Игры Майи - Делия Стейнберг Гусман

Все животные знают, как следует умирать, и совершают это в безмолвии и спокойствии; некоторые, возможно, с оттенком грусти, но без отчаяния. Они не мыслят… и, может быть, поэтому не сомневаются в собственном бессмертии. Они принимают жизненные циклы и проходят их без размышлений. Они «чуют» жизнь, а не рассуждают о ней. И потому мы не наблюдаем у животных той характерной психологической усталости, которая так изводит людей.

Животные обладают двумя видами разума. Первый свойствен их собственному инстинктивному развитию и заставляет животное действовать безошибочно в любой из моментов жизни, делает из него своего рода «мудреца» от рождения. Другой дается им как бы «в долг» и превосходит возможности самого вида; это нечто вроде «групповой души», порождающей такие действия, которые можно назвать сверхразумными и которые даже у людей вызывают удивление.

В игре Майи все полностью взаимосвязано. Камни, живущие в мире материального спокойствия, содержат в себе проблески движения, которые рано или поздно доходят до них, и тогда камни расширяются или сжимаются. Растения с их жизненной силой, привязанной к земле, обнаруживают проблески чувств, когда, в зависимости от нашего обращения с ними, пышно расцветают или, наоборот, вянут. И животные в своем мире эмоций проявляют проблески интеллекта, что еще даст им возможность когда-нибудь показать себя в другом качестве. Но мы увидим, что и человек разумный несет на себе отпечаток сверхразумного этапа, который пока не доступен ему, но которым он овладеет благодаря непрерывно идущей эволюции.

Есть множество примеров проявления животными высшего разума. Уже достаточно много сказано и написано о жизни муравьев и пчел. Поразительными оказались исследования полета птиц и миграционного инстинкта, влекущего их с одного конца земного шара на другой…

Животные достаточно разумны, чтобы ориентироваться в незнакомой обстановке, избегать препятствий, залечивать раны, распознавать свою территорию, преодолевать большие расстояния почти неведомыми тропами. Есть у них и «радар», пришедший к ним отнюдь не из области здоровых инстинктов и чистых эмоций. Это прообраз разума, практического и ничем не скованного ума, немногим отличающегося от того, которым пользуемся сейчас мы. Назовем его, как мы уже один раз сделали, «групповой душой» или «великим разумом животного мира».

Но поскольку именно эмоции – наиболее замечательное качество у животных, мы хотим уделить им немного внимания, чтобы и здесь увидеть игру Майи.

Среди животных царит огромное многообразие, и, как и у людей, камней и растений, среди них встречаются более и менее развитые. Мы привыкли думать, что самые развитые животные – те, кого мы называем домашними. Они живут рядом с людьми, принимают законы их бытия, которым подчиняются и которые уважают и любят.

Сколько бы мы ни говорили о преданности животных, мы не в состоянии до конца выразить, что это такое на самом деле. У людей есть некоторое представление о верности, но если потребуется привести ее образец, мы (к стыду своему!) вынуждены будем за примерами обратиться к животным.

Но мне кажется, что животное преклоняется перед человеком, ибо в его понимании человек является божеством. Растение – это бог для камня, а животное – до некоторой степени божество для растения. Таким образом, человек для животных – бог, совершенное существо, уровня которого они когда-нибудь, с течением времени смогут достичь.

Домашнее животное любит своих покровителей, но когда оно встречается со своим «личным богом», своим хозяином, степень его обожания недостаточно назвать любовью. Это любовь безусловная, невзыскательная и незлопамятная. Это любовь и больше ничего…

Видели ли вы, как такие животные всегда ищут общества своих хозяев? Видели ли вы, как они охраняют их, как следуют за ними и после смерти? Видели ли вы, с каким обожанием относятся ко всему, что принадлежит хозяину: его вещам, одежде, запахам, голосу? Как навостряют уши еще до того, как человек успел сказать им хоть слово?

Несмотря на то что Майя играет с нами и нашими чувствами, несмотря на то что разум наш все еще формируется, здесь нам дана прекрасная возможность извлечь самый действенный урок.

Нам еще многого недостает, чтобы стать «домашними человеками», людьми высокоразвитыми. Мы не столь безоговорочно признаем своих богов, как делают это животные. И хотя эти боги нам и являются, мы не любим их и не следуем их наставлениям; божественный закон для нас – всего лишь абстракция, а священный завет – в большинстве случаев условность. Нам неведомы ни настоящая преданность, ни настоящая верность. И если бы пришлось выбирать между жизнью среди людей и следованием за своими богами до самой смерти… – человеческий эгоизм, «превосходство ума» заставили бы нас предпочесть ложный путь.

