, собакиИ у трактиров весёлые драки.Воздух – навозом, вином и камином,А если лето, то пах и жасмином…

Заболевшему старцу