Повседневная жизнь этрусков - Жак Эргон

Гипотеза об автохтонности этрусков

В то время как традиционная гипотеза становится все менее правдоподобной, другая версия, выдвинутая в древние времена лишь Дионисием Галикарнасским, а в Новое время считавшаяся еретической, возвращает себе право на существование. «На самом деле, — говорит этот историк, — гораздо ближе к истине те, кто заявляет, что этруски ниоткуда не приходили, а всегда жили здесь».

Сторонники автохтонности этрусков не заняты одной лишь бесплодной критикой своих оппонентов. Они располагают собственными аргументами и целостным видением всех аспектов проблемы, в том числе культурного и языкового родства этрусков и некоторых народов Востока. Они говорят не о заимствовании верований и навыков, а о их возрождении после продолжительного забвения. Согласно этой точке зрения, этруски вовсе не были пришлым народом на земле Италии: это ее изначальные обитатели, которых вторжения индоевропейцев лишили власти, но не истребили совершенно и не лишили жизнеспособности. Зарождение цивилизации этрусков в начале VII века — на самом деле возрождение после медленной внутренней реконкисты и под влиянием других культур, прежде всего восточной и греческой, упрямых потомков туземцев бронзового века.

«Если зерно, падшее в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24). Гипотеза об автохтонности упорно выискивает в недрах истории субстрат средиземноморской общины, которую временно захлестнуло наплывом рослых белокурых варваров, италийцев и греков, однако она не прекращала своих трудов под спудом победителей. В этрусских легендах есть готовый символ для этой версии, просто удивительно, что его до сих пор не подняли на щит. Объясняя происхождение своей религии, этруски рассказывали, что некий пахарь из Тарквиний проложил однажды слишком глубокую борозду и оттуда вышел маленький человечек — по виду ребенок, но обладавший мудростью старца. Его звали Тагес, и он посвятил окруживших его людей в тайны того, что позднее назвали Etrusca disciplina — «учением этрусков».{4}

Таким образом, судьба раннего античного мира сводится уже не к горизонтальному дуализму (Восток-Запад), а к вертикальному. Изначально в Италии и на минойском Крите существовала близкая к природе цивилизация, с культом хтонических божеств и главенством женщин. Затем, после мощных потрясений, Небо слилось с Землей, индоевропейская сила со средиземноморской благодатью, всадники стали господами на земле, а хлебопашцы — погонщиками волов. Остатки первоначальной культуры сохранились в виде нескольких разрозненных островков; она исчезла подобно затонувшему континенту, раздробленному на части. Связь между языком этрусков, кавказскими языками, ликийским языком и наречием Лемноса легко объяснить, если принять во внимание, что «этрусско-азиатский» язык, использовавшийся на территории Италии, на Балканском полуострове, на побережье Эгейского моря и в Малой Азии, был вытеснен на периферию под лингвистическим давлением захватчиков.

Здесь, как и в случае с гипотезой о миграции с Востока, налицо все признаки мифа, склонного к упрощению и преувеличению. Как мы уже сказали, одно лишь имя этрусков вызывает эти мифы из памяти наших современников — будь то загадочное путешествие за моря, священное знание древних империй Востока, бережно перенесенное в Тоскану, или возрождение, после векового прозябания, средиземноморской цивилизации, на время заглушенной индоевропейскими нашествиями. Из этих обширных и кружащих голову идей каждый выбирает ту, что ему ближе, или вовсе отказывается выбирать (как поступают сегодня здравомыслящие люди). Но наш интерес к этрускам не сводится к рассмотрению этих гипотез, поскольку на их основе не написать книгу о повседневной жизни этого народа: здесь нужно больше ясности и меньше амбиций.

Этруски — первая великая цивилизация Италии

К счастью, проблема этрусков не сводится, как считалось долгое время, к вопросу о их происхождении, на который пока не удается найти простого ответа. А если ответ и будет найден, на историков обрушится лавина других вопросов.{5} В конце концов, история Франции и история происхождения франков — вовсе не одно и то же. История этрусков не является последовательным доказательством теоремы, сформулированной раз и навсегда; это долгий процесс формирования организма, самоопределяющегося в зависимости от среды и обстоятельств. В любом случае, этруски не высадились на берег у Цере или Тарквиний, будучи полностью сложившейся нацией. Их национальное самосознание начало пробуждаться только с VII века, уже на земле Италии, в контакте с другими народами и в столкновении с особым климатом и природными условиями. Решающие факторы, определившие национальные черты и язык, за пять-шесть веков существования этой нации растворились в том, что только и можно назвать этрусской цивилизацией. Ее истоки нам трудно разглядеть, зато ее расцвет, пришедшийся на VII–II века, виден четко: ведь это первая великая цивилизация на территории Италии.