Среди окружающих нас иллюзий мы смутно различаем проблеск истины: если звери чисты и невинны в своих инстинктах, в своих чувствах и в своем врожденном разуме, почему бы нам не поучиться у них искренней любви к Богу? Почему бы и нам не руководствоваться этим инстинктом, толкающим их на поиски – причем безошибочные – всего высшего? Может быть, тогда, наконец, наш рассудок нам пригодился бы…

VII

Человек

Человек – это существо, которое, возможно, более всех запуталось в играх Майи.

Это происходит потому, что в человеке, если обратиться к эволюционной лестнице, есть одновременно и что-то от камня, и что-то от растения, и что-то от животного, и нечто, что определяет его как человека. От камней мы унаследовали свое тело, материальный состав которого ничем не отличается от состава горных пород и земли. От растений – способность к жизни и росту. Нам, как и животным, знаком мир эмоций. Рассудок же возникает как чисто человеческое качество, хотя он и не столь совершенен, как тело, не столь абсолютен, как жизненная сила, и не столь чист, как животное чутье; разум находится пока в процессе развития, он во многих отношениях слаб и незрел, легко поддается на обман, часто попадая в сети иллюзий.

Таким образом, от трех миров, предшествующих ему на лестнице жизни, человек наследует и их преимущества, и их проблемы. И среди этих проблем – троекратная опасность (да плюс еще своя собственная) погрузиться в игры Майи. Человек подвержен им и как минералы, и как растения, и как животные, и как собственно человек.

Но причастность к трем описанным выше царствам жизни – не единственная причина, заставляющая человека становиться жертвой иллюзий. Решающую роль здесь играет неустойчивость, шаткость собственно человеческого состояния.

Представим себе путника, пытающегося взобраться на гору и на полпути вдруг теряющего равновесие. Ему все равно, подниматься или спускаться, потому что пройденный путь равен оставшемуся. Но его ноги дрожат, не находя опоры, а руки не могут ни за что зацепиться. Человек растерян: ноги его не держат, а руки не помогают подниматься. Он как будто распят в пространстве: ноги его на земле, руки – в воздухе, но этого явно недостаточно, чтобы справиться, чтобы преодолеть это мнимое равновесие промежуточного положения.

И сейчас нашему путнику легче упасть, чем продолжать подъем…

Проделанный путь в нашем примере можно сравнить с эволюционным путем человека, со всем опытом, который он накопил на предыдущих этапах, будучи камнем, растением, животным и самим собой. Оставшийся отрезок пути символизирует дальнейшую эволюцию. Если пройденный путь мы определим как материальный опыт, накопленный человеком, а оставшийся – как духовный опыт, станет ясно, почему для него легче упасть, чем подниматься дальше… Для человека, находящегося на полпути, сила тяготения материи превышает силу духовного притяжения.

В этой промежуточной точке – а это отнюдь не точка равновесия – человек, скорее, чувствует родство с состоянием камня, растения или животного, нежели причастность к своей будущей духовной сущности. Он жаждет развиваться, но это дается ему с огромным трудом… Он хочет стать лучше, но ему страшно расстаться со всем тем, что составляло его жизнь до настоящего момента. В своей слепоте, вызванной Майей, он хочет быть богом, оставаясь при этом человеком.

Это подобно тому, как если бы камень захотел стать цветком, не расставаясь со своей неподвижностью, или как если бы дерево пожелало стать зверем, не отделившись при этом от земли и корней.

Преодолеть свое шаткое равновесие человек может только ценой жертвы. Чтобы подняться до вершины, активно помогая себе руками, ему придется выбросить все ненужное, все, что мешает при подъеме. То, что на каком-то этапе пути было опорой, теперь превратилось в тяжкий груз. Чтобы быть человеком, нельзя вести себя как камень, растение или животное. Это уже прошлое, и хотя его опыт можно использовать в настоящем, но нельзя допускать, чтобы он довлел над настоящим… Для того чтобы стать «сверхчеловеком», нужно перестать быть человеком. Чтобы откликнуться на древний зов души, на этот голос, идущий издалека и заставляющий нас делать шаг вперед, нужно покинуть то ложное равновесие, в котором находится сейчас человек, распятый в пространстве. Одним словом, нужно решиться, нужно предпочесть одно другому, нужно выбрать.