Катастрофа - Сергей Тармашев

— Кто этот сотрудник за номером тринадцать?

— Новенький, Эдуард Романович, принят две недели назад, — заторопился безопасник, — прошёл все проверки, ветеран спецназа, многократно награждён, имеет рекомендации...

— Уволить на следующий день после сдачи объекта. — Перебил Шрецкий. — И не раньше. Нам не нужны сейчас лишние крошки для тараканов из прессы. Вопросы?

— Никаких, Эдуард Романович. — Безопасник отошёл и сел на своё место.

— Эдуард Романович, — рядом стоял референт с коммуникатором в руках, — новости, экстренный выпуск.

Шрецкий кивнул, референт коснулся сенсора и поставил коммуникатор на стол.

— ...специальный корреспондент из зоны конфликта. Десять минут назад ВМС США сбили два самолёта республики Китай, проводивших облёт территории «Шельфа ООН». Оба пилота погибли. Командующий флотами США заявил, что выполняет приказ президента и конгресса об охране шельфа и не позволит никому подойти ближе двенадцатимильной зоны. Торги на мировой нефтяной бирже приостановлены. Перед зданием американского посольства в Пекине в эти минуты возник стихийный митинг, количество его участников стремительно растёт. Глава ООН обратился к странам-участницам конфликта с просьбой соблюдать благоразумие. Официальная реакция Пекина пока неизвестна, однако военные наблюдатели констатируют выдвижение китайского флота на дистанцию удара. Мировая общественность уже высказывает осуждение...

Шрецкий выключил коммуникатор. «Плевали они на ваше осуждение», — подумал он и взглядом подозвал референта.

— Отправьте в московскую штаб-квартиру приказ директору по продажам поднять стоимость ещё не реализованных площадей «Подземстроя-2» в четыре раза.

— Слушаюсь, Эдуард Романович.

Электропоезд остановился у шлюзов лифта. Свита прошла через три шлюза и оказалась в лифте. Скоростной лифт набирал и гасил скорость настолько плавно, что сидевшие в мягких комфортабельных креслах пассажиры практически не ощущали скорости. Через несколько минут лифт достиг цели на глубине три тысячи метров. Это был личный уровень Шрецкого. С тех пор, как умерла Маша, он бывал здесь редко, предпочитая руководить строительством на расстоянии. Однако план уровня он помнил отлично. Шрецкий сразу же направился в свой офис, сын с воплями помчался в противоположную сторону. Для него подземное приключение началось ещё в шлюзовых камерах. Приехавшие с мальчишкой няня и гувернантка в ужасе устремились за ребёнком.

Кабинет Шрецкому понравился. Пятьдесят квадратных метров площади, четырёхметровые потолки, массивная мебель ручной работы в классическом английском стиле. Шрецкий любил красное дерево, и проектировщики учли эту слабость олигарха: всё в помещении было выполнено из самых дорогих его сортов. Однако больше всего кабинет напоминал рубку авианосца или центр управления полётами. Три стены, кроме находящейся за спинкой президентского кресла, практически полностью являлись голографическими экранами. По ним непрерывно бежали сообщения об изменении различных котировок и индексов, транслировалось в реальном времени положение дел на ведущих мировых биржах, карта мира была усыпана значками, отмечавшими местоположения различных интересов империи Шрецкого. Мощнейший коммуникатор последнего поколения, установленный на рабочем столе, пискнул и заговорил голосом референта:

— Эдуард Романович, Новосибирск на связи. Губернатор, правительственная линия.

— Соединяйте.

Коммуникатор подмигнул Шрецкому зелёным индикатором правительственной линии и тут же переключился на красный, сообщая, что активирован максимальный уровень защиты данных. Спустя мгновение на голографическом экране появилась тучная фигура губернатора региона, и динамики пробасили с одышкой:

— Здравствуй, Эдуард Романович, с приездом. Как добрался по лесной дороге-то?

— Здравствуй, Пётр Викентьевич, твоими молитвами хорошо.

Оба знали, что лесная дорога к «Подземстрою» была оставлена в нетронутом виде не только с целью придания туристического колорита, но и в угоду партии Зелёных, имевших в регионе сильные позиции. Губернатор занимал своё кресло второй срок и был не против отсидеть в нём и третий, поэтому возможность выглядеть в хорошем свете на страницах газет лишней не была.

— Эдуард Романович, новости-то слушал сегодня? — одышка очень толстого человека сильно тяготила губернатора, длинные фразы давались ему с трудом, поэтому он старался пользоваться короткими. — Чего американцы-то творят.

— Этого и следовало ожидать, Пётр Викентьевич, американцам никто не указ, — Шрецкий ввёл короткую команду и теперь, ведя разговор, разглядывал на карте движения флотов в районе конфликта. — Вон сколько народу уже собралось побряцать оружием. И китайцы, и англичане, и арабы, и мы. Ну, как же без нас-то, — ухмыльнулся Шрецкий.

— Тут есть мнение, что в случае дальнейшего обострения ситуации президент может и не прилететь. — Губернатор снова перевёл дух, — шепнули мне тут из Москвы по секрету. Ты вот что, Эдуард Романович, прилетай-ка ко мне сейчас, потолкуем, чайку попьём. Вы с президентом чуть ли не друзья, может, созвонишься и замолвишь за нас словечко, Эдуард Романович? Глядишь, и не передумает президент. Это ведь и тебе выгодно, да и у нас тут выборы на носу. И региону встреча с президентом нужна кровь из носу. Меня пол краевой думы с утра осаждает. Помоги, Эдуард Романович, мы в долгу не останемся, окажем максимальное содействие в любом вопросе, только скажи. — Столь длинная тирада далась губернатору нелегко, откуда-то из недр необъятного костюма он достал платок и стал вытирать градом катящийся по лицу пот.

Шрецкий на мгновение задумался. Конечно, госкомиссия примет «Подземстрой-2» и без присутствия президента, это уже давно решённый вопрос. И проблемы губернатора со всем его регионом волновали Шрецкого очень мало. Но вот сам факт возможного отсутствия президента изрядно портил стройную PR-кампанию Шрецкого, начавшего набирать серьёзный вес на политической арене страны. А с этой самой ареной у него были связаны очень даже далеко идущие планы...

— Что ж, Пётр Викентьевич, давайте попробуем помочь нашему общему горю, чем сможем, — улыбнулся Шрецкий.

— Вот и чудненько, вот и чудненько, — задышал губернатор, — я вышлю за тобой вертолёты, Эдуард Романович, через час они будут у тебя.

Экран погас, индикатор подмигнул ещё раз на прощание и отключился.

Эко как прижало-то, подумал Шрецкий. Не пожалел топливо из краевых стратегических резервов, вертолёты послал. Не иначе снова у президента средств будут просить. Зачем ещё он им нужен. Шрецкий ухмыльнулся и ткнул сенсор референта на коммуникаторе.