Просто поразительно, что одна и та же область Центральной Италии — античная Этрурия и современная Тоскана — дважды стала главным очагом цивилизации. С VII века до Рождества Христова и с XV века н. э., на заре Древнего мира и на рубеже Нового времени, эта часть Апеннинского полуострова приобрела исключительное значение. Рождение Италии и ее Возрождение произошли в одной и той же колыбели. Это замечательное совпадение, возможно, даже больше, чем совпадение. Могло ли случиться так, что природа, солнце, климат Тосканы, более благодатные, нежели тяжелый воздух окрестностей Рима, дважды породили одно и то же чудо? Микеланджело, по словам Вазари, «приписывал свой талант свежему и чистому воздуху, которым дышат в Арретии». Можно ли считать, что Данте, Макиавелли и Леонардо да Винчи, несмотря на все нашествия и смешение рас, получили через века наследие этрусков? Случаются порой удивительные встречи и совпадения — к примеру, ангелы смерти у пьедестала урны с прахом Авла Волумния в Перудже как будто охраняют древнюю могилу Медичи. Реймон Блок в одной из своих прелестных книжек{6} помещает рядом изображения головы молодого человека из Черветери (Цере) — находку, датируемую V веком, — и головы святого Георгия работы Донателло. Какая из статуй этрусская, а какая из Тосканы? Не отличить.

Все эти замечания наводят на мысль о том, что «загадка этрусков» не сводится к их происхождению, а охватывает всю судьбу этого народа вплоть до новейших времен. Давайте же стряхнем с себя чары, которые наводит созерцание неуловимого, и обратим свой взгляд туда, где реально существующие мужчины и женщины, конечно, странные, но не так уж непохожие на итальянцев прошлого и настоящего, предстают перед нами в конкретных проявлениях своей повседневной жизни.

Исторический очерк

Представляется полезным дать обзор наиболее значимых событий в истории этрусков начиная с VII века, когда земли между Арно и Тибром, с одной стороны, и между Тирренским морем и Апеннинами — с другой, озарило лучами рассвета, которого никто не ждал. От Популонии, расположенной к югу от Ливорно, до Цере к северу от Рима в некрополях появились гробницы знатных людей, полные золотых украшений, серебряной посуды, бронзовых колесниц, фигурок и статуэток из слоновой кости, иногда прямо поверх старых могил, — признак необычайного внезапного обогащения,{7} которое вскоре охватит все кладбища, с самого начала выйдя за рамки южной географической границы Этрурии: в Пренесте (ныне Палестрина), в области Лацио, гробницы Бернардини и Барберини, современницы и близнецы усыпальницы Реголини-Галасси в Цере, вдруг озарили столь же ярким светом ворота римской Кампании.

Сегодня уже не вызывает сомнений, что столь стремительное преображение цивилизации Виллановы связано с открытием греками металлических руд в Этрурии. Мы еще поговорим подробнее об освоении залежей меди, железа, алюминия и, вероятно, олова. Греческая колонизация Запада в VIII веке, с тех пор как халкидяне основали около 770 года до н. э. свой первый аванпост Питекусса на острове Искья, была направлена на поиски сырья, использование и экспорт которого привели к экономическому подъему страны, контролировавшей его месторождения{8}. Популонию называют Питсбургом Древнего мира[2]. Если читатель желает более привычного сравнения, то можно сказать, что золото этрусков поначалу тоже было черным. Железо с острова Эльба стало для лукумонов (этрусских правителей) тем же, чем является нефть для эмиров Саудовской Аравии.

Итак, Этрурия — это прежде всего страна, на которую внезапно свалилось огромное богатство, а вследствие этого — цивилизация, сложившаяся под влиянием Востока и Греции и развивавшаяся даже в чужеродных кругах. В этом отношении Пренесте столь же этрусский город, как и Цере, хотя в нем и жили люди, говорившие на латинском наречии: на серебряных сосудах из гробницы Бернардини начертаны латинские письмена. При всем при том к северу от Тибра население, без сомнения, говорило на одном языке и было едино в этническом отношении. Тем не менее единообразия отнюдь не наблюдалось: в каждом городе были свои особенности, ритуалы, традиции, ремесла и искусство; политические разногласия будут одной из констант в истории этрусков. Они не сразу стали нацией.